Гном - Цивилизаtion
— Много зим назад, когда я был молодой, мой вождь говорил, что есть такие люди, — Тыкто будто рассказывал это мне, но продолжал пристально смотреть на Ахомита, — это злой, плохой народ. Их нужно убивать всех, как только встретишь. Это охэ!
Тыкто со злостью пнул труп.
— Теперь они не уйдут, пока не убьют нас. Или мы не убьем их. Охэ никогда не будут гоцэ, — заключил он.
Я смотрел на эту помесь человека и обезьяны, на его короткие лапы и огромный нос. То, что они напали на мой дом, говорило лишь об одном: им нужен был Кава, о котором, очевидно, рассказали сбежавшие рабы. Холодок пробежал от самой шеи, через бока добравшись до пальцев ног. Я снова ощутил животный страх.
Сон сняло как рукой. Поставив на крыше своего дома четверых лучников, я провел ночь, вздрагивая от каждого шороха.
Утро я начал с того, что укрепил дверь: нашил дополнительные доски и сделал подпорки, упирающиеся в прибитые к полу башмаки. Выбить такую дверь было почти невозможно. К люку в подпол я приделал засов, чтобы запираться изнутри. Сверху на люк была прибита шкура оленя, закрывающая щели. Так, спрятавшись в подполе, я мог рассчитывать, что незнающий человек просто не догадается о потайном укрытии.
С этого момента воины разделились на две смены. Днем несколько мужчин таскали бревна из ближайшего леса. Ночью эта уйма дров благополучно сжигалась второй половиной гарнизона.
Через три дня ушедший чуть дальше в лес работник принес плохую весть. Расставленные силки кто-то проверил без нас. Судя по веревке, зверь не выскочил сам — дичь забрали. Значит, враги совсем близко. Ловушка стояла менее чем в двух километрах от лагеря. Я добавил еще два костра на границе деревни по направлению к темной чаще. Ночь снова прошла в чуткой паранойе. Люк постоянно стоял открытым, и я готов был нырнуть в подпол при первой опасности. Чертовы охэ! Чертов Ахомит!
Глава 51
Новый день ознаменовался еще одним неприятным сюрпризом. Из леса, чуть было не получив порцию наших стрел, вышли рыбаки. Я снова совсем забыл про группу людей, добывающих нам моллюсков и рыбу. Они как ни в чем не бывало пришли к Цаку с вопросом, почему уже третий день не возвращаются носильщики с пустыми корзинами и деньгами? Ужас состоял в том, что к нам с добычей никто не приходил…
С этого момента я объявил запрет на ловлю рыбы. В лес выходили только хорошо защищенные и вооруженные команды по пятнадцать-двадцать человек, которые ставили и проверяли силки. Но эффективность охоты была низкой. Зверь или не ловился, или нас опережали партизаны. Не желая подкармливать ворогов, я запретил охотиться. Племя перешло на зайчатину и козье молоко с зерновыми. К Чуку отправился хорошо охраняемый караван. Будучи в своеобразной осаде, нам пришлось импортировать дичь.
В размышлениях, как поймать ненавистных варваров и не оставить без защиты лагерь, я дошел до постройки городской стены. Простой расчет говорил, что прямоугольник сто на двести метров будут обносить стенами как минимум месяцев шесть, ведь материала потребуется не меньше чем на плотину, которую строят уже почти год. Но так как люди все равно сидели без дела, грех было не начать. По периметру наметили метровой глубины ров, необходимый под фундамент будущей стены, а по углам сделали заделы под башни. На пятиметровых вышках могла сидеть пара хороших лучников и снимать, словно снайперы, вражеских нападающих. В этих строениях не предполагалось внутренних лестниц или еще каких-то ухищрений. Лучники должны забираться на верхнюю площадку по веревке, втягивая ее затем за собой. Через полторы недели первая из четырех башен была готова.
Жить в постоянном ожидании нападения было решительно невыносимо. Я даже подумывал о том, чтобы начать прочесывать лес, разделив его на квадраты. Учитывая, что вероятное нахождение противника — это зона, ограниченная парой-тройкой часов ходу на восток, на запад или на юг, в сторону моря, получалось, что придется исследовать не менее двухсот квадратных километров. Имея в распоряжении месяц, задача, в принципе, выполнимая. При условии, конечно, что враг сидит на месте. Смущало еще и то, что для эффективного прочесывания идти нужно растянутой цепью, а такой порядок построения в бою однозначно приведет к лишним потерям.
