Черный дембель. Часть 5 (СИ) - Федин Андрей Анатольевич

Я взмахнул рукой — поприветствовал Илью Владимировича. Улыбнулся Варваре Сергеевне. Но не подошёл к Прохоровым. Потому что заметил: к нашему столу спешила директорша ресторана. Женщина замерла в шаге от меня, радостно и совсем по-родственному улыбнулась, выдала витиеватую приветственную тираду (словно встречала делегацию иностранных дипломатов). За соседними столами стихли разговоры. Мужчины и женщины прислушивались к речам директорши, изумлённо переглядывались. Она в третий раз назвала меня по имени и отчеству — я заметил, как пожилой мужчина за столом у окна вдруг стрельнул в меня взглядом, побледнел и прижал ладонь к своей груди напротив сердца. Когда явились Уваровы, директорша ещё осыпала нас с Леной льстивыми словами.

Она встретила Маргариту Лаврентьевну, как лучшую подругу — женщины обменялись символическими поцелуями в щёки. Лишь после этого директорша повелительным взмахом руки подозвала к нашему столу официантку и откланялась. Марго с усмешкой посмотрела ей вслед и тут же внимательным взглядом обвела зал, словно изучала сегодняшний контингент ресторана. Я увидел, что некоторые гости смущённо опускали глаза, встретившись с Марго взглядами — от этого улыбка на лице Уваровой становилась шире и ярче. За соседними столами возобновились разговоры. Но звучали они пока без былой энергии и словно натужно. Внимание Марго отвлекла на себя явившаяся к нашему столу улыбчивая официантка. Мы пообщались с ней, сделали предварительный заказ.

Официантка поспешила в сторону кухни — Маргарита Лаврентьевна погладила рукой белую скатерть на столешнице.

— Вот мы и снова в «Московском», — сказала она. — Как я и предсказывала.

Уварова усмехнулась, повертела головой.

— Мы здесь, а куда подевались все эти дружки Наиля Рамазанова? — сказала Марго. — Те, кто твердил, что ноги моей «Московском» больше не будет. Закончилось их время. Всё. Они вышли в тираж.

Уварова помахала ладонями и спросила:

— Чувствуете, как легко и свободно здесь дышится? Особенно на этом месте, где раньше ужинал первый секретарь горкома КПСС. Заметил, Сергей Леонидович, что ты сегодня самый важный человек в этом зале?

Я пожал плечами.

Маргарита Лаврентьевна хмыкнула. Снова обвела взглядом зал.

— Сергей Леонидович, ты бы слышал, как все они требовали твоей крови, — сказала Марго, — после той твоей стычки с Рамазановым. Никто из них Наиля не любил. Но они считали его своим. Видели его частью своей жадной стаи. Вот в этом самом зале они обещали, что ты из тюрьмы никогда не выйдешь. Я знаю: сестра мне об этом говорила.

Марго покачала головой и спросила:

— А что теперь? Куда подевались самые крикливые? Где эти напыщенные и самоуверенные людишки? Что случилось? Сергей Леонидович, я не вижу в этом зале тех товарищей, которые раньше захаживали сюда постоянно и считали себя едва ли не хозяевами нашего города. Где они? Почему не пришли? Почему я теперь не слышу их крики и смех?

Уварова вскинула брови, развела руками и сама себе ответила:

— Не вижу их в этом зале, потому что теперь им не до веселья. Они прячутся сейчас по домам. Закапывают в огородах украденные у народа и у государства ценности — это те, бывшие начальники, у кого в квартирах ещё не прошли обыски. А кто-то уже и не на свободе. Но все они сейчас кусают локти и жалеют, что не приняли твоё предложение.

Николай и Лена посмотрели на меня.

Я спросил:

— Какое предложение?

Марго хитро сощурила глаза.

— Скажу только то, что слышала от своей сестры, — ответила она. — Сестра мне сообщила: теперь уже в городе бытует новая версия твоей ссоры с Рамазановым. Теперь ты для них не бандит. Поговаривают, что ты поссорился с Наилем ещё полтора года назад, во время его стычки с сыном Ильи Прохорова около ресторана «Московский». Говорят, ты ещё тогда ему хорошенько накостылял.

Маргарита Лаврентьевна постучала ногтем указательного пальца по столу.

