Цена светлой крови - Ахманов Михаил Сергеевич
- Мы трудились два дня и откопали наш хоган. Теперь в нем тепло и светло, - сказал Дженнак. - А рассветы и вечерние зори здесь по-прежнему великолепны.
- Хочешь, чтобы я прилетела?
- Нет, чакчан. Я тоже тут не задержусь. Последнее дело, завещанное Кайном Джакаррой... Сегодня с ним будет покончено.
- Нет причин торопиться, - сказала Айчени и, подумав, добавила: - Однако медлить тоже нет причин.
- Ты мне снилась, - признался Дженнак. - Будто я перебрался через горы и спускаюсь к Джайне, а ты стоишь и ждешь меня. Стоишь у дороги, закутавшись в прозрачный шелк, и лицо у тебя сияет, как полная луна ясной иочыо.
Чени рассмеялась.
- Мое лицо не такое круглое и бледное, и я не брожу по дорогам в прозрачных шелках. Постарайся, чтобы в эту ночь я была в благопристойном виде.
- В эту ночь я буду трудиться, а потом полечу к тебе, - ответил Дженнак и распрощался.
Убедившись, что мелг работает и антенна в порядке, он позвал Кадиани. Тот поднялся в башенку и с удивлением уставился на два громоздких эммелога, похожих на металлические тумбы; их экраны были величиной с ладонь, на панелях мигало множество лампочек, а микрофон и клавиатурный блок, тоже в металлической раме, располагались на отдельном столике.
- Во имя богов, тар Джумин! Это что такое?
- Мелг - такой, каким он был лет за пять до твоего рождения. С тех пор конструкторы неплохо потрудились. Жизнь не стоит на месте, Логр. Садись!
Кадиани осторожно опустился на табурет.
- Доволен ли ты наказанием? - поинтересовался Дженнак.
- Все тело у меня болит, и даже с закрытыми глазами я вижу снег, снег и только снег, мой милостивый тар. В Ледяных Землях тоже много снега, но там мы не раскапывали его, а ездили в санях. Это не столь утомительно.
- У кентиога, - сказал Дженнак, - а это одно из племен, что стало потом частью одиссарского народа, был обычай. Старший, поучая младшего, хлестал его по щекам, чтобы поучения крепче запомнились. Чтобы младший в жизни своей не наделал ошибок. Чтобы шел прямыми путями и не рядился в перья попугая. Чтобы дорожил своим достоинством и не посягал на честь и свободу других людей.
Логр Кадиани склонил голову и тихо произнес:
- Я понял, тар Джумин, мой великодушный друг... Боги говорят с неразумным устами вождя, отца и старшего брата... Пренебрегающий их поучением умрет молодым.
- Ты доживешь до глубокой старости, и вскоре найдется женщина, что скажет тебе слова любви, будет беречь твой сон и подарит тебе двух сыновей, - вымолвил Дженнак, погрузившись на долю вздоха в мир видений. - Ты прощен, Логр. А теперь...
Он прикоснулся к клавишам, но на крохотном экране не возникло занимательных картинок, ни марширующих воинов, ни боевых кораблей, ни пещер, ни сундуков, только слова на одис- сарском, требование ввести пароль.
- Можно мне? - возбужденно шепнул Кадиани. - Ты позволишь?
- Разумеется. Если нужные слова тебе запомнились.
- Я не забуду их даже на погребальном костре.
Пальцы Логра заплясали по клавиатуре.
КТО ШЕПНЕТ ТЕБЕ СЛОВА ЛЮБВИ... - Первая строка появилась на экране, и микрофон отозвался гулкой барабанной дробью.
- Код одиссарского владыки, - сказал Дженнак.
- Код? Какой код? - Кадиани поглядел на него с недоумением.
- Эти звуки. В старину важные вести в Эйпонне передавались барабанами. В каждой стране было несколько систем, сочетаний коротких и протяжных ударов. То, что мы слышали - код сагамора.
- И что он значит, тар Джумин?
- Принято. Стандартный знак того, что сообщение дошло до адресата. Помнишь, что дальше?
- Да, конечно.
КТО БУДЕТ СТЕРЕЧЬ ТВОЙ СОН... - Вторая строка пристроилась к первой, и снова зарокотал барабан.
КТО ИСЦЕЛИТ ТВОИ РАНЫ...
КТО УБЕРЕЖЕТ ОТ ПРЕДАТЕЛЬСТВА...