Пошла третья неделя, как нас никто не беспокоил. Спорадические поскребывания лучников на крыше уже не будили меня по ночам, сон стал глубоким, а дыхание — ровным. Заперев, как обычно, дверь на два бревна-подпорки, я отправился спать с противным ощущением незавершенного дела. Ночью меня разбудили громкие удары в дверь. Повинуясь животному инстинкту, я, словно застуканный внезапным светом таракан, бросился в подпол и задраил за собой люк. Пульс сходу взял отметку в двести ударов, а глухие стуки по двери были неотличимы от оглушительных ударов собственного сердца.
Примерно через минуту адреналин пошел на спад, и я обрел способность соображать. В дверь явно колотили не враги. Меня звали по имени, одним из кричащих был Тыкто. Я вылез из убежища и отворил засов. Вождь выглядел очень взволнованно.
— Напали? — коротко спросил я
— Нет. Пхо вернулась, — он показал на лежащую недалеко от дома девушку. Одежды на ней не было, и даже в слабом свете костра видны огромные синяки и кровавые подтеки на теле.
— Принесите что-нибудь надеть, — крикнул я и бросился к ней.
Пхо лежала, свернувшись калачиком, и дрожала то ли от холода, то ли от нервного потрясения.
— Я убежала, — тихо сказала она, заметив меня, — я знаю, где они.
Принесли одеяло и накидку. На площадь стал стекаться народ, разбуженный шумом.
— Собирайте всех воинов, — скомандовал я Тыкто, Быку и подошедшему Ахомиту. — Мы идем сейчас.
Утром варвары поменяют стоянку, и у нас есть несколько часов, чтобы найти их. Этот шанс нельзя было упускать.
Через пять минут более шести десятков бойцов были облачены в кожаную броню и стояли при оружии. Я оставил лишь несколько лучников на крыше своего дома и на вышке. В лесу от них все равно мало толку, а город в случае чего они защитят. Пхо обвила руками шею одного из воинов, и он, неся ее на спине, повел отряд в темную чащу.
Примерно через два часа быстрого ходу на юго-восток Пхо предупредила, что враг уже близко. По ее словам, племя расположилось в небольшой пещере, метрах в пятистах от нас. Оставив по центру ударные силы Тыкто, усиленные данным нам в помощь отрядом из команчей, я отправил Быка и Ахомита окружать по бокам. В ночной неразберихе нападение с нескольких сторон должно создать дополнительный перевес. Подождав минуту, пока фланги скроются в темноте, мы решительно двинули вперед. Хоть я и не был воином, но сейчас держал в руках топорик и щит. При битве в темноте каждый сам за себя, и на защиту соплеменников рассчитывать особо не приходилось.
Нас заметили примерно за пятьдесят шагов, но все же нападение можно было считать внезапным. Спящие воины вскакивали и хватали короткие копья. Мой отряд с криком бросился в атаку. Одновременно издали боевой вопль солдаты Быка, зашедшие немного сзади и слева. Через несколько секунд к схватке присоединились ахомитовцы. Я стоял на удалении метрах в тридцати, и в почти полной темноте смотрел, как вооруженные силуэты убивают друг друга. Через несколько минут все было кончено. Воины добивали раненых и сдавшихся. Никаких пленных. «Охэ никогда не будут гоцэ», — крутилась в голове фраза, сказанная Тыкто. Наверное, он прав.
Дождавшись рассвета, мы увидели результаты ночного побоища. Благодаря защите и тому, что варвары били своими копьями в грудь, а не в голову, потери у наших заключались в одном убитом и десятке раненых. Врагов полегло больше сотни, включая примерно сорок человек воинов и почти двадцать сбежавших к ним предателей. Около пещеры мы нашли тело носильщика рыбы. Точнее, его часть. Дикари не гнушались употреблением в пищу своих противников.
Убедившись, что никто из врагов не выжил, мы ушли в лагерь, оставив диким зверям задачу по уборке территории.
Глава 52
Избавившись от варваров, мы, наконец, вернулись к нормальной жизни. Я убрал лучников со своей крыши и достроил еще одну башню, на которой всегда находился часовой.
Пхо несколько дней лежала пластом, и я всерьез опасался, что организм не справится. Но, видимо, не для того судьба спасала ее столько раз, чтобы Пхо умерла сейчас в своей кровати. Через неделю девушка быстро пошла на поправку.
Мирное время позволило сконцентрироваться на плотине — отставание по срокам уже не лезло ни в какие ворота. Глубокой осенью вал был закончен. Обводной канал перекрыли, и река начала создавать новое озеро. По задумке, после заполнения котлована вода должна литься по желобу, падая с пятиметровой высоты. В этом месте можно было поставить еще одно водяное колесо, мощности которого уже будет достаточно для устройства мельницы или другого механизма. Правда, нужды в нем пока не было.
