Андрей Родионов - Диверсант (СИ)
— Ты еще кто? — хмурюсь я.
— Паж сэра Уэйка, — шепчет мальчишка, с ужасом косясь на разбросанные повсюду мертвые тела.
— А я — злой сарацин, — представляюсь я. — Ты наверное слышал, что мы, сарацины — сущие звери? Маленьких детей мы жарим и едим, взрослых убиваем, женщин продаем в гаремы, а из мальчиков вроде тебя делаем евнухов.
Я сострагиваю зверское лицо, хищно оскалив зубы. Откуда-то снизу до нас доносятся вопли о пощаде, тут же сменяющиеся предсмертными хрипами и женским визгом. Мальчишка мотает головой, прижав руки к низу живота, побледнел он так, что я без труда мог бы сосчитать все его веснушки.
— Позволь я сам с ним поиграю, — присоединяется ко мне Стефан, я отстраняю верзилу повелительным жестом.
— Твое счастье, — продолжаю я, — что я поклялся Аллаху, это такой наш бог, что отпущу одного неверного целым и невредимым, если он мне поможет. Ну что, поможешь?
Как завороженный, мальчишка медленно кивает, не отрывая круглых как пуговицы глаз от моего лица.
— Ты слышал, о чем мы говорили? — спрашиваю я.
Паж что- то шепчет.
— Не слышу!
— Да, — выдавливает он тонким голосом.
— Я знаю, что твой бывший хозяин обманул меня, — заявляю я, — за это мне пришлось его убить. Убью и тебя, если не покажешь, где он прячет карты. Меня интересуют секретные карты, понял?
И, дождавшись поспешного кивка, говорю:
— Показывай.
— Там, вон в той шкатулке, — тычет пальцем паж.
Знаком приказав Стефану следить за пацаном я подхожу к шкатулке, что больше напоминает окованный железом сундук.
— Где ключ?
— У хозяина на шее.
Внутри обнаруживается не менее сотни карт, я быстро просматриваю несколько из них на выбор, сокрушенно качаю головой.
— Все-таки придется тебя убить, — грустно заявляю я пажу.
— Но за что? Ведь я все показал!
— Не все, — мрачно говорю я. — Не может быть, чтобы у твоего хозяина не было тайного места для самых ценных карт. Что же, прощай, маленький лгунишка, я сам их найду!
Я подмигиваю Стефану. Тот, умница, рявкнув что-то грозное, ухватывает мальчишку за волосы и прижимает к тонкому горлу лезвие боевого топора.
— Нипочем не найдете, — пищит тот, — без меня.
— Ага, торгуешься, — хмыкаю я. — Давай показывай, но больше не лги. Еще раз — и ты покойник.
— Вон там, — тычет паж, шмыгая носом.
Не уверен, что даже мой учитель, покойный отец Морис смог бы отыскать тайник. Мальчишка нажимает на какие-то точки на стене, топает ногой, и перед ним открывается небольшое отверстие. Тонкая рука мгновенно ныряет внутрь, паж разворачивается, в повороте нанося мне удар. Собственно, чего-то подобного я и ожидал, а потому ловлю его за руку и с силой стискиваю пальцы. Вскрикнув от боли мальчишка выпускает кинжал, тот звеня и подпрыгивая катится по каменному полу.
— Подержи-ка пацана, — сухо говорю я Стефану. — Да смотри повнимательнее, чтобы не сбежал. Парнишка-то шустрый.
Валлиец кивает, широкая твердая ладонь ложится пажу на плечо. Такой мог бы удержать медведя, что ему тринадцатилетний мальчишка? Я выгребаю содержимое тайника, кошель с драгоценными камнями небрежно сую в карман, потом разберемся, что там у нас с чистотой и каратами. Десяток обнаруженных карт быстро разворачиваю и проглядываю. Стефан смотрит вопросительно, я киваю, на хмурое лицо валлийца наползает скупая улыбка.
— Теперь с тобой, пацан, — я подхожу к пажу, в руке холодно поблескивает поднятый с пола кинжал.
На лезвии я без труда различаю маслянистые капли самого подозрительного вида.
— Ты уверен, что показал нам все тайники с картами?
— Я больше ничего не скажу, — рычит тот, сущий волчонок, — можешь убить меня, как моего хозяина!
— Отчего бы и нет, — пожимаю я плечами, — карты мы нашли, и ты нам больше не нужен.
— Держи его крепче, — предупреждаю я Стефана, — чтобы не вырвался.
Тот хоть и глядит на меня с недоумением, но кивает. Убить того, кто покушался на твою жизнь, будь то женщина или ребенок — не только право, но и обязанность воина. Я замахиваюсь, с тонким криком мальчишка зажмуривает глаза. Лезвие кинжала отточено до бритвенной остроты, оно должно войти в плоть мягко, без сопротивления.
С тупым звуком рукоять клинка бьет Стефана в висок, пару секунд тот недоуменно смотрит на меня, затем ноги его подгибаются, и он рушится на пол. Не медля ни секунды я бью его по затылку. Начавший было шевелиться валлиец обмякает, закатив глаза.
