Гарольд Койл - Группа «Янки»
«Они пришли по-старинке...»
Группа сидела на своих позициях, переводя дыхание и ожидая приказа. Медленно, почти незаметно дал о себе знать новый и неожиданный враг: лесной пожар. Это не должно было быть неожиданностью: трассирующих снарядов и пуль, в дополнение к горящим танкам было более чем достаточно, чтобы запылала сухая трава. В своих высокотехнологичных машинах танкистам было легко забыть, что каждое действие имеет последствия, будь то последствия природного или техногенного характера. В танках стоимостью в миллионы долларов было легко забыть, что вселенной управляют законы природы.
Сначала никто не обратил внимания на горящие деревья и кустарник. Огонь был обычным явлением после боя. Однако пламя начало медленно разрастаться, а разлившиеся топливо добавляло ему сил. От пламени от двух танков, подбитых солдатами Полгара, загорелись нависавшие над ними ветви деревьев. Удивительно быстро 3-й взвод оказался между двумя разгорающимися очагами пожаров.
Бэннон приподнялся в командирской башенке и посмотрел на разрастающееся в тылу пламя. Улецки, следивший за фронтом, увидел командира и повернулся, чтобы посмотреть, за чем тот столь пристально наблюдает. Он понял обеспокоенность Бэннона с одного взгляда. Улецки запросил его на частоте группы «ты думаешь о том же, прием». Повернувшись в сторону «55-го» и оказавшись лицом к старпому, Бэннон просто кивнул головой.
Пожар продолжал разрастаться. В течение последней недели не было заметных дождей, и трава и деревья были совершенно сухими. Зная, что у группы не было выбора и, не утруждая себя докладами командованию батальона и объяснениями, Бэннон приказал 3-му и механизированному взводам сниматься с позиций. Как и Улецки, Джерри Гаргеру хватило одного взгляда в тыл, чтобы сразу понять, что происходит.
Это движение обещало быть опасным. Для начала, два взвода не могли отойти от леса, не развернувшись. Огонь продвинулся слишком далеко.
Альтернативой было двинуться вперед, на открытую местность и развернуться, подставив бока под удар противника, который мог находиться впереди. Но из этих двух опасностей, танкисты выбрали медленный отход через деревья. Такое движение будет не только медленным, но и потенциально опасным: одна ошибка механика-водителя, и танк потеряет гусеницу. Экипаж «66-го» осознавал опасность. С учетом скорости, с которой разгоралось пламя, танк вряд ли получиться восстановить, если он застрянет.
Попыток наладить организованный отход не было. Бэннон приказал механизированному взводу самостоятельно двигаться в точку сбора, где уже находился в резерве 2-й взвод.
Улецки и «66-й» проследили за 3-м взводом, когда тот начал двигаться. Воздух, уже наполненный жаром пламени и удушливым дымом горящего дерева, дизтоплива, резины и плоти, наполнился напряженностью, когда двинулся первый танк 3-го взвода. Фолк прижался к окуляру прицела, медленно поворачивая башню и ища любые признаки движения на противоположной стороне поляны. Когда Бэннон убедился, что там не было никого, кто мог бы угрожать его группе, он скомандовал Улецки выдвигаться. «66-й» оставался на месте еще минуту, следя за далекой линией деревьев, а затем двинулся следом за «55-м».
* * *
Для Гаргера движение через лес было мучительно медленным. Даже, несмотря на то, что продвигался вперед через деревья, время тянулось еще медленнее. Ему не нравилась мысль оказаться посреди лесного пожара в танке, нагруженном снарядами и топливом. Он действительно не знал, что произойдет, если лесной пожар доберется до танка. И никто не знал. Это было не то, чему учили в Форт-Ноксе. Однако у него не было желания выяснить. Контролировать сфинктеры, воюя с русскими, было одно. Позволить быть охваченным пожаром - совсем другим. Это был неоправданный риск, и Гаргер был рад, что они не собирались это выяснить, отведя танки в долину раньше, чем огонь доберется до них.
Пока «31-й» полз вперед, Гаргер наклонился, глядя, как механик аккуратно прокладывает себе путь через лес. «31-й» двигался по колее, оставленной «32-м». «32-й», шедший первым, имел задачу прокладывать путь. Самым сложным для «31-го» было сохранять спокойствие и не врезаться в «32-й». Это было легче сказать, чем сделать. Если он не смотрел на механика, взгляд Гаргера метался между «32-м» и подступающим огнем. Ему приходилось сдерживаться, чтобы не подгонять «32-й» по рации. Это не даст ничего, кроме как нервирует остальную часть взвода. Поэтому он молчал и продолжал смотреть, как «32-й» ползет вперед на скорости пять километров в час.
