Афганский рубеж 2 (СИ) - Дорин Михаил

— Отвечаю, — прозвучал спокойный голос генерала.

— В районе 799й наблюдаю очень большие отряды бармалеев. Работаю с Торосом. Повторяю, очень много бармалеев.

— 302й, понял. Идёт колонна. Сейчас в 20 километрах от 799й. Вступила в бой. Пускай терпят!

— Да нас окружили, 001й! — взревел Торос.

— Терпи, терпи, Торос! Идёт уже помощь. Ты наводи давай, сынок!

Все тропы и проходы к высоте были заполнены духами. Они ползли со всех сторон. Дым от пороховых газов и пыль заполонили всё вокруг. А на вершине с нескольких точек работали наши парни.

— 302й, духи обходят по северному склону. В районе густых кустарников, — продолжил наводить нас авианаводчик.

— Понял. Работаю. 4й, интервал 20 секунд. Атакуем зелёнку с севера.

— Выполняю.

То что у духов значительное численное преимущество, было понятно ещё и перед началом операции. Но чтоб настолько!

Среди густого кустарника заметить перемещающихся душманов крайне сложно. Нужен какой-то ориентир.

— Торос, дай за что-нибудь уцепиться. Одни кусты передо мной.

— Работай с курсом 80 и не ошибёшься, — разрывался авианаводчик.

Вот это точность! Слегка выровнял курс захода. На панели вооружения по-прежнему выбраны НАРы. Вариант очереди выставлен.

— Пуск! Выхожу влево.

Снова реактивные снаряды ушли к цели, отбрасывая сизый дым. Несколько секунд и «зелёнка» превратилась в сплошную серую массу. Следом залп выполнил Иван и закрепил успех.

— Вот туда! Ещё раз. Залёг… твою мать!

И это самое вежливое, что смог сказать авианаводчик Торос. Пролетаю над рекой и разворачиваюсь, чтобы вновь выйти на цель. Но мой взгляд падает на другое действо. То, что разворачивается среди петляющих дорог Пакистана.

Духи подъехали прям на грузовых автомобилях, спешились и направились в атаку. И это были непростые парни. Тёмные одеяния намекали, что это те самые «Чёрные аисты». На других склонах подобно длинным гадюкам тянулись колонны душманов. Они уже в каких-то 20–30 метрах от первой линии наших парней.

— Песок, 302му на связь! — запросил я Сопина.

Если мы сейчас начнём работать по склонам, зацепим наших. А если будем заходить с востока, залетим в Пакистан. Причём на несколько километров.

— Песок, 302му, — продолжал я вызывать Игоря Геннадьевича.

— 302й, от… веть, — сквозь посторонний шум пробивался голос.

Это был не Сопин. А на высоте начались взрывы. Будто кто-то высыпал мешок гранат. Не разобрать кто и где. Слишком близко подошли душманы.

— 302й, это Торос. Командир группы ранен, духи озверели, начали нас забрасывать гранатами, прошу помощи, — открытым текстом начал говорить авианаводчик.

— Торос, сколько метров от тебя могу работать? — запросил я.

— 20–25. Или с востока, с востока заходи. Мы не можем с той стороны удержать. Не мож…можем, — прерывалась связь.

Даже из пушки работать нельзя. Однозначно попадём по своим. А тут ещё и в эфир авианаводчик назвал расстояние.

— Кеша, рассчитай…

— Уже. Квадрат 34–71. Выход на боевой после прохода отметки 1568, — выпалил Петров.

Кеша всё без меня понял.

— 001й, прошу атаковать с квадрата 34–71. Наблюдаю там большие отряды духов.

— Запрещаю, 302й. Не пересекать «ленточку», — ответил мне заместитель командующего.

Чтобы атаковать восточный склон, нам нужно залететь в Пакистан. И атаковать духов с его территории. А значить нарушить приказ командования.

— Через несколько минут спасать будет некого… — прозвучал в эфире тяжёлый голос Сопина.