Калгари 88. Том 6 (СИ) - "Arladaar"

Анна Антонова, стартовый номер 18, время 13 часов 30 минут

Екатерина Денисенко, стартовый номер 10, время 12 часов

Татьяна Малинина, стартовый номер 12, время 12 часов 20 минут

Наташа Скарабеева, стартовый номер 15, время 13 часов

Серафима Соборович стартовый номер 11, время 12 часов 10 минут

Марина Соколовская, стартовый номер 14, время 12 часов 50 минут

Людмила Хмельницкая, стартовый номер 6, время 11 часов

— Чего ты там скисла? — Арина пришла в себя от язвительного голоса Соколовской и чувствительного тычка в бок. — Пошли за подарками, пока не своровали!

Арина оторвалась от бумажки, подняла голову и осмотрелась. Половина участников жеребьёвки уже успели выйти, да и за председательским столом начали вставать с мест, когда быстрым шагом зашёл директор спортивного комплекса. Был он очень взволнован и что-то сказал Шеховцову, от чего председатель центрального комитета федерации изумлённо поднял брови.

— Товарищи! Только что телефонограммой поступила важная новость, — медленно сказал Шеховцов. — Завтра на соревнованиях будет присутствовать Борис Николаевич Ельцин, первый секретарь Московского горкома КПСС, и ещё ряд партийных и государственных деятелей.

Почти как фраза «К нам едет ревизор»…

Глава 27

Размышления о всяком…

Известие о том, что завтра на произвольной программе девушек будет присутствовать первый секретарь горкома КПСС Москвы Борис Николаевич Ельцин, методом сарафанного радио быстро распространилось по всей ледовой арене и вызвало немалый переполох, в первую очередь у организаторов — комитета по физкультуре и спорту Москвы и Московской федерации фигурного катания.

Ничего удивительного в визите Ельцина не было — ещё будучи первым секретарём Свердловского обкома, он очень любил проводить всевозможные инспекции и проверки, начиная от вузовских общежитий, заканчивая предприятиями общепита. Естественно, такое крупное, даже по меркам Москвы, событие, как первенство по фигурному катанию СССР среди юниоров, не могло остаться без его внимания. Что конкретно будет смотреть Ельцин, было неясно… Может, трибуны, может, фойе или гардероб, туалеты, а то и кафетерий — фронт работы ночью для обслуживающего персонала Дворца спорта «Крылья Советов» предстоял большой. Решили убирать всё, что можно. Своими силами не обойтись, и, возможно, придётся сгонять уборщиков с других объектов Комитета по физкультуре и спорту Москвы. А то и студентам Спортивного института имени Лесгафта придётся хорошо помучиться за зачёт…

То, что Ельцин придёт посмотреть на свою любимицу Хмельницкую, организаторам даже не пришло в голову — они этого не знали. Впрочем, Борис Николаевич славился своей прагматичностью и некоторой эксцентричностью, поэтому вполне возможно, решил совместить два в одном — и посмотреть на Хмельницкую, и провести инспекцию ледового дворца спорта. И ещё поучаствовать в церемонии награждения победителей, например…

На Соколовскую и Хмельницкую данная новость не произвела никакого впечатления — они в данный момент стояли в очереди за подарками, которые накидали болельщики. Самое главное, что все фигуристки не знали, набросали им подарки или нет, поэтому пришлось стоять всему составу участниц соревнований, всем восемнадцати девчонкам. Но московская публика оказалась очень щедрой — даже абсолютно провальные выступления хоть немного, но решила наградить подарками. По несколько шоколадок и по коробке конфет, но достались даже фигуристкам, занявшим последние места. И для них такая зрительская поддержка была очень значимой и морально необходимой. А возможно, те, кто раскладывал подарки по мешкам, рассудили, что никто не должен быть обделён, и уйти с плохим настроением. В этом была какая-то простая народная справедливость, и Арина была бы с этим полностью согласна…

И Катя Денисенко, как москвичка, тоже получила весомую поддержку от зрителей. Но самые здоровенные мешки, конечно, достались тем, кто катался в последней разминке. А особенно тем, кто катался самыми последними. И чего там в этих подарках только не было…

— А у меня колбаса лежит! — заявила Соколовская, засунув голову в свой мешок. Тут же достала палку копчёной колбасы, завёрнутой в газету, и в перетянутый бечёвкой мешок. Сверху была прикреплена табличка из куска ватмана с надписью: «Внучка Мариночка, красавица, очень понравилась твоя программа, но ты такая худенькая, наверное, голодная. Поешь, пожалуйста. Баба Нина Морозова».

