Анатолий Матвиенко - Подлодки адмирала Макарова
Придворный Балтийский флот имел больше подводных лодок, чем Черноморский-Южный, не говоря о надводных кораблях. Кроме «Лосося», на который назначение получил Макаров, однотипным «Окунем» командовал переведенный из Балаклавы лейтенант Васильченко, просидевший половину прошлой кампании «в карантине», «Кайманом» — сам кавторанг Ланской, командир отряда. Минный заградитель того же типа, что и погибший в Дарданеллах «Кальмар», носил имя морской хищницы «Мако» и находился под командованием мичмана Калинина.
Далее, к Гохланду выдвинулась маленькая двухторпедная учебная лодка «Барракуда», на которой в свое время ходили Берг и сам Макаров. О ней гуляла недобрая молва. Пару лет назад по возвращении в Кронштадт из учебного похода в лодке загорелся машинный отсек из-за замыкания в порядком изношенном моторе-генераторе. «Барракуда» уже стояла на бочке, капитан Меньшиков приказал покинуть отсеки и выбраться на палубу. Спаслись все — восемь матросов и унтеров, а также кадеты Морского корпуса.
Морской министр адмирал Краббе, украсивший своим присутствием выпускные испытания кадетов, пришел в негодование от конфуза, случившегося в его высоком присутствии. Как так, лодка на плаву, никто не борется за живучесть. Быстренько всем вернуться на борт и тушить возгорание, а как вы думали? Мичман Меньшиков сказал «есть», с командой подгреб к «Барракуде» на баркасе, велел ждать, сам нырнул в люк, натурально в дым и пламя. Буквально сразу субмарина начала тонуть и скрылась под водой с капитаном на борту и открытым люком.
Говаривали, что мичман отворил захлопки балластных систерн и кингстоны отсеков, до которых добрался в огне, чтобы затопить корабль и не гнать остальную команду на верную смерть. «Барракуду» подняли без труда, отремонтировали, переделали под маховичные торпеды и вернули в строй. Но после кадеты и гардемарины любили рассказывать про нее страшилки, а особенно как призрак мичмана Меньшикова преследует бывшего министра адмирала Краббе.
Если эту лодку как-то считали учебно-боевой, то самые старые — «Александровку» и «Щуку» — никому не приходило в голову отправить против англичан.
Через полтора суток после памятного разговора с Бергом Макаров выбрался из рубки на палубу «Лосося», уткнувшегося носом в причальную стенку искусственной бухты у острова Гохланд. «Окунь», «Кайман» и «Мако» покачивались рядом, «Барракуда» ушла на разведку. Навострив ряды готовых к сбросу адских машин, ждали своего часа надводные минзаги.
Ланской, оповещенный вестовым о приближении лодки, лично вызвался встретить «Лосося». Оказавшись на причале, Макаров отвел его в сторону.
— Михаил Федорович, давайте сразу оговорим: у меня звезды старше, но командир отряда — вы. Советом помогу, опытом, но я отвечаю лишь за корабль и его изрядно сырой экипаж, с вас спрос за весь отряд.
— Конечно, Степан Осипович, мне несказанное подспорье, что вместо негодного Якушкина у меня такой капитан.
— Вот и договорились. У меня под началом Берг служил, тоже званием старше. Не покусались. Посему — слушаю приказ.
— Пока что располагаться, но быть готовым к выходу. Ожидаем телеграфическое послание с «Наяды».
Великокняжеская яхта с двумя машинами от субмарины и без нелепых парусов могла тягаться в скорости с миноносками и на безопасной дистанции следила за британским конвоем. Одна беда — для отправки депеши ей приходилось следовать в ближайший порт. Ныне от нее ждали вестей о главной директории англичан: севернее к Гельсингфорсу, на запад мимо Гохланда к Кронштадту, южнее к берегам Эстляндии или еще дальше на юг, к Рижскому заливу и Либаве.
Британский ребус пробовали разгадать все, от Государя и генерала-адмирала до последнего гардемарина и репортера. Макаров считал, что командующий английской экспедицией огласит решение на сей счет, лишь обойдя Швецию, дабы не допустить разглашения. С другой стороны, эскадра отрезана от мира с последнего порта. Пруссия, Дания и Швеция отказались ее пустить, ни с русскими ссориться не желая, ни Роял Нэви помогать.
У британского адмирала выбор невелик. Подходы к Гельсингфорсу и Рижскому заливу проще всего минировать либо запереть выход. Острова и пустоши эстляндского побережья стратегической пользы не имеют. Желая надавить на Александра Второго, нужно не просто десант отправить на русскую землю, а отхватить нечто ценное, как Севастополь в ту войну. Остаются — Либава, Ревель и прорыв к Кронштадту и Питеру.
