Алексей Евтушенко - Сдвиг
Само землетрясение было сильным, внезапным и недолгим. Четыре последовавших друг за другом мощных толчка подземной стихии боя не прервали. Только опрокинули «Секрет» и тем самым открыли спецназу доступ к шлюзовой камере (пока корабль стоял на посадочных опорах с убранным пандусом, добраться до входного люка, находящегося на почти четырехметровой высоте, было весьма проблематично).
Четвертого выстрела, к счастью, не последовало. «Летающий фингал» засек ловкого бойца с убийственным гранатометом, передал координаты поврежденному, но все еще опасному Рафусаилу, и тот короткой точной очередью из пулемета уничтожил и человека, и его оружие.
К этому времени спецназовцы потеряли убитыми и ранеными больше половины состава, и капитан, сам уже раненный, предпринял последнюю отчаянную попытку захватить корабль, подняв в атаку оставшихся бойцов. План был таков: уничтожить или окончательно вывести из строя Рафусаила, затем попасть в мертвую зону, недоступную для бортового лазера, и пробить себе проход внутрь с помощью пластиковой взрывчатки.
Два первых пункта удались. Рафусаила забросали гранатами, и он отключился. Попали в мертвую зону. И совсем уж было собрались взорвать входной люк, но тут сработала ловушка-сюрприз, придуманная старпомом Малиной и одобренная капитаном Камински. Бортовые гравигенераторы были перенастроены таким образом, что один из них поддерживал силу тяжести в половину земной в ходовой рубке и лазарете (они, к счастью, находились рядом. В лазарете Николь Герсамия спасала жизнь тяжело раненному товарищу и коллеге Стиву Новикову, а в ходовой собрались все остальные). В поле действия второго гравигенератора попал центральный шлюз и область рядом с ним. И в тот момент, когда оставшиеся в живых вэвэшники, прижавшись спинами к обшивке, с оружием наготове ждали, когда два их товарища приведут в действие спецзаряды пластита, старпом Вячеслав Малина отдал команду, и бортач Грегори перевел мощность второго гравигенератора на 5g.
Когда на взрослого сильного мужчину весом, допустим, восемьдесят кило в мгновение ока наваливается пятикратная сила тяжести, то на ногах устоять невозможно. Это все равно что вам на плечи кладут мешок на три с лишним центнера и смотрят, что получится. А что может получиться? Кто-то падает, как подкошенный (некоторые при этом ломают кости), кто-то опускается медленно, пытаясь сопротивляться. Но ложатся все. И уже почти не шевелятся.
Вот спецназ и лег.
Тут еще и майору Холоду удалось найти нужную частоту, связаться с «Секретом» по радио и согласовать дальнейшие действия. Засим последовала дерзкая вылазка, в результате которой майор со своим последним отделением мотострелков прорвал неплотную блокаду, овладел одним из оставшихся БМП, подавил огнем автоматической пушки пытавшихся его преследовать вэвэшников и рванул через речку на помощь братьям-марсианам и лунянам.
Финал этой короткой драмы был таков. Капитан-вэвэшник под удар гравитационного поля не попал, поскольку был ранен и находился в стороне – лежал за пулеметом «РПК-74» (М). Осуществлял прикрытие. И осуществил. Когда его бойцы рухнули под навалившимся на них пятикратным собственным весом, а со стороны заброшенной воинской части показался БМП, перескочил через речку, остановился, и оттуда высыпали мотострелки майора Холода, капитан дождался удобного момента и нажал на спусковой крючок.
Одного убил на месте и еще троих ранил. В том числе тяжело майора Холода. Но и сам не уцелел. Выстрел из подствольника майора был точен, и капитан отправился вслед за своими и чужими мертвыми бойцами туда, где уже никто и никогда не станет делиться на своих и чужих.
Картина лагеря экспедиции, которую мы застали при умирающем свете этого осеннего дня, не сильно радовала. Но и бесконечно трагичной я бы ее тоже не назвал. Жалко было погибших людей – это да. В особенности Ирину Архипову и Пейжи Нун. Наверное, потому, что насильственная смерть женщин всегда выглядит беспощаднее и несправедливее мужской (мужчина – воин, ему положено умирать в бою). Эти же двое, ко всему прочему, вернулись на Землю, чтобы ее возродить. А их взяли и убили выстрелом из гранатомета. По-нашему, по-мужски. Да, людей было жалко. Но человек удивительно быстро привыкает к смерти. В том числе и насильственной. За последнее время я сам побывал на краю и перевидал столько трупов и человеческих останков, что костлявая, как таковая, перестала меня особо волновать. Равно как сама мысль о том, что мы находимся в Реальности, где каких-то тридцать лет назад на тот свет чуть ли не в одночасье отправилось все население Земли; а там, за Туманной Поляной, откуда мы только что пришли, ежесекундно гибнут от Вируса и насилия несчитаные тысячи хомо сапиенсов. Говорю же – привычка. Человеческая психика умеет себя защищать. А если не умеет… впрочем, тогда и говорить не о чем. И не с кем.
