Алексей Рюриков - В БЕЗДНЕ ВРЕМЕН. ИГРА НА ОПЕРЕЖЕНИЕ
Алексей Рюриков - В БЕЗДНЕ ВРЕМЕН. ИГРА НА ОПЕРЕЖЕНИЕ краткое содержание
Алексей Рюриков
В БЕЗДНЕ ВРЕМЕН. ИГРА НА ОПЕРЕЖЕНИЕ
С 1913 года история России пошла другим путем. После покушения на Николая II и гибели императрицы и наследника на защиту трона встали самые преданные боевые офицеры, среди которых штабс-капитан Николай Гумилев со своим напарником подпоручиком Лаврентием Берией. Они разгромят террористическую организацию «Трест», схватят ее кукловода Якова Свердлова и ликвидируют боевиков революционных партий! Они раскроют дело об убийстве большевиками лидера легальной фракции социалистов Иосифа Сталина! Они переиграют западные спецслужбы, работающие против России, и завербуют начальника мюнхенской полиции Генриха Мюллера! Они остановят революцию и не дадут Родине «заблудиться в бездне времен»!
Часть I
Глава 1
Открытый дебют
Фигуры на доске
30.11.1922 г. Российская империя. Тифлис. Жандармское управление Тифлисской губернии
Человека нашел он, Лаврентий. В душной, прокуренной дежурной камере полицейской части углядел в толпе задержанных физиономию из секретной картотеки, узнал моментально. Повезло, заскочил всего-то у местного пристава квартиркой одной поинтересоваться. Мазурика, понятно, потом все одно б на розыск проверили, да в Жандармское управление переправили, но то потом. А у подпоручика вышло сразу, ни часу не потеряли. Пристав арестанта поначалу отдавать не хотел - понять можно, полиции его по своему делу отработать надобно. Однако пришлось, интересы государства, куда денутся.
В жандармском кабинете Авель «запел» почти сразу. Арестованному за изнасилование десятилетней дочки местного священника деваться некуда, в камере местной тюрьмы проживет недолго. Там таких не любят.
Столичный ротмистр, вторую неделю рыскавший по губернии, немедленно забрал наблюдательного дознавателя к себе в подчинение. И теперь они с Лаврентием допрашивали бандита вдвоем. Николай Степанович отмалчивался, изучал фигуранта. А двадцатитрехлетний подпоручик старался. Поучаствовать в поимке известной всем российским сыщикам шайки - дело для карьеры совсем не лишнее. Да и просто услышать невзначай за спиной: «это тот самый, который трестовских брал?» - вовсе не дурственно. Пусть не сам брал, пусть с приезжим. Ротмистр уедет, а он останется. И Берия вытягивал из сидящего напротив подонка подробности:
- А главный в банде кто?
- Да там не банда, целый синдикат. Потому и называется «Трест». По всей России, если кто человека убрать хочет - встречается, платит. Ну и кого заказали, не жилец уже. Долго, во всяком случае. А главарь Яша Уралец.
- Кто таков?
- Да знаем мы его, - бросил питерский гость. - Есть в картотеке. В эсдековской боевке начинал.
- Так там много из боевок, - оживился задержанный. - Почитай, что все. Как в шестнадцатом году за одно участие в бомбистской партии петлю надевать стали, так и подались. А куда деваться? Особенно в «Тресте» уральских много, они там, в Екатеринбурге, и в стрельбе, и бомбы кидать великие мастера. Один, «Филипп» кликуха, рассказывал, даже и доктор нарочно к ним приходил, как человек устроен, рассказывал. Чтобы, значит, куда его убивать, понятнее было. И сейчас в «Тресте» так заведено, тренировки завсегда, даже и кто сам не стреляет.
- Серьезно, - протянул питерец. - А в Тифлисе они, значит, наместника валить собрались?
- Так вроде так, - пожал плечами задержанный. - Неспроста сам Уралец приехал. Он только самые сложные операции планирует. Да и деньги, должно, немалые.
- Как на «Трест» выйти можно?
- То есть что значит выйти?
- Ну вот, допустим, я хочу заказ сделать. Кого-нибудь убрать, скажем. Как мне с «Трестом» связаться? Откуда я про них вообще узнаю?
- Ясно откуда. В больших городах среди блатных всегда человечек на то имеется. И от него уже известие по остальным идет, по блатным, по малинам. Уралец, он и через старые связи, эсдековские еще, клиентов находит. У него в знакомых и адвокаты есть, и заводчики, и титулованные особы даже. И еще…
- А ты? - внезапно перебил подпоручик и, нагнувшись к задержанному, начал тихим, почти шипящим голосом быстро выплевывать резкие, режущие вопросы: - Ты сам как в «Трест» попал? Ты ведь не боевик. И не урка. Откуда ты так много знаешь, а?
- А ему золотая рыбка напела, - мгновенно поддержал смену тона Николай Степанович. И не менее резко спросил: - Так, нет?
Авель Енукидзе, прозванный когда-то «Золотой рыбкой» за умение угодить начальству, вздрогнул. Нет, он понимал, что жандармы его биографию выяснят быстро. Но все же было неприятно.
