Сделай сам 3 (СИ) - Буланов Константин Николаевич
— И много ль собираетесь везти? — задал ну очень правильный вопрос, вечно зрящий в корень старый, хитрый дед.
— От тысячи до полутора тысяч машин ежемесячно. — Сейчас нам, правда, выходило отправлять в путь всего 2 теплохода в месяц, но мы надеялись, что всё же выйдем на 3 ещё до получения новых судов. Отсюда и такие цифры.
— Этак вы покроете своими автомобилями весь имеющийся в моей стране спрос, — неодобрительно причмокнул губами Альберт, не забыв при этом выделить интонацией слово — «моей». — Боюсь, что в этом случае вы точно наживёте себе множество недоброжелателей.
— Не сомневаюсь в этом ни секунды! — лишь горько усмехнулся я в ответ. — И потому желаю предложить вашей семье широкое партнёрство в этом деле.
— Партнёрство всегда лучше доброй ссоры, — вновь довольно улыбнувшись, слегка переиначил поговорку мой собеседник и даже слегка подался в нетерпении вперед. — Так что вы предлагаете, мой юный друг?
Глава 21
London is the capital… Часть 3
— Да-а-а-а, — протянул я, наблюдая из окна своего кабинета за тем, как один из наших теплоходов, с якобы вышедшей из строя одной машиной, завершив разгрузку автокомпонентов с пассажирами, а также своего особого груза, встал на заправку мазутом в нашем частном небольшом порту в Дэгенхеме на берегу Темзы. — Кто бы мне ещё лет пять назад сказал, что мы будем считать это очень выгодным делом — рассмеялся бы такому шутнику прямо в лицо. А теперь, поди ж ты, самому, блин, не до смеха. — Покачав головой, я вернулся к своему рабочему столу и принялся подписывать оставшиеся документы.
А ситуация действительно выходила гротескной и парадоксальной. С одной стороны, что из США, что из России в Великобританию ежегодно доставляли сотни тысяч тонн мазута. Его здесь и в виде топлива потребляли, и перерабатывали в химпроме, и даже перепродавали со своей наценкой в прочие страны.
Но в чём же заключался парадокс?
А заключался он в том, что в Лондоне этот самый мазут был на 10% дешевле, чем в Нью-Йорке и на 300% дешевле, чем в Санкт-Петербурге.
Маразм! Вот как он есть маразм! У покупателя дешевле, чем у продавца! Но к концу марта 1912 года, что ныне уже правил за окном, ситуация сложилась таким образом, что нам в итоге вышло куда выгодней сбывать всю подобную продукцию нашего Яковлевского нефтеперерабатывающего завода исключительно на внутреннем рынке. Там, где этот самый мазут отрывали с руками даже за такие откровенно безумные деньги, поскольку повсеместно по стране уже не первый год наблюдался искусственно созданный монополистами дефицит топлива. Причём не только жидкого, но и твёрдого. Разве что с дровами было всё в порядке. С объёмами же добычи угля и его ценами тоже активно игрались. Но уже другие монополисты — из «Продугля».
Так в порту Лондона мы брали топливо для своих нужд по 8 рублей 55 копеек, если переводить на наши деньги, а сами точно такое же, но уже своей выделки, продавали в столице России по 25 рублей за ту же тонну. И это ещё при том, что конкретно данный тип мазута — судовой или же бункерный, называйте, как хотите, не подпадал под акциз у нас в стране! Хоть тут нам с папа́, да и вообще всему населению империи, не подложило правительство очередную свинку, обложив неподъёмным акцизным сбором лишь самый загрязнённый смолами и плохенько горящий топочный мазут нижайшего пошиба, что выделывали на самых допотопных и мелких частных заводиках.
Понятное дело, что, среди прочего, было это всё направлено на разорение этих самых заводиков, дабы после их могли скупить за сущие копейки уже образовавшиеся на российском рынке монополисты. Ведь на сегодняшний день акциз на целый ряд нефтепродуктов составлял в России аж 60 копеек с пуда или же 36 рублей и 63 копейки с тонны. Что, к примеру, почти в полтора раза превосходило цену реализации того же самого мазута в Баку, где специальным указом царя на очень ограниченной территории акцизы не действовали вовсе, да и огромные транспортные расходы ещё не накладывались на этот нужный всем товар.