Барабанная дробь смолкла, исчезли слова, зов любви, что долетел из глубины столетий, экран подернулся серым пеплом. Но огоньки на контрольной продолжали мерцать.
- Что он делает? - прошептал Кадпани, глядя на мелг с таким благоговением, словно тот вдруг превратился в золотую статую светлого Арсолана.
- Устанавливает связь через Сплетение и спутники-ретрансляторы, - пояснил Дженнак.
- С кем? Или с чем?
- Ну, например, с алмазными приисками Лизира. Еще с бихарским комплексом «Горячие пески», где добывают никель, медь и сайбернит, и с другими такими же шахтами в Сайберне, на Айрале и Дальнем материке, С заводами по выплавке чугуна и стали в Северной Федерации и с их оружейными мастерскими. С заводами Норелга, Асатла и ОТА, где тоже делают сталь и другие сплавы. Со многими энергостанциями на всех материках, с химическими комбинатами и всемирной транепортной сетью... - Помолчав, Дженнак добавил: - С темн производствами, где трудятся машины Ута. Я могу их остановить, Логр. Не все, конечно, так как мне не нужны аварии на транспорте и города без света и тепла.
- Значит, нет алмазов и рубинов, жемчугов и изумрудов, серебра и золота, - сказал Кадиани без особого сожаления. - Нет сказочных сокровищ, а есть нечто реальное - прииски, шахты, фабрики, заводы... И ты, тар Джумин...
- Я ими владею. Тот, кто считается хозяином - на самом деле арендатор или младший компаньон, есть и совладельцы из числа работников. Их многие тысячи, и не всем известно, что кому принадлежит. Хотя иные подозревают... к примеру, Кирид О’Таха... Я отыскал алмазные россыпи в Лизире, начал разрабатывать их, а затем передал его предку - само собой, на определенных условиях. Так же было и с сайбернитовыми копями в Бихаре, которые род Илеми считает своим достоянием. Первая шахта была заложена сто сорок лет назад, когда о сайберните бихара знали столько же, сколько о разведении роз...
Кадиани сделал жест почтения.
- Воистину ты повелитель мира, тар Джумин! Ибо миром нынче правит не сила оружия и даже не золото, а то, что принесла нам человеческая мысль за два последних века. Не драгоценные камни, но камень знания... На нем стоят заводы и шахты, которыми ты владеешь.
- Верно, - согласился Дженнак. - Но именно поэтому мир не нуждается в повелителе. Больше того, в эпоху знания такой человек очень опасен. Он может натравить один народ на другой и развязать кровопролитную войну. У него могут родиться жестокие и глупые идеи, которые он станет навязывать подданным. Он способен убить миллионы и обездолить десятки миллионов. Он в силах изобрести страшную религию, объявить себя непогрешимым вождем, пойти наперекор прогрессу... Как знать, что взбредет ему в голову!
- И тебе...
- Мне взбрело остановить машины Ута. Ненадолго и в безопасных местах, но по всему миру, в каждой стране, от Тайонела до Дальнего материка. Затем я кое-что скажу и очень надеюсь, мои слова выслушают со вниманием.
- Мир, получив оплеуху, лучше запомнит урок... - задумчиво пробормотал Логр. - Вот в чем смысл притчи о кентиога, рассказанной тобой! А я-то думал, что эта история относится лишь ко мне!
- К тебе тоже, - произнес Дженнак, - к тебе тоже.
Резко и коротко прогрохотали барабаны. В небольшой комнате звук казался особенно мощным.
- Тоже какой-то старинный сигнал? - спросил Кадиани.
- Да. Его подавали при передаче сообщений, и он означает «готов принимать». В нашем случае это знак, что связь установлена и мелг ожидает дальнейшей команды. Чтобы отдать ее, мне надо свериться со списком. В нем те производства, где стоят машины Ута.
По экрану поползла темная вязь символов и цифр. Нажимая клавишу, Дженнак вычеркивал энергостанции, морские и воздушные порты, спутники навигации и связи, все, где отключение могло обернуться катастрофой. Но список оставшегося был длинным. Почти бесконечным, как мнилось Кадиани.
- Объясни мне одну вещь, - сказал он наконец. - Сейчас ведь повсюду используют другие машины Ута, не те, что в прошлом, а более мощные и совершенные. Старая техника давно списана в утиль... В чем же твоя власть над этими новыми устройствами? Подчинятся ли они твоим приказам? Возможно, проигнорируют их?