- Я сидел вместе с Яшей, - чуть помедлив, ответил он, переводя взгляд с одного офицера на другого. - В Туруханском крае. Когда вышел в семнадцатом, подался к нему. Он в Екатеринбурге верховодил. Тогда уже левых по Указу без суда вешать начали. Пришлось и мне за ним в банду, куда еще?
- Вот и не будем простого уголовного изображать, - кивнул ротмистр. - Кто «Трест» придумал?
- Не знаю точно, вроде сам Яков. Тогда решили, раз движение разбито, нужно подполье сохранить. Денег не было, фабриканты на партию не давали, эксы проваливались. Вот к блатным и ушли. Уралец с нижегородскими каинами сговорился, потом с другими. И многие боевки оставшиеся к себе перевел. Теперь по заказам на мокрое работаем.
У Авеля против воли проскакивал блатной жаргон, мешаясь с интеллигентной речью.
«Привык, наверное», - подумал Лаврентий. А ротмистр думал о другом.
- А деньги куда? - осведомился он.
- Часть в общую кассу, часть на руки. Но я не убивал никогда! Я курьер, ездил по городам, хаты готовил, обстановку уточнял, места.
- Где Уралец?
- Он на Батумской будет жить, там я квартиру готовил. Точно будет, сегодня приедет. Там уже его человек сейчас, Филипп.
Когда Енукидзе увели, Гумилев обернулся к молодому коллеге:
- Уралец - фигура опасная. Сам на дело почти никогда и не ходил, осторожный, но стреляет отменно. Среди уголовных с давних пор в авторитете, хоть и считается политическим. В тюрьмах в паханах ходил. Сам вида не страшного: мелкий, в очечках… Сейчас, значит, с политикой завязал. Филипп - его охранник.
- Брать будем? - спросил Берия.
- Будем, - согласился ротмистр и предупредил: - Уральца в любом случае только живым. Даже если он кого-то из наших застрелит. У него в голове весь «Трест» содержится, одним арестом всю банду закроем.
- Если заговорит, - с видом умудренного опытом сыщика усмехнулся подпоручик.
- Заговорит.
1.12.1922 г. Российская империя. Тифлис, ул. Батумская
В квартиру первым ворвался ротмистр. Лаврентий влетел следом, запнулся о сбитый старшим коврик и, выпрямляясь, услышал: «Окно держи, м-мать!» и звон разбитого стекла. В разбитое окно выпрыгивал здоровый мужик в одежде мастерового, Берия успел разглядеть только шрам на его правой щеке, от виска до подбородка.
Он прыгнул к окну, туда уже летел второй, здоровущий чернявый тип с револьвером в руке. Увидев загородившего ему дорогу подпоручика, бугай почему-то стрелять в него не стал, вместо того повернулся к питерцу, в развороте ловя его стволом.
«Не Уралец… - с облегчением подумал подпоручик, спуская курок «нагана». - Можно! А за столичный труп бы голову сняли».
Убитого опознал питерский гость:
- Голощекин. Телохранитель этого вот, - он кивнул на сидящего в наручниках невысокого человечка в пенсне. - Спасибо, Лаврентий Павлович.
У Уральца при досмотре не нашли ничего. Ни оружия, ни листовок, ни документов. Говорить он, правда, согласился:
- Уринсон, Михаил Семенович, - назвался спокойным голосом. - Коммерсант.
- Да ладно, Яша, - ласково пропел улыбающийся ротмистр. - Ну какой из тебя, сам посуди, Уринсон? Ты ж сколько сроков отмотал до Указа о бомбистах-то?
- Мне положен адвокат, - задержанный отвечал хладнокровно, да и вел себя уверенно, считая, что у жандармов на него ничего нет. Показания Енукидзе разве, а это все равно, что ничего. Очевидцем убийств Авель не был, да и не убивал сам Уралец уже лет десять. Ну, проживание под чужим именем, так это мелочи, даже задумываться не стоит.
- Будет тебе адвокат, - тем же ласковым тоном протянул Николай Степанович, закуривая. И тут же передумал: - Вернее, не будет. По Указу пойдешь, от шестнадцатого года.
- Вы меня с кем-то путаете. - Главарь «Треста» тона тоже не менял.
«Хорошо держится, - мелькнуло в голове у подпоручика. - И не предъявишь ему ничего - убийства чисто уголовные, без политики. А на старое Указ не распространяется. Что столичный придумал?»
- У меня два человека, которые дадут показания, что ты покушение на наместника по заданию партии РКП(б) готовил. - продолжил ротмистр. - Твой дружок Енукидзе и… - он снова улыбнулся, затянулся папиросой и продолжил: - И сюрприз. Тебе ведь англичане деньги за наместника через Торгово-промышленный банк сбросили? А отмыл их для тебя наш общий знакомый, Ярославский, припоминаешь? Он у тебя кассиром был, верно? Ну, так я ему деньги и оставлю. Все, что за этот заказ получены. И жизнь сохраню. А он в военном суде выступит. Твои кассира не достанут, он под охраной. Как и Енукидзе…