И как с такими откровенно неподъёмными ценами нам предлагают доказывать населению империи экономическую эффективность тракторов по сравнению с лошадками? Да это, блин, банально невозможно! Это, блин, кошмар! Серьёзно говорю, тут точно Сталина на них всех не хватает!
Но, что по нам действительно ударило серьёзно. Да так, что аж звёздочки в глазах летали, прыгали, сияли и сверкали до сих пор — это попадание под точно такой же акциз бензина. Точнее говоря, не только бензина, а всех до единой светлых фракций переработки нефти. То есть и все типы керосина, и лигроин, и газойль, и вообще всё, что было чуточку светлее чёрного цвета. В том числе и то самое дизельное топливо, что в моё время применялось в тракторах с автомобилями!
Потому и были столь велики объёмы экспорта бензина с керосином из России, что сбыть его на внутреннем рынке по таким аховым ценам — аж в 10 раз дороже, чем в той же Великобритании, не представлялось возможным вовсе. В 10 раз дороже, ё-моё!
Да! Здесь маразм совсем крепчал! Прям становился аж железобетонным!
Зато наконец-то расцвёл пахучими цветами наш резко пошедший в гору шинный бизнес. Что есть, то есть.
Поскольку на всякие сухие фракции переработки нефти акциз не распространялся, мы скупали в Баку по цене сырой нефти все эти подакцизные «грязные» мазуты, который даже за бугор продать не выходило в силу общей ущербности его качества, и прямо там на быстренько построенном заводе перегоняли его в технические газы, нефтяной кокс и, главное, в технический углерод, являвшийся главным составным элементом современной мне прошлому покрышки.
Учитывая это, а также то, что через наши американские активы мы теперь закупали каучук напрямую у «резиновых королей» в Бразилии, а не через 3–4 международных посредников, как это было раньше для России, цена одной покрышки для легковушки нашей выделки приблизилась к 20 рублям. А покупай мы каучук через ту же Лондонскую товарную биржу, там и под 120 рублей цена покрышечки вполне себе могла скакнуть.
И вообще, мы, как заинтересованные личности, весь этот раздутый на бирже каучуковый пузырь великолепно с Михаилом Рябушинским лопнули. Забрызгало усех! Он хоть гуляка и повеса — тот самый Михаил что Рябушинский, но в биржевой торговле — всех собак подъел. А тех, которых не подъел, уж точно понадкусывал.
Как мы там целый год мудрили — можно было фильм снимать про всяких волков из Уолл-стрит. Пускали в ход вообще всё! Включая откровенные враки и дезинформацию, выдаваемую нами через газетные статьи или же шёпотом — только для своих, за истину в последней инстанции. На что вполне себе могли пойти, как крупнейшие потребители автомобильных покрышек в мире.
От наших там поползновений акции почти 250 крупнейших компаний из числа поставщиков каучука скакали вверх-вниз изо дня в день. Играли мы и в рост и в понижение. В иные дни там акции отдельных компаний резко взлетали в 5–8 раз, а после столь же резко пикировали в ноль.
Обрушили в итоге мы позиции почти полусотни бразильских компаний, что промышляли поставками каучука, подгребли их полностью под свой контроль и заработали на этом деле под 20 миллионов рубликов вдобавок — примерно половину от тех сливок, что сняли с бразильянцев лондонские ухари, в компанию которых и мы с Мишей столь успешно затесались. Или же кто-то мог подумать, что нам позволили бы так резвиться, если бы сами английские джентльмены не желали того же точно? Да как же! Счаз! Ведь британцы сами ныне уже достаточно развили свои плантации каучуконосов в Африке и Азии, а потому им конкуренты из Бразилий всяких были больше не нужны.
Теперь вот, после всех торговых пертурбаций, за килограмм каучука мы платили всего 1 доллар США, а не 4,5 как было всего год назад и не все 9, как то было ещё прежде.
Кстати, если кто задумывался над тем, отчего у старинных автомобилей колёса такие узкие и с невысоким бортом — то вот вам всем экономический ответ. Резина стоила безбожно как раз из-за монопольных цен каучука.
