Константин Калбанов - Концерн
Впрочем, долго ему забавляться гаданием не пришлось, так как причина всего этого появилась из соседней комнаты. Невысокая полненькая розовощекая женщина лет тридцати пяти-сорока, точнее и не скажешь, весьма миловидная, а следом за ней в общей зале появилась совсем молоденькая инородка, Антон сразу узнал в ней ту самую девчушку, которую насиловал щербатый. Что она тут делает? Неужели родичи прогнали? Бред, такого быть не может, не те нравы здесь. Сама ушла? С чужими лучше, чем с родными? Сомнительно.
— Вот Антон Сергеевич, знакомьтесь. Это Капитолина Федоровна, супруга… Глеба Георгиевича.
— О как! Очень приятно. Но как же…
— А просто все, — продолжил Панков, войдя в раж с намертво прилипшей к его губам улыбкой, — овдовела три года назад, а тут наш Задорнов, весь такой пригожий и благообразный в Гижигу заявился. Вот только мы все решить не можем, кто же кого осчастливил, он ее или она его…
— Балаболка, — беззлобно замахнулась на него полотенцем женщина, от чего тот потешно закрываясь руками, поспешил увеличить дистанцию, — ну что тут такого-то, чай не старики еще.
— А как же дом? Неужели бросили?
— Зачем же бросили, — с достоинством ответила она, — в том доме еще прадеды мужа моего покойного проживали, вот теперь сынок с невесткой. Дочерей уж пристроила. А Глебушка сказывал, что ему здесь на прииске дом поставят.
— Поставят, конечно поставят и не только ему, — заторопился все еще ошалелый Антон.
— Только сразу нужно две избы ставить, Антон Сергеевич, — продолжая улыбаться, выдал Панков, — вы же еще не знакомы с Марией, но судя по тому, что батяню ее зовут Васька – Марией Васьковной Марковой. — Марков был одним из парней оставленных здесь на зимовку, так сказать из первого выпуска, судя по тому, что сейчас происходит на заимке, ее уже можно смело сравнивать с учебкой.
— Это, что же твоя супруга, получается, — вот никак не хотели парни прекращать удивлять своего начальника. Виновник только покраснел и приобнял прильнувшую к нему девчушку. Да кой черт девчушку, вон уже животик обозначился. Ну-у де-ела. — Нет, вас однозначно нельзя без присмотра оставлять.
— Это точно. Здесь и без того невест нету, так мы последних уведем.
— Ох и балаболка ты, Петр. Ну, хватит куражиться, иди лучше с парнями баньку истопи, люди с дороги.
— Капитолина Федоровна, ты не зымай. Я чай, начальник.
— Ты начальник по фактории, а по домашнему тут я хозяйка. Кому сказываю, баньку топите.
— Капитолина Федоровна, нельзя ли этого обормота оставить, мне все же доклад от старшего нужен, а вот остальных пользуйте как хотите.
— Ну, что лодырь, повезло тебе. А вы чего встали… — интересно а ночью она так же командует Задорновым, ой гром баба, спуску никому не даст. Так ладно, пока имеется иммунитет, лучше ее не задирать, не то такой удар по авторитету можно получить, что твоя торпеда под ватерлинию.
Когда они уединились, в небольшой каморке, выполняющей роль конторки, Панков начал обстоятельный доклад, достав свои амбарные книги. Но начал он все же по настоянию Антона с их жития на зимовке.
Как выяснилось, не все было так безоблачно, как хотелось. В середине декабря, к ним припожаловали незваные гости. Как завзятые политиканы они прикрылись лозунгом правых мстителей, за пролитую кровь соплеменников. Всего их набралось десять человек, взяв факторию, они должны были очень хорошо поживиться, это сейчас из товаров практически ничего не осталось. Кстати как там с товаром? Привезли. Вот и ладно. Но тут вмешался случай или провидение, в лице Маркова, который повадился в стойбище небезызвестного Васьки, так как положил глаз на одну девчушку. Ничего не молода, ей уже шестнадцать, здесь и раньше замуж выходят.
— Одним словом, Васька как прознал, что нас резать идут, понял, что может зятя лишиться, раньше чем внуками обзаведется, ну и сообщил нам. А там мы уже прикинули где им лучше засесть, чтобы перещелкать нас как орехи, ведь стреляют на диво хорошо. Но воевать не умеют. Вот и взяли мы их в ножи и револьверы из засады.
— Вчетвером, против десятерых? Глупо.
— Э-э не-ет, Антон Сергеевич. Вот если бы мы их стали ждать за стенами, тогда это было бы глупо. Какие они стрелки, вам ведомо, так что и мокрого места от нас не осталось бы, даже будь их двое, а в ближнем бою, уже совсем другой расклад получился. Так что взяли мы их на отлично, как сказал бы Семен Андреевич, и порешили всех до единого.
— Не слишком жестко?