— А у меня пельмени! — удивилась Арина и вытащила из мешка картонную пачку пельменей, обложенную ватой, и прочитала то, что написано на красной упаковке с мордовскими узорами. — Пельмени русские. Ноль пять десятых кэ-гэ. Цена первого и второго пояса — семьдесят копеек. Не, я всё понимаю, но на фиг это?

И дело тут было даже не в том, что пельмени в общаге негде готовить — фигуристки, да и любые спортсмены на соревнованиях были крайне разборчивы в еде. Если конечно же, не хотели в самый ответственный момент ощутить позыв к жестокому поносу. Питались спортсмены только проверенной едой из рекомендованных столовых или кафе. Однако добрые простодушные люди не понимали этого. Они видели на арене тощих фигуристок, которым до анорексии два шага, и пытались накормить их.

К слову, такие подарки были не редкость и во времена Арины, особенно на региональных стартах. Зрители кидали и пельмени, и колбасу, и красную икру в пластиковых банках, и копчёное мясо, и упаковки сосисок, и ещё бог знает какую снедь, не говоря уже про шоколад и дорогие конфеты — это уж как само собой подразумевается… В Москве и на международных соревнованиях публика была покультурнее, и в основном, дарили цветы, но потом запретили и их, даже в упаковке, чтобы не засорять лепестками лёд. Осталась только мягкая игрушка…

В СССР с мягкими игрушками было туго, поэтому на лёд бросали наборы карандашей, разноцветные ручки, блокноты, фломастеры, небольших пупсов и тому подобные мелочи. Иногда вместе с деньгами, заботливо уложенными внутрь упаковки. Арина мельком заметила в своём мешке набор пластилина для лепки. Вот… Озаботился же кто-то…

Однако, если с такими подарками всё понятно, и теоретически они могли пригодиться когда-либо, то продукты были совсем ни к чему, и если самим их не надо, значит, нужно кому-то отдать. Арина попробовала спросить у других девчонок, нужны ли кому-нибудь пельмени, но все фигуристки были неместные, жили тоже в общежитии, поэтому отказались по той же причине, что и Арина.

— Давай отдадим это дедушке из охраны, — показала пачку пельменей Арина и потрясла ей. — А то мой подарок будет как каша. Они уже не слишком-то замороженные.

Когда подошли к кабинету выдачи пропусков, оказалось, у многих в подарках были колбаса, пельмени, сосиски, жареная рыба, котлеты с хлебом и тому подобные деликатесы, тщательно завёрнутые в бумагу, потом в целлофановый мешочек и перевязанные бечёвкой. Охранник, пожилой мужчина лет шестидесяти, с большим воодушевлением принял съедобные подарки и пообещал пускать без пропуска хоть сколько раз.

Стоило только увидеть еду, как захотелось есть. А кроме того, смертельно захотелось спать — досадная акклиматизация дала о себе знать. Арина несколько раз зевнула, пока забирала ненужные вещи из шкафчика.

— Пора ехать в общагу, — Люда забрала ненужное платье для короткой программы, аккуратно сложила, сунула в пакет и определила в мешок с подарками.

— Как деды Морозы, — засмеялась Соколовская, закидывая мешок себе на плечо. — Пошли. А где, кстати, Серёга? Он вроде бы, обещал сегодня быть тут.

А Серёга встречал в коридоре, прямо у раздевалки! Высокий парень в спортивном костюме, куртке и шапке привлекал всеобщее внимание — явно было видно, что не фигурист. По крайней мере, не одиночник. У парников-то шкафы и поболее были…

— Привет! — улыбаясь гагаринской улыбкой, сказал Николаев. — Как же классно у вас тут. Всё понравилось. Отличные соревнования.