Продолжила:

— Поговаривают, что Прохоров ещё тогда объяснил Наилю, кто ты такой, и какие у тебя связи в Москве. Сейчас шепчутся, что ты едва ли не любовник внучки нашего Леонида Ильича. И будто бы она тебя едва ли не каждый месяц вызывает к себе в Москву на свидания. А Брежнев уже потребовал, чтобы ты на его внучке женился. Я эту версию сестре, разумеется, подтвердила.

Марго усмехнулась.

— Хорошая ведь версия, — сказала она. — Понятная. В такие рассказы люди охотно верят. Теперь уже весь город уверен, что Рамазанов тронулся умом. Ведь ты же его предупреждал! А он ударил невесту твоего младшего брата, которая оказалась дочерью его водителя. И все считают, что они поступили бы в точности, как ты: набили бы негодяю морду. А то, что ты слегка перестарался…

Уварова дёрнула плечом и пояснила:

— Так это и понятно. Другие бы за такой поступок Рамазанова и вовсе убили бы. Наиль ведь тоже не ангел, и он тоже временами… перебарщивал с мордобоем. Вот он и получил, что заслужил. Поговаривают, что он сам рассказал тебе об архиве моего отца: пригрозил, что передаст своим дружкам из милиции информацию на Илью Прохорова, с которым ты дружишь.

Марго развела руками.

— А что ещё тебе оставалось? — сказала она. — Конечно, ты забрал у него все бумаги моего папы. Но ведь ты же изначально ничего такого и не задумывал. Разве не так? Мне сестра говорила, что ты даже позвонил после всего этого Зареченскому и предложил… не прямым текстом, конечно, а иносказательно… что отдашь ему весь компромат, если дело против тебя замнут.

Маргарита Лаврентьевна выдержала паузу.

— Но они тебя, Сергей Леонидович, не поняли. Или не захотели понять. Ну и получили… что получили. Не сообразили, на кого разинули свои рты и замахнулись. Всем понятно, что тебя оскорбило такое отношение. Вот ты и передал все эти бумажки в Москву. Наверное, самому Брежневу. Чтобы все главные лягушки в нашем болоте пожалели о своём злобном кваканье.

Уварова усмехнулась.

— Теперь они локти кусают, что не послушали тебя. У нас ведь здесь такое началось!.. И все понимают, почему. Не случайно же московские проверки обошли стороной швейную фабрику. Да и за директора тракторного завода, поговаривают, Прохоров перед тобой словечко замолвил: того тоже не тронули. А вот другим начальником пришлось несладко.

— М-да, — подтвердил Николай.

Он покачал головой. Маргарита Лаврентьевна прикоснулась к руке своего мужа.

— Тебя, Сергей Леонидович, отпустили из СИЗО, — сказала она. — Я слышала, что за тебя сам министр Щёлоков заступился. Наши местные начальники прикусили языки и поджали хвосты — те, кто удержался на своих должностях. В этом мае многие начальственные кресла уже освободились. А некоторые вскоре освободятся. Что, как я считаю, очень даже хорошо.

Марго хитро улыбнулась и тихим голосом сообщила:

— Секретарь горкома, что отвечал за промышленное развитие нашего города, пошёл на повышение. Займёт кресло первого. А нам уже пообещали, что с июня Колю назначат на его место. Это хорошая должность, перспективная. Так мой папа считал. Тем более что в промышленности у нас начальники не сменились. Но они понимают, что компромат у Наиля Рамазавнова хранился и на них.

Мы дружно взглянули на Уварова. Коля приосанился.

— Поздравляю, Николай, — сказал я. — Хорошее начало карьеры. Но только помни: это самое начало. Не расслабляйся. Летом мы с Леной уедем в Москву. Нас туда уже пригласили. Обживёмся там слегка, осмотримся, обрастем связями. Потом и вас туда перевезём. Как и хотела Марго. Я согласен с твоей женой, Коля: тебя в столице ждёт великое будущее. Это я вижу уже сейчас. Поверь мне.

Марго посмотрела мне в глаза.

— Спасибо, Сергей Леонидович, — произнесла она. — Мы тебя не подведём.

Маргарита Лаврентьевна улыбнулась, повернулась к Котовой и сказала:

— Хорошее начало вечера. Леночка, а не заказать ли нам шампанское?

Эпилог

— Дед, ты снова угадал! — сказала ступившая на порог моего кабинета девица (моя тринадцатилетняя внучка Маргарита).