Алексей Рюриков - В БЕЗДНЕ ВРЕМЕН. ИГРА НА ОПЕРЕЖЕНИЕ
- Именно так, - улыбнулась Лидия. - Исключительно…
- Все, все, - еще раз прервал их Андре. - Это уже за пределами нашей беседы. - Он резко встал, вызвал надзирателя и добавил на прощание: - Мы проверим ваши слова.
Выйдя из тюрьмы, Николай Степанович повернулся к Лепарку:
- Убедились?
- Пока нет, - серьезно ответил тот. - Пока это слова, хотя Инженер в нашей картотеке, конечно, есть, и репутация у него настораживающая.
- В ноябре о визите еще не писали в газетах, - напомнил русский. - И тем более о встрече в Марселе.
- Да знаю я, - проворчал Андре. - Патрон поручил заняться, в Сюрте сообщение я отослал. Не думайте, Гумилев, мы очень внимательно относимся к вашим сведениям. И проверим еще раз историю с арестом этой Сталь, коль вы считаете, что тут есть связь. Вы остаетесь в Париже?
- Да. Повторюсь, любая помощь, какая в наших силах, будет оказана. Любые сведения, какие мы можем предоставить, плюс я сам предприму кое-что, если вы не против.
- Против, - тут же отреагировал Лепарк. - Еще как против! Слушайте, давайте начистоту? Ваши работали против Франции. Не поймите меня превратно, ничего особенного я в этом не вижу, жизнь есть жизнь, разведка есть разведка. Но! - он поднял указательный палец. - Черт возьми, при всем уважении к вам лично я не собираюсь сейчас давать разрешение полковнику русского Жандармского корпуса на операции в Париже!
- Ну и зря, - пожал плечами Гумилев. - Андре, поймите, я лучше знаю наших бомбистов, и я не из разведки. Моя задача сегодня - сорвать покушение на главу правительства нашего главного союзника. Шах и Инверфорс, признаюсь, волнуют Петербург значительно меньше.
- Я не возражаю, чтобы вы консультировали Второе бюро насчет красных, и генерал согласен на ваше включение в группу по расследованию. Если у вас есть предложения по розыску - говорите, мы все сделаем. Но мы, а не вы!
- Принято, - кивнул жандарм. И с улыбкой поинтересовался: - Наблюдение хоть снимете?
- Обойдетесь. Я вас, дорогой друг, давно знаю, уважение к законам страны пребывания не ваш принцип.
- Только для общей пользы, - отшутился Гумилев. - И французских законов я не нарушал…
- …пока, - продолжил в тон Лепарк. - Что еще?
- Еще вопрос, истерия в газетах по поводу Сталь. Она сейчас становится лишней, вам не кажется?
- Возможно.
- Я хотел бы… э-э… разъяснить позицию России некоторым газетчикам, - намекнул Николай Степанович.
- Да на здоровье, - отмахнулся француз. - Ваше посольство и так на них кучу денег тратит. Впрочем, бюро придержит информацию об этом деле, так что новых сенсаций до визита шаха в любом случае можно не ждать.
- Превосходно, - благодарно кивнул полковник.
- Что у вас есть по заказчикам покушения? - перевел разговор Андре.
- Немецкий след, я вам говорил. Группа Инженера тренировалась в Венгрии, в лагере Янкапуста. Это все.
Тут Гумилев солгал. Но о возможной причастности к покушению англичан он сообщать не хотел, не стоило пока их впутывать, да и сведения эти выглядели уж больно неосновательно. Пусть выходят на них сами, на Венгрию он намекнул, там у бюро должны быть свои люди, бывший противник все-таки. Кто сдал Сталь, французы выяснят, и когда там всплывет британец Хилл, сами все поймут, личность известна не меньше Мельникова.
«Интересно, - подумал он, - что сейчас поделывает мистер Хилл?»
11.12.1932 г. Великобритания. Лондон, улица Стрэнд, Шелл-Мекс-Хаус
Войдя в кабинет председателя правления, Джордж лишь чуть склонил голову, приветствуя шефа, Детердинг не любил церемоний. Получив ответный кивок и опустившись молча на указанный стул, начальник службы безопасности Shell спокойно взглянул на невысокого человека с широко открытыми глазами:
- Сэр, у нас все готово. Если изменений нет, мы начинаем операцию.
- Тегеран? - сухо каркнул сидящий напротив.
- Министр двора Теймураш, истинный вдохновитель персидской политики, уверен, что Shell - наилучший партнер для Персии. Кроме того, Теймураш полагает, что Реза-шах мешает мирному развитию и процветанию экономики, и готов принять на себя тяготы власти.
- Марсель?
- Исполнение потребует технических работ, но с этим помогли немцы, они надежные поставщики. Есть запасной вариант, он традиционен. Хотя, конечно, в этом случае почти гарантирована известность исполнителя. Но русские социалисты спокойно относятся к такому исходу, а заказчика не знают. Пресса получила ряд намеков на возможно предстоящие сенсации. В Берлине ждут нового французского правительства и в этом случае пойдут на конфронтацию с Россией.
