Комбат Найтов - В небе только девушки! И...я (СИ)
В ультиматуме ни слова не говорилось об Америке. Ее не обвиняли, хотя знали, что на переговорах присутствовал Ален Даллес, но полномочий подписывать что‑либо он не имел. Англичане молчали, улицы Лондона и Гайд — парк кипели, в нескольких местах отмечались массовые драки между американской и английской солдатней. Все ж таки, американцы приехали сюда воевать с Гитлером, а не с Советами. Да и утренняя прогулка 'бабок — ежек' с частушками, многим не понравилась. Первый морской лорд решил проверить решимость русских и выслал из Лондона в Плимут крейсер 'Норфолк'. Дымя тремя трубами, в сопровождении трех эсминцев, он вошел в Па‑де — Кале. На 16–м канале его предупредили, что его курс ведет к опасности.
— Это — Английский канал! И это — Роял флиит!
Через 15 минут девятка реактивных 'метел', и три постановщика помех ослепили РЛС противника и его высотомеры, с высоты 12 тысяч 'метлы' спикировали и на 4 км вышли из пикирования. Вниз на небольших парашютиках пошли 'подарки': новейшие реактивные авиационные торпеды РАТ-44. Пара из них сработали непланово: выскочили из воды и неслись по воздуху со скоростью более ста узлов. До конца торпеда еще не была отработана, но семь из них пошли на противника. Пять торпед попали по крейсеру и одному из эсминцев.
— Это — закрытая зона для плавания всех судов и кораблей. А мы, это — ВВС СССР. Можете оказать помощь терпящим бедствие.
Истребители противника перехватить никого не смогли. 'Метлы' ушли наверх, и представляли из себя очень грозную силу. Крейсер тонул, эсминец был разорван пополам, но обе половинки сохранили плавучесть. Спасательным операциям мы не мешали. Через шесть часов после объявления ультиматума англичанам стал известен ответ Соединенных Штатов:
— Соединенные Штаты считают недостойными действия Правительства Соединенного Королевства и продолжают исполнять ранее подписанный договор об Объединенных Нациях, и будут вынуждены объявить войну Великобритании.
Перед этим в течение 11–ти часов Президент Рузвельт и его окружение решали кроссворд, который предоставил им дядюшка Джо. Во — первых, массовые волнения во всех крупных городах, так как уже утром о содержании листовок напечатали все крупнейшие газеты. Пролет Т-117 остался незамеченным газетчиками, и вообще, о том, почему Центральный парк оказался оцепленным конной и пешей полицией, и частями национальной гвардии, стало известно гораздо позже. Слова 'ведьмы' интерпретировались поначалу и так, и так, пока генерал Гровс не сказал:
— Цель — не Центральный парк, цель — Манхеттен. Проект 'Манхеттен', господин Президент. Разрешите фотографии? — он обрезал одну из них и подложил вторую. — Одна из бомб, с имплозивным зарядом, напоминает эту. Надо показать ее нашим специалистам!
Сбрасывали мы макет РДС-3, она значительно отличалась от 'толстяка' по внутреннему устройству. Она мощнее, и легче РДС-1, точной копии американской бомбы. Еще через некоторое время Эрнест Лоуренс подтвердил, что изнутри корпус подвергался воздействию ионизирующих излучений, судя по продуктам вторичного распада это был плутоний 239. Это — искусственный элемент. И это означает, что у Советов, как минимум, есть реактор для его получения. По конструкции внутреннего устройства бомба напоминает разрабатываемую ими имплозивную бомбу, но, есть существенные различия, и некоторые узлы предназначены для крепления каких‑то других приборов, которых нет в их бомбе.
В кабинете установилась гробовая тишина, лишь чуть поскрипывали колеса кресла — каталки Президента. Когда он нервничал, то пытался покрутить колеса руками.
— Я хочу добавить! — сказал Арнольд. — По данным радар — контроля и звуковых станций прилетевшая машина шла со скоростью 405 узлов до сброса, и ушла, сначала сбросив ход, видимо снимала данные, на грузе есть отражатель, а потом ее скорость составила 410 узлов. Это не внешняя подвеска. Груз находился внутри фюзеляжа. И последнее: у нее не поршневые двигатели.
— У Советов есть бомба и средства доставки, причем с такой скоростью, что не все наши истребители ее имеют.
— Из Англии передали, что в их воздушное пространство вошли 16 реактивных машин на высоте 55800 футов, и шли со скоростью свыше 650 узлов. И в последнем сообщении говорится, что русскими потоплен крейсер 'Норфолк' в Английском канале. Атакован торпедами, которые могут летать как ракета. И серьезно поврежден один из эсминцев эскорта, разорван пополам. Однако, русские не препятствуют проведению спасательных работ, и перед атакой просили англичан исполнять условия ультиматума. Те отказались, и были атакованы. — сказал адмирал Нимиц.