— Михаил Федорович, а не отправиться ли нам к Ревелю, не ожидая «Наяду»? Там узнаем диспозицию, сможем британцев перехватить на линии Ревель — Гельсингфорс и к Либаве ближе. Ежели они сюда двинут, всенепременно на минах задержатся. Мы их с хвоста накроем, вернемся через проход, примем торпеды — и снова.
Ланской заколебался. Он сам понимал, что первый удар неприятелю нужно дать дальше к весту. Но оборонческие настроения при слухе о размерах армады в семьдесят вымпелов возобладали, вылились в осторожный приказ Бергу, тот спустил его командиру лодочного отряда — не лезть дальше Гохланда и ждать приказаний. «Петр Великий», «Генерал-адмирал» и другие крупные корабли даже из Кронштадта не вышли. Ожидается лишь пароход с торпедными катерами, подобие «Константина», щипавшего турок на Черном море.
— Не могу. Приказ. Ждем-с.
Ваше право, показал Макаров своим видом. Вы — начальник.
— Позвольте спросить, связь с берегом в порядке?
— Так точно, Степан Осипович, не далее как вчера депешу о вашем назначении получил.
— Вчера. Однако. Вас не затруднит, скажем, отбить реляцию Бергу о моем прибытии и запросить, нет ли новых вестей?
Кавторангу очень не хотелось зря тревожить начальство. Но и отказывать старшему по званию нелегко. Через десять минут телеграфист доложил, что связи нет. Обрыв ли подводного провода, саботаж ли на южном берегу — сейчас не время думать. Подводные лодки отрезаны от командования, а британский флот безнаказанно идет по Балтике.
Макаров бросился к коменданту крепости.
— Аэростат есть?
— Так точно. Только приказу не было его поднять.
— Господин подполковник! Связи с Санкт-Петербургом нет. Вы — главный. Положение врага неизвестно. Что еще не ясно?
Старый служака, давно усвоивший, что действие всегда наказуемо более чем бездействие, ломался минут десять, затем, наконец, велел поднять аппарат на полверсты. Наблюдатель тотчас обнаружил далекие дымы на горизонте.
Макаров сломя голову бросился к минерам, не теряя ни секунды на отправку вестового. Тут — снова конфуз. У них свой начальник, суровый каперанг, над ним не менее сердитый адмирал Пилкин собственной персоной. Никак без ихнего приказу выходить в море не положено-с.
— Ма-а-алча-ать! — заревел Степан Осипович, перекрыв громкостью пароходный гудок. — Без связи с берегом как старший по званию я принимаю командование. К установке минных заграждений согласно схеме приступить!
Минеры переглянулись, самый резвый из них промолвил:
— Ваше высокоблагородие, так не велено нам заграждение ставить без приказу из Кронштадта.
Тем самым мичман задержал исполнение приказа на четыре минуты, по прошествии которых его уронили лицом на пирс матросы с «Лосося».
— За отказ к выполнению приказа в боевой обстановке взять мерзавца под арест до морского суда. Кто из унтеров старший на минзаге? Принять командование!
Макаров повернулся к взбледнувшим минерам и вытащил револьвер.
— Арестовывать остальных нет времени. По законам военного времени пристрелю на месте. Машины под парами? Приступить к постановке заграждений.
Лишь один из минеров робко попросил:
— Не изволите письменно приказать, ваше высокоблагородие? Начальство наше сердиты бывают…
— Вернусь из похода, мичман, напишу. Много чего напишу. О том, что при виде врага вы ссыте от страха и о карьере думаете, а не о защите Отечества. Бего-ом!
Собрав вместе Ланского и коменданта, Макаров объявил о своем чрезвычайном приказе. Впрочем, гарнизона крепости это практически не касалось. У них задача одна — отстреливаться.
— Выходим немедленно, господин капитан второго ранга. Атакуем по очереди, чтоб не мешаться. Первой — «Мако», высадить обе торпеды и ждать, потом поставить мины за спиной англичан, как спустят якоря перед островом. Стремиться уничтожать крупные броненосцы и крейсера, транспорты потом.
— Степан Осипович, в инструкции сказано — пароходы с десантом топить, чтоб не высадились, — заюлил Ланской.
— Разуйте глаза! Здесь — скалы и камни. Они могут решиться на высадку, только сровняв форт с землей крупным калибром. Тем более — зачем им Гохланд? Они под прикрытием пушек броненосцев протралят проход и двинут дальше, к Котлину. Приказываю: уничтожить как можно больше броненосцев. А от ответственности за свои приказы я никогда не уходил.
