Максим Шаттам - Обещания тьмы
Брэди нахмурился:
– Что это значит? Может, это она к нему приставала?
– Нет, не думаю. Я слышала, он хотел то ли попросить ее об услуге, то ли предложить работу…
– Что?! – воскликнул Брэди.
– Он упоминал какого-то журналиста. Он долго ее уговаривал, и потом они ушли вместе. Больше я ее не видела. А в чем дело?
Брэди била крупная дрожь.
63
Чернила. Всего одна подпись.
Но она положила конец расследованию смерти Сондры Энн Уивер, утверждая, что это было самоубийство. Не хватало только отчета из лаборатории, чтобы сравнить ДНК. Аннабель ждала его, чтобы сообщить родственникам Сондры о ее смерти. Если верить свидетельству Шарлотты, они изобразят горе, выдавят пару слезинок, а потом спросят, что им достанется в наследство. И Аннабель не спешила им звонить.
Сондра Энн Уивер переехала из ящика в морозильнике в мягкую землю. Бирку с именем Джейн Доу у нее на ноге даже не переписали, ее просто оторвали перед тем, как отправить тело в похоронное бюро. К мешку для перевозки трупов прикрепили папку с ее делом.
Убедительных доказательств связи между ее смертью и самоубийством Мелани Огденс так и не нашли. Убийство Шарлотты Бримквик вела полиция Нью-Джерси, а смерть предполагаемых убийц также способствовала закрытию дела.
Леонард Кеттер вышел сухим из воды.
Все кончено.
Аннабель сложила еще теплые листки из принтера в картонную папку, написала на ней номер расследования, дату, поставила печать и понесла капитану Вудбайну.
Тайер срочно уехал, чтобы помочь двум другим детективам арестовать группу молодых людей, подозреваемых в агрессивных действиях. Аннабель воспользовалась этим, чтобы разобрать его дела. В ее отсутствие Джек выполнял часть работы самостоятельно, и нужно было все проверить.
Дело о грабеже по-прежнему не раскрыто.
А, нет, Вудбайн передал его Аттвелу, я слышала, как они об этом говорили…
Аннабель поняла, что работала недостаточно серьезно. Лихорадка Джека, убежденного в том, что они имеют дело с замаскированным убийством, передалась и ей, и она забросила все остальные дела. Не помогала в других расследованиях, не участвовала в собраниях, даже почту не проверяла.
Пора навести порядок!
Она стала раскладывать бумаги в маленькие кучки.
Ближе к вечеру в кабинет вошел Джек.
– Ну как? – спросила Аннабель. – Все прошло хорошо?
– Молодость – это ужасно! – воскликнул он, садясь на стул. – Я только что говорил с Вудбайном. Он отправил к нам старую даму, обеспокоенную мошенничеством страховой компании. Ты в курсе?
– Нет.
Джек покачал головой.
– Мошенничество! Час от часу не легче. Я разберусь, – сказал он, протягивая руку к телефону.
И тут зазвонил телефон Аннабель.
– Детектив О’Доннел, слушаю.
Она услышала, как в трубке кто-то вздохнул.
– Алло? – сказала она.
– Я… я прошу прощения за все зло, которое причинил.
– Простите, кто вы?
– Леонард Кеттер. Мне очень жаль. Жаль всех девочек. Я правда очень сожалею. – И он повесил трубку.
Джек смотрел на Аннабель, он чувствовал ее беспокойство.
– Что случилось?
– Думаю, пожилая дама и проблемы со страховым агентством немного подождут. Мы должны ехать к Кеттеру. Прямо сейчас.
Аид выключил мобильный телефон.
– Молодец, – сказал он. – Ты все сделал правильно.
У Кеттера покраснели глаза, на щеках, заросших щетиной, были видны следы слез.
– Я… Я сделал, как вы хотели, – пробормотал он.
Аид кивнул, и его дреды зашевелились, как лапы паука.
Он поднял револьвер, направил ствол в потолок ангара.
– У тебя есть разрешение на твой дробовик? – спросил он.
– Да… Да, я купил его в Пенсильвании, чтобы не связываться с законами Нью-Йорка. Можете забрать его, если хотите!
Кеттер был готов на все, лишь бы им угодить.
– Очень мило с твоей стороны, но я не могу согласиться. Тебе он понадобится больше.
– Нет, нет, возьмите его, это подарок.
Аид наклонился к стоящему на коленях Кеттеру.
– Я не могу его взять, – повторил он. – Он нужен тебе.
– Мне? Зачем? Нет… я не…
Аид качнул револьвером в сторону Кеттера:
– Как же ты покончишь с собой, если у тебя не будет оружия?
– Что? Нет, я не хочу!.. О, нет! Пожалуйста, нет!
