Цена светлой крови - Ахманов Михаил Сергеевич

Снега было много. Разглядывая свое горное убежище, Дженнах понял, что снег копился годами, засыпав дом до уровня второго этажа. Сорок с лишним лет здесь не ступала нога человека, да и орлам с барсами делать ту т было нечего - на такой высоте не водились даже мыши, не говоря уж о куропатках и горных козах. Мысленно он пожелал приблизиться к дому и, выполнив это, убедился, что ставни плотно закрыты, смотровая башня не потерпела ущерба, и антенна связи со спутником цела, только покосилась. Он мог хоть сейчас садиться в винтокрыл и лететь в Небесные Горы.

- Последний долг... - прошептал Дженнак, собираясь переместиться в место более далекое, тоже лежавшее в горах, но на другом континенте. Пришла пора навестить Орха и Че Чантара - ведь столько лет они не имели о нем никаких сведений! Хотя, возможно, поддерживали связь с Неварой и Айчепн... Надо расспросить ее об этом, мелькнула мысль. Впрочем, время в Чапко течет медленно, там все неизменно и постоянно; может быть, четыре десятилетия показались двум затворникам четырьмя годами. К тому же Че Чантар был так уверен в неуязвимости младшего родича! Гораздо больше, чем сам Дженнак.

Он потянулся к Стране Гор. по тут же отдернул свой ментальный щуп, почувствовав чье-то присутствие. Веки Дженнака приподнялись, и он увидел затылок Кадиани. Логр стоял на коленях у eгo ног - в древней позе преступника, который должен выслушать приговор: лоб и ладони прижаты к земле, спина согнута, плечи опущены. Кажется, он плакал.

Поднимись, - сказал Дженнак, коснувшись его плеча. - Встань, друг мой.

Хотел бы я быть твоим другом, - глухо пробормотал Кадиани, - хотел бы! Но я предатель, а не друг. И ты это знаешь!

Я знаю вот что: ты, рискуя жизнью, вынес меня из темницы в Тайранте. Ты был мне верным спутником, и прошлой ночью сражался рядом со мной. И все эти годы в Куате ты тоже был рядом... Это я знаю! Нет на тебе вины, Логр, а если и была, то ты ее искупил.

- Нельзя искупить вину без наказания, мой свстлорожденный господин. - Голос Кадиани по-прежнему дрожал и прерывался.

- Разве наш путь не был тяжел? - промолвил Дженнак. - Разве не страдали мы от усталости и холода? Разве не стреляли в нас? И разве чуть не поглотили тебя и меня морские воды? Считай это возмездием за свой проступок, поднимись и больше не говори о нем.

Но Кадиани с колен не поднялся.

- Все делили с тобой тяжелый путь, все страдали от усталости и холода, все стояли под пулями тайонельцев... Амус, Ират, Рикар... А ведь они тебя не предавали! Они твои друзья, не я! И не будет мне прощения, пока ты меня не накажешь!

- Ты просишь об этом?

- Да. Да!

Дженнак задумался. Было ему понятно, что не с ним говорит сейчас Кадиани, а с собственной совестью, и что занесена над Логром рука богов: не накажешь его, он сам себе назначит кару, и будет она суровой. Существовали боги или нет, являлись реальностью или людским измышлением - спорный вопрос, но их мощь и сила не были иллюзией. Их заветы чтили два тысячелетия - вполне достаточный срок, чтобы, осознав вину, виноватый сам просил о наказании. Ибо сказано в Святых Книгах: изменник и лгун, нарушивший слово, пойдет в Чак Мооль с хвостом скунеа в зубах... И еще сказано: если страдает невинный, кровь его падет на голову мучителя... И, вспомнив эти слова, Дженнак подумал, что Хотокан и Чингара, двое его обидчиков, уже мертвы, а Суа, надо полагать, не заживется. Боги не мстительны, но за свершенное мстит себе сам человек.

- Ты желаешь наказания? Хорошо! - произнес он. - Я собираюсь в место, далекое отсюда, и хоть нет там никаких опасностей, но поработать придется. Ждут меня тайное дело и тяжелый труд, так что нужна мне помощь. Встань, Логр, не пачкай лицо в пыли. Ты мой помощник.

Кадиани поднял голову и впервые заглянул в лицо Дженна- ку. Потом спросил:

- Есть ли лучший для тебя помощник в тайном деле, чем тари Айчени.твоя супруга? И общество такой красавицы наверняка приятнее, чем мое.

Дженнак рассмеялся.

