Стальной кулак (СИ) - Тыналин Алим

— Итак, товарищи, — я разложил на столе карту района будущих работ. — Нам нужно в кратчайшие сроки организовать геологоразведочную экспедицию. Гавриил Лукич, вы работали с нефтяниками. Кого нам нужно привлечь в первую очередь?

Островский замер на полушаге, рассеянно потеребил небесно-голубой шейный платок:

— М-м-м… Для начала нужен опытный геолог-нефтяник. Кто-то, кто умеет читать структуры… — он вдруг схватился за карандаш и начал быстро чертить на полях какую-то сложную геометрическую фигуру. — Видите, если представить нефтеносный пласт как спиральную структуру…

— Гавриил Лукич, — мягко прервал его Величковский. — Давайте по существу. Кого конкретно порекомендуете?

— Ах да… — Островский тряхнул головой. — Есть Преображенский в Горном институте. Блестящий специалист по осадочным породам. И Лапин из геологического комитета. Он занимался разведкой в Грозном.

— Николай Александрович, — повернулся я к Величковскому. — Вы сможете с ними связаться?

— Разумеется, — кивнул профессор. — С Преображенским мы вместе работали до революции. А Лапина я знаю по Промышленной академии.

— Дальше, Гавриил Лукич?

— Нужны буровики, — Островский снова заметался по кабинету. — Минимум две бригады. И обязательно специалист по роторному бурению. В Баку таких всего трое… — он снова потянулся к блокноту.

— Алексей Григорьевич, — обратился я к Мышкину. — Найдите мне Глушкова из Нижнего. Он сейчас в профсоюзе автомобильного завода.

— Глушков? — Мышкин чуть подался вперед. — Тот самый, что помогал с оформлением сверхурочных?

— Именно. Он раньше работал на нефтепромыслах. Он умеет решать… деликатные вопросы.

Мышкин понимающе кивнул и сделал пометку в записной книжке.

— Еще нам понадобятся химики для полевой лаборатории, — продолжал Островский. — И специалист по каротажу скважин…

— А вы сами, Гавриил Лукич, готовы поехать с экспедицией? — прервал я его.

Островский замер, его глаза загорелись:

— Вы хотите сказать… Там можно будет проверить мою теорию о спиральной структуре нефтеносных пластов? И новые катализаторы для переработки?

— Именно. Нам понадобится полевая лаборатория для анализа нефти. И ваши знания будут бесценны.

— Тогда я… — он снова схватился за карандаш, быстро рисуя какие-то схемы. — Нам понадобится спектрограф, хроматограф… И обязательно прибор для определения вязкости!

— Николай Александрович, — повернулся я к Величковскому. — Вы останетесь в Москве. Нужно координировать работу с институтами и наркоматами.

— Понимаю, — кивнул профессор. — А что с финансированием?

— Пока за свой счет. Орджоникидзе обещал компенсировать затраты после получения результатов.

— Рискованно, — заметил Мышкин из своего угла.

— А у нас нет выбора, — я посмотрел на часы. — Время работает против нас. Предлагаю действовать параллельно: Николай Александрович занимается специалистами из институтов, Алексей Григорьевич организует доставку Глушкова из Нижнего и пробьет все согласования с ведомствами, а мы с Гавриилом Лукичом составим список необходимого оборудования.

За окном совсем стемнело. Нас ждала бессонная ночь и авральная работа. Но я точно знал, что игра стоила свеч.

После совещания я засиделся в кабинете до глубокой ночи. Старинные часы на стене пробили два часа, когда я закончил просматривать последние бумаги.

Островский все еще работал за соседним столом, периодически что-то бормоча и рисуя свои загадочные схемы. Его энтузиазм только возрастал с каждым часом.

На столе передо мной лежали три списка, составленные его четким инженерным почерком: необходимое буровое оборудование, приборы для полевой лаборатории и расходные материалы. Отдельно подготовлена смета на транспорт и снабжение.

Я еще раз просмотрел карту района. В будущем там будет крупное месторождение, но сейчас… Сейчас там только голая степь и никаких признаков цивилизации. Без серьезной военной поддержки нам не обойтись.

— Гавриил Лукич, — окликнул я Островского. — Идите отдыхать. Завтра тяжелый день.