— Сбитые есть? Надо немедленно поднять их. — Арнольд очень заинтересованно посмотрел на Нимица.
— Сбитых нет. РЛС крейсера и береговые РЛС не смогли обеспечить ведение огня по целям и наведение истребителей. Самолеты произвели ВЫСОТНОЕ торпедометание, и ниже 13000 футов не спускались. Безопасно вышли из пике и ушли на высоту.
— Все, господа! У нас есть договор об Объединенных Нациях. 'Боров' сделал глупость и неверно оценил силу вероятного противника. Говорим: 'Чиз' дядюшке Джо. На этом этапе, он — победил! — за всех резюмировал Президент.
В общем, 8–ми часов на 'подумать' хватило, чтобы отказаться от ратификации договора с Германией, но начался правительственный кризис в Англии, многие лейбористы вышли из коалиции, и правительство вынуждено было, по конституции, подать в отставку. Не все и не везде восприняли это соответствующим образом. Германия ждала, текст сепаратного договора у нее был, не зря пропустили Роммеля, а в Англии начались реальные боевые действия между сторонниками и противниками договора. На стороне 'противников' выступила вторая и третья армии США (сухопутные). Восьмая воздушная придерживалась нейтралитета, но прекратила боевые вылеты, так как оказались сорваны все логистические схемы. Длилось все это целую неделю, в конце концов, сторонники лейбористов ворвались в резиденцию Премьера, и он был повешен за ноги на фонаре на Даунинг — стрит. Повторил судьбу итальянского диктатора Муссолини. Получив известие об этом, 22–го июня 1944 года известный австрийский политический деятель Адольф Шикльгрубер, больше известный как Хитлер, подписал приказ о капитуляции Третьего Рейха перед Советским Союзом, и, в 04.00 по Московскому времени, ровно через 3 года после начала Великой Отечественной войны, передал этот приказ представителям Советского командования. С этого момента германские вооруженные силы прекратили сопротивление и сдались представителям 9–ти действующих фронтов в Европе. Итальянский фронт сдался генералу Эйзенхауэреру в Северной Италии. Британцам сдаваться они отказывались.
Я вернулся в Воронеж уже в августе, измочаленный необходимостью держать все под контролем и ежедневно отчитываться перед Верховным, настроение которого 'плавало' в зависимости от ситуации. Все шло слишком хорошо для нас. Но он, как никто, понимал, что мы выиграли в 'покер': бомбы у нас не было, наработано всего 5 килограммов плутония, а торпед РАТ было на еще один вылет эскадрильей. Реактивных двигателей делалось 6 ШТУК в день. Трех модификаций. Это был блеф. Но. Он сработал. В Берлин Сталин прилетел на новом реактивном 'специальном' самолете. Встреча в верхах началась с его осмотра всеми участниками: Рузвельтом, с помощниками, и Эшли, с такими же. Сказать 'союзникам' было нечего: обошли! Дни и ночи были насыщены работой по самое 'не хочу'. И вот — дома! Девятое августа, только прилетел, выгнал всех на три буквы, потому, что устал смертельно. Все встречи перенес на завтра. Прилег на кровать, и перебираю произошедшее за эти месяцы. Дома тихо. Сашка подключилась к воспоминаниям. Она тут уже вовсю умеет управлять самолетами, взлетать, садиться, пробовала говорить: получается нормально. В общем, ожила. И тут слышу: меня кто‑то зовет по имени. Настойчиво, и руку мне гладит. А вокруг — никого. Тут Сашка:
— Ты чего задергался?
— Меня кто‑то зовет.
— Если зовет, значит — я.
— Тебя я 'слышу' отдельно, а это идет по звуковому каналу, и ощущаю касания по руке, а никого рядом нет. Шиза какая‑то!
— Олежек! Иногда требуется доказывать любимому человеку, что ты сможешь. Все сможешь. Я поставила себе задачу найти тебя в будущем, и увидеть человека, которого я люблю. Если ты меня слышишь, там, отзовись, и ты вернешься в то время, из которого пришел ко мне. Мне хочется, чтобы ты увидел, как это у меня получилось. Иди. И помни, что я тебя люблю.
И я попытался открыть глаза. Получилось! Высокий потолок, натяжной, люминесцентные лампы по краям за ним дают рассеянный свет. Но, даже такой мягкий свет режет глаза, сильно болит голова, и мириады мыслей проносятся в мозгу, как будто напротив 'неправильных мыслей', или воспоминаний, кто‑то ставит значок: не читать! Я — не один! Рядом сидит старая и очень красивая женщина, удивительно красивая в своей увядающей красоте. У нее большие 'брыли', много морщин, шея вся покрыта ими. Явно, она получила эти морщины не в салонах красоты. Лицо абсолютно знакомое: Сашка, только седая, как лунь. И даже прическа — моя. Короткая, но, седая. Попытался помотать головой, чтобы облегчить боль.
