Сергей Калашников - Шелест трав равнин бугристых
Гыра, бросившегося на этого повстанца, огласившего новую программу, образумил Хыр.
— Ты же давно знаком с Шеф-Багыром, — сказал он горячему питекантропу, заодно остановив этими словами и Пыра с Фыром. — И, наверное, заметил, что далеко на востоке он построил два дома, куда поселил людей. А сейчас по его приказу быстроногий Тыр возводит просторное жилище у места, где Длинное озеро выбегает в нашу реку.
Разве непонятно, что Пэта нашёл куда лучшее место. И он хочет взять туда с собой не всех, а только верных и надёжных людей. Думаю, ему не понравились здешние камни — он все их велел проверить в печи и остался недоволен. Недоволен он и Фэном и теми, кто поддерживает его. Мне кажется, что нам не следует драться — ведь Пэта мог бы убить негодника, если хотел, но отпустил его. Такова его воля. Ты ведь доверяешь нашему Шеф-Багыру?
— Да, мудрый Хыр, — склонил голову успокоившийся Гыр. — И ещё Пэта просил обо всём неожиданном советоваться с Брагой.
— Я последую за Пэтэй, потому что должна вырасти и рожать ему детей, — ответила девочка-подросток. — Гыр, у нас достаточно много лодок, чтобы те, кто желает, могли по реке перебраться на северо-западную оконечность длинного озера. А я с несколькими питеканропами пойду через Бугристые равнины прямо к Пэтэ.
Вот так неожиданно произошел раскол большого племени прямо на ровном месте. К счастью — никто не подрался. А к несчастью — воды в колодцах у пирамидок собиралось очень мало, отчего пришлось торопиться к озеру — приближалось начало очередного сухого периода. А тут еще стадо прирученных коров… бычок Борька, вскормленный… вернее избалованный лакомствами из рук Грога, привёл своих товарок туда же, куда последовал его пестун. Причём мальчугана на своей спине он вёз не напрягаясь. Правда, при этом шел не туда, куда желал наездник, а следуя собственным представлениям о верном пути. Но где-то в среднем табун двигался правильно и довольно быстро.
На кур, живущих в бунгало, никто не покушался. И вообще, немногочисленное население этого просторного жилища никуда переезжать не собиралось и выразило мнение, что останется здесь до тех пор, пока Пэта не отдаст каких либо распоряжений. Группа, живущая в хижине с места не стронулась и ничего не выразила, а мнения смолокура никто и не спросил. Курятник же у первой водосборной пирамидки новый вождь Фэн однозначно присвоил себе.
Долго сидели люди вечером у вонючего кизячного костра, перечисляя по именам тех, кто присоединился к Фэну, и других, сохранивших веру в старого вождя. Интересная картина постепенно вскрылась перед Петей — за ним последовали практически все детки, способные разговаривать. Некоторые, расставшись с матерями. И имена сторонников были не просто знакомыми — это всё люди, которых он ценил и уважал. Даже Мр погрузил на самую большую лодку свои глиняные таблички. Только старики, живущие в хижине, как-то не определились — им уже непросто покидать обжитое место. А вот бунгало… с ним непонятно. Его, наверное, придется оставить, возведя новое.
Скорее всего, Фэн попытается наложить лапу на тамошний курятник, когда будут съедены птицы, расплодившиеся у первой пирамидки. Или управятся с уходом за ними оставшиеся в усадьбе тупицы и бестолочи? Не угадаешь. А людей нужно вывези на озеро. Оно явно питается от ледников, то есть не пересыхает в засуху.
Глава 28. Пэтакантропы
Так и осталась незавершённой цепочка источников воды по дороге через Бугристые равнины. Снова началась постройка селений. На это раз — по берегам Длинного озера. Нашли выходы глины и возвели керамический навес. С верховьев Реки завезли фрукты, которые принялись вялить. Развели огороды — рыба надолго составила основу пропитания, хотя вскоре и мясо стало включаться в рацион. Уровень жизни, благами которого пользовались, живя на старом месте, восстановили чуть больше, чем за год, хотя сам этот год далеко не голодали. Ну да, в период дождей здесь вошли в обиход кожаные жилетки и шорты, связанные из хлопковой пряжи. Их носили и в ночное время в начале благоприятного периода, или когда особенно заметно тянуло прохладой со стороны гор.
А в остальном особой разницы не было — посадки растений, взятых со старого места, тут чувствовали себя нормально, а злака, названного пшеницей, собирали даже больше. Вот странное дело — и народу стало меньше, и куча малолеток сидит, считай, на шеях у кормильцев, а как-то быстрее всё выходит. Или это оттого, что меньше проблем со сбором камня для построек? Или потому, что никому не надо по два раза втолковывать одно и то же?