- Ты лукавец и льстец, друг мой! Но я сказал, что кроме тайного дела будет еще тяжелый труд. Разве женщина может откопать из-под снега целый дом? Запустить генератор, принести дров, затопить камин, залезть на скользкую крышу и укрепить антенну? Нет, Логр, тут нужны мужские руки! И большая, очень большая лопата!

- Шутишь, тар?

- Отнюдь. - Дженнак заставил Кадиани сесть рядом на скамейку. - Ты ведь еще не забыл про Завещание Джакарры? Тайна, интересующая многих... в их числе Кирид О’Таха и Суа Холодный Дождь... А ты узнаешь первым, я обещаю! Узнаешь п выполнишь порученное мной. Договорились?

Глаза Кадиани вспыхнули.

- Это не наказание, эго подарок!

- Когда станет ломить спину и задрожат колени, ты скажешь другое.

Кадиани склонил голову.

- Повинуюсь твоей воле, тар. - Затем, помолчав в нерешительности, он произнес: - Прости мое любопытство... Этот код, ключ, пароль... в общем, то, чего от тебя домогались... это ведь не цифровая последовательность и не какое-то слово, а нечто более сложное?..

- Да. - Взор Дженнака затуманился. - Когда-то... очень, очень давно... одна девушка шепнула мне... невозможно забыть ни голос ее, ни сказанное ею... Ты ведь понимаешь одиссарский, Логр? - Дождавшись кивка Кадиани, он промолвил: - Кто шепнет тебе слова любви... Кто будет стеречь твой сон... Кто исцелит твои раны... Кто убережет от предательства... Так она говорила! Я помню, будто случилось это вчера...

- У такого ключа может быть только один хозяин, - кивнул Кадиани. - Мне так и казалось... казалось, что тайна не в цифрах и буквах, а в тебе самом. Кто мог вообразить подобное?.. Лишь человек, для которого эти слова исполнены смысла... - Привычным жестом Логр огладил бородку. - Значит, если войти в Сплетение и дать этот пароль, то...

-... ничего не произойдет, ровным счетом ничего, - сказан Дженнак. - Кодовые слова должны быть посланы с мелга, что находится в доме, засыпанном снегами. Тем снегом, который ты будешь разгребать в наказание.

Видимо, назначенная кара сняла груз с сердца Кадиани. Он повеселел, на глазах обретая прежнюю энергию и живость, заерзал на скамейке, вцепился в бороду и произнес:

- Твое доверие, тар Джумпн, дороже всех сокровищ Кайна Джакарры... Однако что за богатства им - или тобой? - припрятаны? Не верится мне в сундуки, полные золота или, положим, лизирских алмазов... И Кирид О’Таха об этом не думал, а опасался чего-то другого. Клады - это для недоумков, что шарят в Южных Льдах и перекапывают острова в Океане Заката. Ведь так?

- Так, - согласился Дженнак. - Ничего не спрятано на островах и в Южных Льдах, и ключ, что хранится в Сплетении, не к сундуку, а совсем к другим замкам. К каким, скоро узнаешь.

Логр кивнул и долго сидел в молчании, посматривая то на темные окна, что выходили во двор, то на купол, защищавший их от мрака и холода. Потом задумчиво произнес:

- Я говорил с воином Два Очага, правившим моими нартами. Знаешь, тар Джумин, у него две жены, семь сыновей, сестра и младшие братья... А у меня - никого! Женщин было множество, но не разу я не слышал слов, что сказала тебе та девушка - слов, что запомнились бы на всю жизнь, даже такую короткую, как у меня... Что с ней случилось, тар?

- Она погибла, - ответил Дженнак. - Ушла в Чак Мооль, а вместе с нею сердце мое покинула радость. На долгие, долгие годы...

* * *

Суа Холодный Дождь возвращался в Накаму на присланном за ним винтокрыле. В пепелище Тайранты уже копошилась команда воинских строителей, работники растаскивали бревна, резали железные конетрукции, выносили на снег мертвые тела. Суа не стал дожидаться погребения. Без него Хотокана, Чинтару и их людей возложат на костры, пропоют Прощальные Гимны и, под залп метателей, опустят прах в мерзлую землю. Такова судьба воина: вот он красуется в ремнях и вампах, звенит оружием-н монетами, а вот тело его - в огне, и звучит над убитым песня прощания... Суа не сожалел об этих людях; как могли, они исполнили свой долг. Не их вина, что у лизирских жаб оказалось больше силы, больше снарядов, больше боевых машин...