- В одиночку Петербург не станет вводить войска, - кивнул Детердинг. - А новое французское правительство его не поддержит.
- Схема проста, но надежна, - подвел итог Хилл.
- Простота правит всем, что чего-нибудь стоит, - заметил собеседник. - Когда я сталкиваюсь с предложением, которое не могу свести к простейшему, я понимаю, что оно бесперспективно, и отказываюсь от него. В нашем случае мы смогли найти ключевую точку, воздействовав на которую мы разрешим все наши проблемы. Персия всего лишь одна из шахматных фигур, но с ее помощью разыгрывается партия, ставка в которой мировое господство. Опасность не в самой Персии, опасность в игроках! Сегодня угрозой является сговор Англо-персидской компании с американцами и русскими. Если у Лондона не будет персидской нефти, соглашение потеряет смысл.
- Но русские и Standard?
- «Российские нефтепродукты» занимают четвертое место по объему поставок в Соединенное Королевство, второе во Францию, первое в Германию. - Эти цифры Детердинг помнил отчетливо, иначе нельзя, рынки - основа могущества корпорации. С тех пор, как Петербург и Standard Oil договорились, они перекрыли поставки из Румынии.
Румынские нефтепромыслы почти на сто процентов принадлежали Shell, это не было секретом.
- Для американцев сейчас наилучший момент для борьбы с нами, мы крайне уязвимы на Ближнем Востоке, - осторожно заметил Хилл.
- Из этого региона они никогда не получали доходов, поэтому ценовая война обойдется им почти бесплатно, - пожал плечами председатель. - К тому же русские вновь подняли проект трубопровода от Баку до Персидского залива. Они не хотят добывать нефть в северной Персии и не желают пускать туда других. Им нужен лишь транзит, цель которого рынки Индии и Азии - наши рынки!
- Концессия на строительство трубопровода, вне зависимости от того, будет ли он построен, замечательный предлог, чтобы наводнить уже южную Персию изыскателями, инженерами и казачьими частями для охраны стройки, - заметил бывший разведчик. - На Даунинг-стрит будут против.
- Без согласия с шахом им придется воевать с персами, а тех поддержит Россия и, может статься, САСШ. Воевать сейчас они не станут. Или… Даунинг-стрит может поддержать дружественную Великобритании компанию, обладающую влиянием на Тегеран.
Хилл знал, что без правительственной помощи Англо-Персидская компания будет поглощена Shell. Детердинг станет монополистом и вынудит британский флот закупать нефть по монопольным ценам. До войны русская нефть была одним из важнейших элементов на мировом рынке. Сейчас эта нефть находилась в руках российского правительства и, кроме экономики, стала одним из элементов политики. Во время смуты в России сэр Генри попытался стать хозяином русской нефти, убедив себя, что власть монарха не удержится, и тогда его поддерживало британское правительство, хоть и неофициально. Именно в те дни Джордж, два года мотавшийся по охваченной восстаниями Российской империи с десятком паспортов на разные имена и пытавшийся помогать любым мятежникам, выступавшим против русского престола, начал информировать, кроме собственного ведомства, и сэра Генри.
Хилл начал войну во Франции, затем перебрался на Салоникский фронт, уже в качестве сотрудника Secret Intelligence Service, затем в Египет, а с девятнадцатого года он работал в России. Уже против бывших товарищей по оружию - у империи нет постоянных союзников, постоянны только интересы, для англичанина этот принцип сомнению не подлежал. Капитан Хилл помогал мятежу в Латвии, участвовал в Донецком бунте, переправлял оружие басмачам в Туркестане, наблюдал за отрядами савинковского «Союза защиты революции и свободы»… В России удалось продержаться три года, два из них на нелегальном положении. В двадцать втором, почувствовав сжимающееся вокруг себя кольцо Жандармского корпуса, Джордж ушел за кордон. Потом были Константинополь, Бухарест, Прага, а в двадцать шестом, когда в Службе началось сокращение штатов, Хилла вышвырнули из разведки, бросив на произвол судьбы.
Тогда он и перешел на службу в Shell. С тех пор он служил Детердингу, «помогал Фортуне, если она забывает о фирме», как это называлось. Международные корпорации готовы организовывать убийства и революции, если этого требуют их интересы. Но им нужен человек, который, услышав высказанное между делом сожаление - всего лишь ни к чему не обязывающее рассуждение, разумеется, не более - о мешающем компании человеке или правительстве, сумеет тихо и профессионально устранить препону. Человек, готовый к командировкам, о которых предпочитают не расспрашивать окружающие, вполне светский - это существенно, но не избегающий и знакомств среди людей со дна общества, это важно ничуть не менее, удача, как волна цунами, может зародиться и на дне океана жизни. Такая роль после ухода из разведки Джорджу нравилась. Место принесло завидные связи, хороший дом, порядочный капитал.
