Комбат Найтов - В небе только девушки! И...я (СИ)
— Перехватить, принудить к посадке, в случае сопротивления — уничтожить.
Куда делся Роммель, и как он будет добираться в Париж, пока не установлено. Но, из Женевы до Лиона, понятно на машине.
— Александра Петровна! Метла-21 передает: из Анси вылетел 'Ме-110'.
— Если рискнет напрямую, то принудить к посадке, если полетит по тылам — уничтожить.
Саша и Майя на винтовых 'Метлах' перехватили 'Москито', который поперся напрямую через наши позиции. Диалога не получилось, и Саше пришлось дать очередь по крыльям. Предупредительных он не понимал, как и не понимал, что обречен. У него остановился двигатель, крыло — горит, из него выбросилось два человека. За парой следовал 'Т-117' с группой 'Смерш' на борту, он проскочил под парашютистами и выбросил шестерых наших. Через несколько минут в руках 'СМЕРШа' оказался сам Мензис. Роммель был гораздо осторожнее, его самолет шел на бреющем, огибая линию фронта. Его перехватили, но, неожиданно последовала команда его пропустить. Подписано Сталиным.
Радиостанции союзников подозрительно притихли, до этого, воздушное командование англичан рвало и метало, но мы ссылались на их запрет полетов через их зону. 'Он первым начал!' А я соревновался с солнцем по скорости. А на земле готовили к вылету все машины. У нас под крылом Новая Шотландия. Мы держимся чуть мористее, на всякий пожарный случай, хотя канадские ВВС с нами еще не ссорились. Не, ничего, обмениваемся позывными, никаких — таких вопросов не последовало. Один из диспетчеров начал было болтать, но, я сделал вид, что знаю только условные фразы. У мыса Кларк довернули и следуем к северной оконечности Кэнделвудского озера. У Англии уже началась операция 'Куриная слепота': 12 постановщиков помех глушат работу РЛС восточного и южного побережья, эскадрилья реактивных 'Метел' набирает предельную высоту и выстраивается лебединым клином. Курс на Лондон. А мне по плечу хлопает Настя, ложусь на курс 200 градусов. Наша цель — Центральный парк. Диспетчер удивленно запрашивает, почему мы не снижаемся.
— У нас беспосадочный полет туда и обратно.
Восемь минут до сброса. Бортмеханик открывает кормовой люк, Настя колдует с прицелом, а я сижу, опустив руки, машину ведет автопилот и Настя. На этот раз мы знаем время схода, так что оно учтено. Сброс, машина качнулась, беру управление на себя, доворачиваю, чтобы оператору было лучше видно. Парашютная система сработала. Бомба летит к земле. Подрыв, и на высоте километра вспухает белое облако листовок. Сама бомба падает в центральном парке. Нижняя часть у Норсвуда, а верхняя, вместе с парашютом, на софтбольном поле.
Пошел доклад Сталину, в Англии 16 'Метел' разбросали, с высоты 17000, уложенные в разрушаемые баки, листовки. В них был текст сепаратного договора, и фотография Мензиса и Роммеля. Операция в Англии проходила утром! Клин реактивных самолетов шел со скоростью 1050 км/час, и с этой скорости и высоты бомбил, пусть и листовками. А РАФ даже подпрыгнуть не могла. На Манхеттене была ночь, операции были совмещены по времени. Если сложить две половинки, то получался 'толстячок', который еще не успел родиться. А половинки — фонили.
На полдороге домой вызов из Вашингтона:
- 'Night hag' to 'Hap'! ' Night hag' to 'Hap'! Answer! 'Metla‑raz' to 'Hap'! Answer!
— I'm here! Henry?
— Yes, I'm! What's the fucking private message from Joe? What is this?
— More important the place, Henry! I delivered there this message which have thirteen thousand two hundred and twenty eight 'Libs' on the distance of three thousand six hundred and sixty six miles, and I'm going home back, Henry! See later! Truly yours, the Hag! EC!