* * *Так уж получилось, что курятники возникли во всех поселениях. Потом кто-то притащил с охоты поросят — их стали откармливать объедками с человеческого стола, чтобы маленько подросли. Коз поймали сетями и попытались одомашнить. Так они взяли и одомашнились. Нескольких малыши сумели раздоить. Так и шел процесс расширения продовольственной базы, пока не опоросилась Хавронья — старшая из пойманных когда-то свиней, оставшаяся в живых потому, что корма для неё хватало, а надобности в её мясе не возникло. Впрочем, братцы её тоже не так давно расстались с этим миром, и то, не столько в силу гастрономической необходимости, сколько из-за скандального нрава, проснувшегося в них ни с того, ни с сего. Поначалу были они весёлыми и понятливыми, а потом вдруг начали лезть куда ни попадя и даже пытались нападать друг на друга. В общем, пошли в котёл. Чисто для спокойствия.
Среди потомства Хавроньи оказались особи обоего пола… вот тут и вспомнилось вдруг Пете, что… ну, это же те самые дикие кабаны, один из которых бросился на него ни с того, ни с сего, на степном берегу озера. То есть существа, агрессивные просто потому, что им положено защищать свои многочисленные семейства, отчего они весьма решительны и очень мускулисты.
Точно, и тот кабан, заколотый в тростниках, и эти, выросшие во дворе, не отличались какой-то особенной жирностью — мясо у них было жестковатым для свинины и довольно постным. А ведь считается, что у свиньи должен быть толстый слой сала. Уж сало-то он прекрасно помнит. И картинку из учебника биологии, изображавшую просто гору этого самого сала на крошечных ножках. Ещё было написано, что это какой-то боров.
То есть боров, это самец свиньи, только культурный?
Петя призадумался. Вот явно скрывается в этом отличии какая-то недоговорка. Точно! Боровом становится выхолощенный поросёнок — упоминалось где-то что-то в этом духе. Попросту говоря — кастрированный. Скорее всего — это обычная в ветеринарной практике операция. Но он-то не ветеринар. Даже представления не имеет, как это делается. Нет, какую часть тела нужно удалить — это понятно. Но ведь останется рана — как быть с нею?
Рылся он в памяти долго, пока не вспомнил страшную сказку из «Тысячи и одной ночи», где могущественная женщина отомстила мужчине, проделав с ним как раз это самое за то, что тот не помыв рук после сладостей, полез к ней с нежностями. Так вот — там упоминалось горячее масло, которым рану прижгли. И да! Там же, кажется, отрезаемое перетянули шнурком… вот и технология, считай, изложена. Жалко, конечно, маленьких поросят, но пусть послужат прогрессу — ведь боров отличается от хряка тем же, чем вол от быка — покладистым характером. Значит и причина подобной метаморфозы должна быть одна и та же, а таскать соху Пете надоело намного сильнее, чем жалко поросят.
Наточил и ошпарил кипятком свой каменный нож, прокипятил прочный шнурок, нагрел горшочек фильтрованного соевого маслица и занялся хирургией. Ох и визгу было! Но выжили все. А через год Петя отведал сала. Питекантропам тоже понравилось. Полученный опыт использовал и на телёнке мужеска пола, как только таковой появился на свет — это случилось не сразу, потому что коров у них считанные экземпляры, а тёлочки рождаются не в пример чаще. Выхолощенный самец нормально вырос и вполне сносно таскал соху при вспашке — нрав у него был спокойный, а характер — покладистый.
* * *Шли годы. Росли дети. Лук был для них одной из любимых игрушек. Так вот, росли не только мальчики и девочки — их забавы тоже подрастали и становились сильнее и дальнобойнее. Сначала с ними охотились на мелкую водяную дичь. Случалось, и рыбку стреляли сквозь воду. Потом от стрел страдали гуси и утки, которых добывали не только с воды, но и влёт сбивали. Косули и лани, серны и антилопы. Однажды компания подростков, вступив в сговор со стаей собак, уконрапупила медведя. Бедный походил на ёжика, так его всего истыкали стрелами. А ещё эти сорванцы обыгрывали в шашки самого Шеф-Багыра, писали друг другу любовные записки, используя для этого все буквы питекантропского алфавита, и свободно считали до пятисот двенадцати (это восемь в кубе, если кто забыл). Самое ужасное, что не только девочки могли обойтись несколько дней без пищи, преследуя горного козла, но и мальчики без особых проблем пряли, вязали и готовили обалденные блюда из курятины.