– Если нам повезет, после этого дело окончательно закроют. Пока, Ленни.
– Нет!..
В ангаре раздался выстрел.
Мозг Леонарда Кеттера разлетелся брызгами.
Аид вложил дробовик ему в руку. Убедившись, что в кармане трупа лежит удостоверение личности, он отступил назад и окинул взглядом всю сцену. Кеттер стоял на коленях, откинувшись назад; снесенная верхушка черепа валялась у него за спиной. Дневной свет, проникая в дверь, разделял его фигуру на две половины: одна оставалась во тьме, а на другую падал солнечный луч.
– Картина, достойная руки мастера, – кивнул себе Аид.
64
Брэди сжал кулак, готовый ударить Лидию.
Она лжет. Она им манипулирует. И делала это с самого начала. Может быть, она где-то спрятала камеру? Сняла, как они целовались, и теперь будет шантажировать его? Попытается разрушить его семью?..
– Я что-то не так сказала? – испугалась девушка.
Пьер был его другом, честным и верным, а Лидия появилась в его жизни только вчера.
Это очередная выходка Племени… Его заставили сыграть роль спасителя, чтобы поближе подобраться к нему. Лидия пытается настроить его против друга.
Она лжет. Он почувствовал ярость. Однако в его голове всплыли многочисленные противоречия.
Он сам заговорил о Руби, он сам упомянул Пьера. С тех пор как они познакомились, Лидия не сделала и не сказала ничего подозрительного. Может быть, ждала подходящего момента? Идеального предлога? Это было рискованно: такой момент мог и не настать.
Ее страх вчера был настоящим. Как и ее раны. Но Пьер…
– Вы меня пугаете! – воскликнула она.
Зачем Пьер солгал ему? Зачем подтолкнул его к Руби?
Одна деталь в рассказе Пьера никак не сочеталась с личностью Руби. Брэди заметил это еще в тот день на пирсе.
Руби жила с открытой душой, бесхитростно, без всяких уловок. Было не похоже, что она наркоманка, но Пьер утверждал, что познакомился с ней, когда они вместе нюхали кокаин.
Как ты можешь быть уверен, что она не наркоманка, ты ведь ее толком не знал!
В ее крови не было найдено никаких следов наркотиков.
Это тоже еще ничего не значит.
Он вспомнил слова, которые она произнесла на пирсе: «Вы решаете, а я повинуюсь». Это показалось ему странным, и он подумал, что она подчиняется его решению так же, как ей приходилось это делать на съемочных площадках.
А вдруг она хотела сказать, что повинуется чужим приказам? Что ее кто-то заставляет это делать?
Но Брэди не мог понять, зачем Пьер так поступил. Чтобы оказать ему услугу? Не похоже…
В его голову закралась другая гипотеза, гораздо более страшная. Брэди отказывался думать об этом, потому что это было просто невероятно.
Пьер не мог стоять за всей этой историей.
Нет, невозможно.
Племя зарабатывало деньги, торгуя своими фильмами.
А в самом начале? Как они сняли свой первый фильм? Кто их финансировал?
И почему они вышли из подземелий? Почему банде маргиналов вдруг захотелось выбраться на поверхность и тратить деньги на одежду и украшения?
Пьер каждый месяц подолгу работал в приютах, рядом с наркоманами и бомжами. Он мог встретить их там.
Нет…
Мозг Брэди начал собирать обрывки в единое целое, и вдруг память подкинула ему одно воспоминание. Хозяйка шале сказала, что видела их главаря: «Внушительный мужчина». Брэди подумал, что она имела в виду, что он был «страшный», но это слово могло означать и «толстый». Пьер знал о шале в Катскилле. Он мог отправить туда Племя.
Вот все и объяснилось.
Нет, Пьер не такой!
Лидия испуганно сжалась в углу.
– Прости, – сказал Брэди. – Мне нужно идти. Номер оплачен до завтрашнего дня. Я… я очень рад, что встретил тебя. Надеюсь, мы еще увидимся.
Он неловко помахал рукой на прощание и выбежал из комнаты.
Пьер лежал на больничной кровати. Его тело было опутано проводами, веки время от времени подергивались. Брэди закрыл дверь в палату и сел возле кровати того, кто почти десять лет был его другом. Теперь его огромная фигура казалась такой жалкой!
Брэди наклонился к лицу Пьера. Он не хотел говорить громко.
– Мне нужно поговорить с тобой, Пьер, – сказал он. – Ответь мне на один вопрос. Боюсь, я думаю о тебе такие вещи, которых нельзя думать о друге. Я ничего не понимаю… Нам нужно серьезно поговорить. Ну же, Пьер, вернись, я рассчитываю на тебя. Ты мне нужен.