И — СИ — это 'кончай @-деть' 'по — дятловски', 'end connection'. Москва, тоже, треплет нервы, но ее так не пошлешь. Эти все норовят прикрытие выслать. Какое на фиг прикрытие? Надо обратным Ленд — лизом горшки высылать! В массовом количестве! Обогатимся! Одинокий самолет поглощает километры, назад лететь много веселее. Даже КОУ, командир огневых установок, в корме приободрился, когда увидел удаляющиеся огни Америки за бронестеклом своей кабины. Ему хуже всех: кабинка маленькая и неотапливаемая. Есть туалет, в виде ведра с крышкой, правда, герметически закрываемой. Между креслом и дверью гермокабины сантиметров 60. Можно встать во весь рост, поделать упражнения, чтобы восстановить подвижность. Спереди висит установка, радар и вычислитель под ногами в бронекапсуле. Под ногами — люк последней надежды с двумя приводами: гидравлическим и ручным. Есть аварийный сброс люка. Слева — разогреваемый бачок с едой, чайник — термос, и небольшое пространство, куда можно сунуть то, что приготовила супруга или приятельница в полет, или то, что сэкономил на завтраках, и сердобольные официантки сунули тебе в руки перед полетом. Самое скучное и самое горячее место на борту. Отсюда либо в рай, либо в салон, а потом как придется. Коля Одинцов воевал с 42–го года, он был в экипажах печально известного бывшего 138–го БАП, но в составе летавших экипажей. Поэтому сейчас он старшина, орденоносец. Не так давно женился на оружейнице 124–го гвардейского Паше Ивановой. Полет над морем выполнял впервые, и на такие дальние расстояния никогда не летал. Машина в воздухе уже тринадцать часов. Все, что взял с собой, уже съедено, а под ложечкой сосет! Он нажал кнопку на ручке управления ОУ:
— Командир — КОУ, Александра Петровна! Разрешите НЗ прикончить, и подайте воду в чайник. Кончилась.
— Хорошо, Коля. Замерз?
— Да нет, костюм работает хорошо, вот только спина отваливается, и есть хочется.
— Ну, потерпи немножко, уже скоро. Михалыч сейчас воды даст.
Из‑за температуры в грузовом салоне трубу с водой держат пустой, поэтому напоить стрелка, если понадобилось, это целая процедура для борттехника. Михалыч, кряхтя и поругиваясь, выполняет процедуру, отправляя два литра воды в хвост, а затем принимая ее обратно. Вода — кипяток, по — другому сразу замерзнет в холодных трубах, хоть они и в термоизоляции. Время термостабилизированных грузовых отсеков еще не пришло. Самолет проектировался под поршневые двигатели, а у них с температурой и наддувом не шибко. Надо переделывать эти системы. Уже виден берег Франции, навстречу идут 'метлы'. Как только доложились, что нас взяли под сопровождение, Левитан начал зачитывать ультиматум Советского Правительства Правительству Соединенного Королевства Великобритании. СССР объявил, что будет препятствовать высадке союзных войск в Европе, так как Великобритания заключила сепаратный мирный договор с фактически разбитой гитлеровской Германией, которая в настоящее время контролирует только часть северных земель, и часть Франции. Английские проливы закрываются для плавания всех судов, все суда и корабли там считаются вражескими, и будут атакованы. Что касается проводимой операции на юге Италии, то доставка туда вооружений и подкреплений не ограничивается, но, в случае объединения армии Кессельринга с армиями союзников, там вводится такая же воздушная блокада, а войска 4–го Украинского фронта пересекут утвержденную линию разделения, и разгромят противника. Попытка высадиться на территории занимаемой немецкими войсками силами бывших союзников делает территорию острова Великобритания целью для действий советской авиации. СССР оставляет за собой право высадиться на острова и разгромить противника. У Великобритании есть 8 часов, чтобы дезавуировать сепаратное соглашение, подписанное вчера в Женеве генералами Роммелем и Мензисом. Начальник Секретной Разведывательной Службы SIS арестован в расположении наших войск, дал исчерпывающие показания, что за его спиной стоит Премьер — министр Великобритании, давний враг Советского Союза Уинстон Черчилль, лорд и рыцарь Британской Империи. За спиной Роммеля никто иной, как палач Европы Адольф Гитлер. СССР считает себя в состоянии войны с Великобританией, и по истечении сроков ультиматума начинает активные боевые действия на новом фронте.
В ультиматуме ни слова не говорилось об Америке. Ее не обвиняли, хотя знали, что на переговорах присутствовал Ален Даллес, но полномочий подписывать что‑либо он не имел. Англичане молчали, улицы Лондона и Гайд — парк кипели, в нескольких местах отмечались массовые драки между американской и английской солдатней. Все ж таки, американцы приехали сюда воевать с Гитлером, а не с Советами. Да и утренняя прогулка 'бабок — ежек' с частушками, многим не понравилась. Первый морской лорд решил проверить решимость русских и выслал из Лондона в Плимут крейсер 'Норфолк'. Дымя тремя трубами, в сопровождении трех эсминцев, он вошел в Па‑де — Кале. На 16–м канале его предупредили, что его курс ведет к опасности.
— Это — Английский канал! И это — Роял флиит!
Через 15 минут девятка реактивных 'метел', и три постановщика помех ослепили РЛС противника и его высотомеры, с высоты 12 тысяч 'метлы' спикировали и на 4 км вышли из пикирования. Вниз на небольших парашютиках пошли 'подарки': новейшие реактивные авиационные торпеды РАТ-44. Пара из них сработали непланово: выскочили из воды и неслись по воздуху со скоростью более ста узлов. До конца торпеда еще не была отработана, но семь из них пошли на противника. Пять торпед попали по крейсеру и одному из эсминцев.