После жизней и здоровья членов экспедиции и майора Холода со товарищи больше всего меня волновала встреча с капитаном и старпомом. И, конечно же, с Николь. Все-таки расстались мы не совсем нежно.
Как вскоре выяснилось, переживал я напрасно. Ну, почти.
– Ура, – сказала Николь ровным голосом, увидев меня. – Хвост нашелся. Сова нашла хвост.
Обычно я за словом в карман не лезу, но тут растерялся и затупил. Какая сова? Чей хвост? Видимо, все это немедленно отразилось на моем лице, потому что Николь снисходительно хмыкнула и спросила:
– Мультики любишь?
– Э…
– Советские?
– Ну…
– Безвозмездно, – произнесла она в нос. – То есть даром.
– Черт! – хлопнул я себя по лбу, не пожалев ни ладони, ни самого лба. – Ну конечно! «Винни Пух»! Постой… Так у вас тоже был этот мультик?
– Почему был? – удивился подошедший старпом Малина. – И есть. Сами смотрим и детям показываем. Классика. Здравствуй, Данила. Давно не виделись.
– Здравствуй, Слава. Слушайте, ребята, простите меня, пожалуйста, но я не мог поступить иначе. Мне показалось, что вы собираетесь ограничить мою свободу передвижения, а я этого не люблю. Но самое главное – мои родители. Они там, за Туманной Поляной, а вакцина у вас. Кто бы их спас, если не я? У меня, кроме них, никого нет.
– Мог бы хоть намекнуть, – сказала Николь. – Я бы поняла.
– А лучше попросить, – добавил Малина.
– Извините, – повторил я. – Готов загладить.
– Ладно, проехали, – буркнул старпом.
– Куда ж ты денешься, – пообещала Николь. – Гладить тебе – не перегладить.
И посмотрела мне в глаза.
Нет, подумал я, ощутив, как екнуло сердце, если ты, дорогой мой Данила, любитель свободы и легких необременительных отношений, упустишь эту женщину, посланную тебе небом в прямом смысле слова, то будешь полным идиотом. Если не сказать хуже. То, что она родилась и выросла на Луне и вообще из другой Реальности, не имеет ни малейшего значения. Чем круче препятствия, тем желаннее цель.
Вечерок выдался нелегким – под стать прошедшему дню. Нужно было похоронить убитых, заняться ранеными, разместить и накормить живых, придумать, что делать с пленными, оценить размер и характер повреждений… И все это в срочном порядке.
Но прежде я и старший сержант Иванченко поговорили с майором Холодом, который, узнав о нашем появлении, потребовал немедленной встречи.
Николь провела нас в лазарет, где в полупрозрачном высокотехнологичном яйце лежал голый майор. Почти все пространство внутри устройства было заполнено полупрозрачной вязкой, похожей на густой кисель, охристой жидкостью – так, что свободной оставалась только голова раненого, плотно перевязанная бинтами зеленого цвета. Глаза майора были закрыты. Здесь же, на сложно устроенной койке, опутанный проводами и трубками, лежал Стивен Новиков. Тоже с закрытыми глазами.
– А где остальные раненые? – спросил я, оглядываясь.
– За дверью, в соседнем помещении. – Она показала глазами на дверь. – Четверо, но они не такие тяжелые, как майор.
– Автодиагност в режиме реаниматора? – Я вспомнил, что рассказывала мне Николь, когда впервые впервые привела меня сюда.
– Да, – кивнула она. – И работает на полную катушку.
– Товарищ майор выживет? – спросил Иванченко. Получилось неожиданно громко. – Ой, – понизил голос сержант. – Извините.
– Не дождетесь, – явственно произнес майор и открыл глаза.
– А если и дождетесь, то лет через сорок, – подтвердил Новиков и тоже открыл глаза. – Или даже пятьдесят.
– Внешние микрофоны работают, – пояснила Николь. – Стив, ты почему не спишь?
– Раны болят, – пожаловался Новиков. – Некому утешить героя. Сестричка, посиди рядом, подержи хоть за руку. Чую, не дожить мне до утра.
Старший сержант засмеялся.
– Шут-начальник – беда для подчиненных, – подтвердила Николь. – Жить будет.
– Воронин, Иванченко, подойдите, – попросил Холод.