— Вот так-то, — тихо говорю я. — Всегда знал, что яд — это лишнее. Главное — хорошо поставленный удар.
Я уже у камина. Найденные в тайнике карты летят в огонь, пламя радостно лижет пергамент, тот тихо потрескивает, сопротивляясь. Я оборачиваюсь к пажу, того, похоже, настиг столбняк. Глупо разинув рот мальчишка пялится на меня, как на циркового слона, того и гляди слюну пустит. А ты думал мне взаправду нужны ваши секретные карты? Рано вам открывать Америку, пусть поживет чуток без европейцев, еще наплачется от вашей алчности и жестокости.
— Да наш я, наш, — морщась, объясняю ребенку, — тамплиер. Тьфу, то есть розенкрейцер, хотя хрен редьки не слаще. Одним словом, рыцарь Кадифа, слышал про таких?
Паж истово кивает, слезы его на глазах мгновенно высыхают, на меня глядит с восхищением. Еще бы, не каждый день видишь красу и гордость ордена Золотых Розенкрейцеров, его живую легенду. Рыцари Кадифа — это разведка ордена, они работают по всей Европе, на мусульманском Востоке и даже в Азии.
— Я сжег все секретные карты, чтобы не попали в руки врагам. Не отдавать же наши секреты венецианцам, верно? Не стой как столб, закрой тайник!
Мальчишка мигом выполняет приказ.
— Рот захлопни, — морщусь я. — И что бы я не говорил — молчи, а спросят — поддакивай. Понял?
Тот кивает уже живее, взгляд у пажа собранный, решительный. Абы кого в розенкрейцеры не берут, у них, как и у масонов, сплошь одни молодцы подобрались. Умные, решительные, и кулаки — как у меня голова. Вот и этот, нутром чую, далеко пойдет.
— Господин, — заявляет он решительно. — Есть еще один тайник.
— Тащи все быстрее сюда, — командую я, — и в огонь!
Пламя жадно ревет, пожирая пергамент. Каждый штрих пера на нем оплачен смертельно опасным трудом многих сотен людей, из которых лишь единицы возвращались живыми и с нужными сведениями. И с каждым таким вернувшимся мир все рос и рос, пока я вновь его не сузил. А что делать?
Отчего- то я вспоминаю фанатиков, что сожгли Александрийскую библиотеку, уничтожив миллион рукописных книг. Знания — это сила и богатство, так было и так будет всегда, и те люди с факелами не могли этого не понимать. Вряд ли они развлекались подобным образом, жечь книги — это не с пивком да по бабам, тут нужны решительность и убежденность. Возможно ли что и они спасали мир на свой манер? Думаю, именно так им виделось происходящее.
Из коридора доносится громкий топот сапог, я осторожно выглядываю в дверной проем. Венецианцы ощетиниваются было оружием, но я тычу пальцем в белую повязку на правом плече, и воины успокаиваются. Я же во весь голос требую найти мне любого офицера. Мол, тут карты обнаружились, надо бы оприходовать.
Не проходит и пяти минут, как в комнату набивается куча народу. Старший, мужчина лет сорока с пронзительным взглядом и напомаженной бородкой, которого прочие именуют синьором Корбуччи, внимательно оглядывает помещение. Безошибочно выделив среди убитых Стефана, что до сих пор не пришел в себя, повелительно кивает:
— Что с ним?
— Оглушили, — пожимаю я плечами. — За него не волнуйтесь, у моего друга крепкая голова.
Взгляд синьора Корбуччи падает на мальчишку:
— А это еще кто?
— Этот теперь со мной, — ухмыляюсь я. — Мальчишка ладный, молоденький. Буду его воспитывать в правильном ключе. По нашему, по-английски.
Дворянин кривится, но не возражает, не сориться же с союзником из-за такой мелочи. Солдаты же на мальчишку смотрят сочувственно, как на будущую жертву матерого педофила. Пока синьор Корбуччи оценивает размеры захваченной добычи я просительно блею:
— Не выделит ли благородный господин сопровождающего, чтобы я мог выбраться из замка?
Не поворачиваясь, венецианец бросает пару слов, тут же один из солдат машет мне. Давай, мол, пошли скорее. Я подталкиваю пажа в костлявую спину:
— Шевели ногами, малец. Нам еще надо выбраться отсюда живыми.
Звуки сражения стихают, похоже, защитники Барнстапла окончательно разбиты. Мне надо исчезнуть из замка раньше, чем венецианцы начнут разбираться кто и при каких обстоятельствах обнаружил карты. Вдобавок скоро очнется Стефан, в этот момент мне хотелось бы находиться от него подальше.
Из замка мы выбираемся без помех. Едва оказываемся в городе, как паж, недоверчиво косившийся на меня всю дорогу, задает стрекача. Не успеваю я слова сказать, как шустрый малец скрывается из виду. Ну и слава богу, у меня и без пажа дел по горло. Высадившиеся венецианцы наводнили город, я то и дело натыкаюсь на патрули, но белая повязка на руке — лучший пропуск. Все, что мне сейчас нужно — это найти Жана Кера.
![Эдмонд Гамильтон - Звездные короли [Битва Империи; Последняя битва]](/uploads/posts/books/116869/116869.jpg)