— Нет. Васька еще перед заварухой сказал, что если дадим слабину, то житья не станет. А так. Они ведь почитают русских как великих и свирепых воинов, которые до поры до времени живут тихо и мирно. Острастка хорошая получилась, враз все вопросы пропали и к нам потянулись торговать, словно и не было ничего. А там и свадебку Степану справили. Только это… Антон Сергеевич, за Марию Васька много чего стребовал. Я Маркову товар под жалование отпустил, по ценам Владивостока. Понимаю, что здесь цены иные, но если что…
— Ерунду не городи. Марков ничего не должен, сколько бы Васька ни струсил с него, пусть будет подарком от нас. Давай дальше. Это я потом посмотрю, а сейчас давай кратенько, — опустив ладонь на две амбарные книги, произнес Антон.
— Если кратенько, то расторговались мы на славу. Пушнины заготовили тысяч на пятьдесят, только если в Америке сбывать. Во Владивостоке или Хабаровске цену хорошую никто не даст.
— А если в Санкт-Петербурге? Не смотри так, у нас теперь своя шхуна есть, по осени пойдет в Россию.
— Отстали мы тут. Тогда лучше в столицу. Звери тоже дали тысячи две. Почитай всех самцов и самок, тех что не схотели плодиться в неволе, мы в сезон под нож пустили. Но большая часть нормально, плодятся. Однако, инородцам я сказал, что и в этот сезон будем скупать щенков, — он вопросительно посмотрел на Антона.
— Все верно. Материал для клеток мы привезли, но здесь выгружать не будем. И звероферму готовь к переезду. Факторию тоже скорее всего будем переносить, в новое поселение.
— А от чего не поставить поселок здесь?
— Хорошей стоянки для кораблей нет, лед чуть не до конца мая стоит, а то и до июня, это нам пока везет, так что бухта Волк. Там и рыбный заводик развернем и рыболовецкое хозяйство, а здесь кроме прииска и нет ничего.
— Если так, то да. Но факторию лучше оставить здесь. Оно и инородцы попривыкли и опять же за прииском присмотр.
— Но тебя-то тут не будет, кто поведет дела?
— Так Степан. У него и родня среди местных теперь есть и разбирается он уже хорошо. А поселок здесь все одно нужен.
— Посмотрим, если удастся кого заинтересовать, то поставим еще один поселок. Ты лучше скажи, если звероферму перенесем, мясо-то охотники доставлять будут?
— Куда ж денутся. Здесь правда было попроще, можно деньгами, а можно и товаром.
— А мы при звероферме еще одну факторию откроем. Как, потянешь?
— Потяну, отчего не потянуть. Вот только зверья уже с тысячу голов собралось, это с щенками понятное дело. Так вот пока им догляд особый без надобности, но уже скоро они окрепнут и от мамки нужно будет забирать.
— Есть несколько семей, что согласились переселиться. Пока суть да дело, поставим им дома, а там определим к тебе. Только хозяйство твое на отшибе поставим. Тысяча голов это хорошо, но нужно больше.
— Уже на следующий год не будете знать, куда от них деваться.
— Кстати, как они в неволе?
— Песец, тот вообще отлично, ни одна животина не сдохла, другие по-разному, но померло мало, спасибо дядьке Антипу, за науку.
— Послушай, Петр ты уж прости, но как-то так сложилось, что я о тебе говорю так, будто ты уже дал согласие здесь поселиться, да и об остальных. А ведь у вас наверное свои планы.
— Что касаемо меня и Маркова, то тут можете на нас рассчитывать целиком и полностью. Нам здесь нравится, опять же скиснуть не дадите, все что-то новое подбрасываете. Опять же со зверушками жуть как интересно. Нет, я уезжать отсюда не хочу, если только…
— Нет, других планов по тебе я не имею. Марков тоже хорошо. Но мало.
— Парни здесь оставаться не хотят. Если для дела нужно, то еще останутся, а так по Большой Земле истосковались.
— Ясно. Значит, будем менять.
На то, чтобы закончить вопросы с обустройством и наладить рабочий процесс ушло две недели, чем Песчанин был немало расстроен. Однако Задорнов его успокоил, заявив, что все не так плохо, как кажется на первый взгляд и потерянное время непременно компенсируется количеством работников.
Да, количество, а главное состав вдохновляли, так как корейцы вцепились в работу как голодный в краюху хлеба. Они четко знали для чего приехали в эти богом забытые места, а обещание премий за ударный труд, подстегивало их лучше всяких понуканий. Решивший не отказываться от высокооплачиваемой работы и прибывший сюда еще на один сезон доктор, был неприятно удивлен тем фактом, что обслуживать ему теперь приходилось не в пример большее количество людей, эдак примерно в десять раз. Но еще больше его расстраивало, то, что исполнять свои обязанности ему стало куда сложнее. Если прежний контингент особо не пререкался и покорно принимал госпитализацию, то эти не желали проводить в праздности ни дня. Если бы не в приказном порядке, то они работали бы и в выходные. Точно так же приходилось проводить госпитализацию, то есть насильственно, что едва не побудило взрыв возмущения. А и то, люди приехали заработать, а им мешают.