Он словно не услышал, продолжая что-то чертить в блокноте. Пришлось подойти и легонько тронуть его за плечо. Он вздрогнул, поднял рассеянный взгляд:

— А? Что? Ах да… Но тут такая интересная структура получается…

— Завтра, — твердо сказал я. — Все завтра.

Оставшись один, я еще раз проверил список звонков на утро. Первым в нем стоял Полуэктов. Если кто и мог помочь с армейской логистикой, то только он.

На рассвете меня разбудил звонок от Мышкина. Глушков приедет ближайшим поездом. Пора собираться в штаб РККА.

Массивное здание штаба встретило меня строгим караулом и гулкими коридорами. Часы в вестибюле показывали семь утра. В такую рань в штабе были только самые необходимые сотрудники. Часовые у дверей да пара заспанных делопроизводителей с папками бумаг.

Полуэктов, как всегда подтянутый, с идеально уложенными седеющими усами, уже ждал меня в своем кабинете. Он как раз заканчивал утреннюю гимнастику по системе Анохина. Я застал его за последними упражнениями.

— А, Леонид Иванович! — он ловко накинул китель. — Раненько вы. Что-то срочное?

Я выложил на стол карту и списки:

— Георгий Всеволодович, нужна ваша помощь. Срочная геологическая экспедиция. Вот сюда, — я указал район на карте.

Полуэктов склонился над столом, по привычке поглаживая старинный портсигар с вензелями:

— Между Волгой и Уралом? Интересный выбор… — он прищурился. — И что там?

— Нефть, — коротко ответил я. — Большая нефть. Есть прямое указание товарища Орджоникидзе начать разведку немедленно.

— Немедленно? — Полуэктов хмыкнул. — В конце октября?

— Именно поэтому пришел к вам. Нужен транспорт. Вездеходы, тягачи, все, что может работать в зимних условиях. И палатки, походное снаряжение…

Полуэктов достал из портсигара папиросу, закурил, глубоко затянувшись:

— У нас там, кстати, недавно закончились окружные учения. Часть техники еще не вернулась в части. Можно… хм… временно передислоцировать.

— Сколько единиц?

— Два вездехода «Коммунар», три трактора «Фордзон-Путиловец», и… — он сверился с какой-то бумагой на столе, — пять грузовиков АМО-Ф-15. Правда, потребуется время на оформление…

— Сколько?

— По уставу — неделя минимум.

— У нас нет недели, — я достал из портфеля сложенный вчетверо лист. — Вот мандат от Орджоникидзе. Особая важность, оборонное значение. Впрочем, с грузовиками у нас проблем нет. Свои возьму. Но вот вездеходы и тракторы не помешают.

Полуэктов внимательно изучил документ:

— Что ж, это меняет дело. Можно оформить как продолжение учений. Под видом испытания техники в зимних условиях.

— Отлично. Что еще можете выделить?

— Походное снаряжение, палатки, полевые кухни… — он принялся быстро писать в блокноте. — Радиостанция РСБ есть одна свободная. И… — он сделал паузу, — могу придать взвод связи. Для обслуживания техники и охраны. Заодно и боевая учеба в полевых условиях.

— Великолепно. Когда можно начать погрузку?

Полуэктов взглянул на часы:

— Дайте мне три часа. Нужно связаться с командирами частей и автобазой. К обеду все будет готово. Куда подавать технику?

— На товарную станцию. Мы формируем специальный состав.

— Хорошо, — он протянул руку к телефону. — Да, и еще… — он вдруг улыбнулся. — У меня как раз на испытании новая модель полевой радиостанции. Более мощная, чем РСБ. Если хотите, можем заодно и ее… испытать в полевых условиях.

— С удовольствием испытаем, — я тоже улыбнулся, понимая его намек.

— Тогда все сделаем, — он снял телефонную трубку. — Соедините с автобазой… И да, Леонид Иванович, — добавил он, прикрыв трубку рукой. — Я тут на днях получил интересные метеосводки из того района. Если хотите, могу поделиться.

Через полчаса я выходил из штаба с папкой документов и метеосводками. Полуэктов, как всегда, оказался надежным союзником. Теперь нужно было спешить в Промышленную академию, решать вопрос со специалистами.