Вой двигателя М-113 справа на мгновение привлек его внимание. Меньшие и более маневренные машины механизированного взвода двигались быстрее. Водители двигались вперед в хорошем темпе, лавируя между деревьями, словно лыжники между стойками. Проходя мимо, Полгар помахал Гаргеру. Лейтенант ответил ему тем же, а затем указал на подбирающийся огонь. Полгар признательно поклонился, и М-113 исчезли впереди.
* * *
Некоторые утверждают, что лидерство - это искусство мотивировать людей на то, чтобы выполнить задачу или сделать что-то, что они не могли бы сделать сами. На словах звучит здорово. Пока «66-й» медленно двигался позади «55-го», выбираясь из лесного пожара, Бэннон придумал несколько новых определений этого понятия. Наиболее подходящим в данной ситуации казалось нечто вроде «лидер это тот, кто первым может приказать уносить ноги и сам уйти последним». По мере того, как «66-й» раздражающе медленно двигался по лесу, он начал надеяться, что на этот раз не перестарался с лидерством.
Чтобы отвлечься от мыслей о «66-м», он переключился на батальонную частоту и вызывал майора Джордана, чтобы сообщить ему об отходе группы. Его не удивило, что ему ответил не сам майор, а медленно говорящий радист. Сообщить что-нибудь радисту было все равно, что сообщить что-то секретарю директора крупной корпорации. Все знали, что даже если сообщение дойдет до кого нужно, оно исказится. Разговор с этим радистом был типичным случаем.
Для начала, он не знал позывных и настаивал, чтобы Бэннон назвался полностью прежде, чем он соблаговолит разрешить ему передать сообщение. Смирившись с тем фактом, что Бэннон действительно находится на батальонной частоте, он не смог найти майора. Он понятия не имел, куда делся майор, но сказал, что примет и передаст сообщение. Затем Бэннону пришлось повторить дважды, прежде чем до радиста все дошло. Притом, сообщение не было особенно большим. Все, что ему нужно было передать майору, это то, что лесной пожар заставил группу «Янки» отойти и сейчас она двигается в расположение 2-го взвода. Все просто.
Когда радист, наконец, медленно и подробно зачитал сообщение для сверки, он потребовал от Бэннона назваться, дабы убедиться, что он не враг. Ситуация, когда командир роты пытается передать сообщение через радиста-тугодума, являлась распространенной. Иногда она выглядит смешной, если рассматривается в прошедшем времени. В настоящем, она очень злит и нервирует. На одном конце находится человек, пребывающий в опасности и желающий передать сообщение, запросить приказ или поддержку. На другом - идиот высшей категории, сидящий в спокойной и безопасной командно-штабной машине, в первый раз увидевший рацию и тупящий, потому что сообщение оторвало его от обеда. Мало что может взбесить командира больше, чем это.
Бэннон не успел отойти от мучительно медленного разговора с радистом, когда тот вызвал его и сказал, что запрос отклонен и группе следует оставаться на месте, пока майор не прибудет и не проверит, что там не так.
Бэннон побледнел. То, что радист умудрился переврать сообщение менее чем за пять минут, было выше его понимания. Он не дал радисту еще одного шанса. Максимально сдержанно, он сказал ему найти майора и дать ему связь немедленно. К тому моменту, как он во второй раз закончил с радистом, «55-й» выбрался из леса и вышел обратно в долину. Это не было слишком рано. «66-й» выбрался из леса как раз когда огонь уже начал разгораться над танком. Еще несколько минут и было бы слишком поздно. Еще раз удача оказалась на стороне группы «Янки».
* * *
Вскоре после полудня майор Джордан появился на позициях группы. Два взвода, выбравшиеся из огня, заняли позиции вдоль леса по обе стороны 2-го взвода. Распространение огня было остановлено. Танк, расположенный поблизости от огня, тем не менее, имел задачу следить за его распространением.
Группа получила некоторое время на личные нужды. Когда они подтянулись ко 2-му взводу, они провели на марше и в бою уже почти девять часов. Эмоциональные взлеты и падения и физическое напряжение утром привело всех в легкий ступор. Члены экипажей двигались и говорили медленно, словно пьяные. От группы сейчас не было никакого толка - всем, включая Бэннона, нужен был перерыв.
Майор Джордан обнаружил Бэннона сидящим у дерева за «66-м» и жующим сухой паек, запивая из фляги. Он был раздет до пояса, экипировка была свалена рядом. Когда Джордан подошел, он остался сидеть. Бэннон отметил, что майор также мается от усталости. Подойдя к Бэннону, тот остановился и посмотрел вниз. Затем, не произнеся ни слова, он рухнул вниз, снимая разгрузку и шлем. Бэннон, не говоря ни слова, протянул ему флягу. Джордан без лишних слов взял ее и напился. Они оба мгновение сидели в тишине, прижавшись спиной к дереву и глядя на солдат группы «Янки», занятых своими делами.
