Богдан Сушинский - Восточный вал
— Занимался, — заверил его Крайз, — но не в связи с их ликвидацией.
— Для экзекуций у него хватает подчиненных, — согласился фон Риттер.
— Мюллера интересовало все, что было известно жителям этих селений — факты, легенды, предположения. Шеф гестапо докапывался до всего, что могло быть известно о Чёрном Каньоне польским властям. В частности, пытался выяснить, создавали ли польские спецслужбы какие-то комиссии по изучению этого шрама Земли.
— Но я так понимаю, что «гестаповский Мюллер» интересовался каньоном не из невинного любопытства.
— В определенных условиях южное, еще недостроенное, крыло «СС-Франконии» может стать подземным секретным штабом Главного управления имперской службы безопасности. В частности, штабом его Отдела диверсий. Ну и, конечно же, секретной базой диверсантов. Разведывательнодиверсионная школа, казармы диверсионных отрядов, госпиталь, подземных диверсионный полигон и все такое прочее…
Фон Риттер многозначительно помолчал. Наконец-то он услышал более или менее приемлемое объяснение того, как предполагается использовать «Лагерь дождевого червя». Подземный секретный штаб диверсионной службы и база диверсантов — вот то, что вполне оправдывает существование «СС-Франконии» в условиях, когда ожидать полной и решительной победы над русскими уже не приходится.
— Хотите сказать, что очень скоро здесь могут появиться кабинеты Кальтенбруннера, Скорцени, Шелленберга, а возможно, и Гиммлера? — Недоверчиво, хотя и полушутя, спросил барон фон Риттер.
— Если только Гиммлера не привлекут бункеры «Альпийской крепости», — вполне серьезно объяснил ему унтерштурмфюрер Крайз.
«Самая большая ошибка создателей «Лагеря дождевого червя», — подумал бригаденфюрер, — в том и заключается, что у них не хватило фантазии соединить этот лагерь с «Альпийской крепостью», превратив его в подземные редуты. Вот тогда уж рейх-крепость и в самом деле оказалась бы неприступной».
— Вы не правы, фюрер предвидел это, — неожиданно возразил Крайз, хотя вслух фон Риттер не произнес ни слова.
— Что именно он предвидел? — неуверенно спросил барон, понимая, что ему все же придется привыкать к тому, что какие-то мысли Фризское Чудовище прочитывает, предугадывает или, черт его знает каким образом, извлекает из его черепной коробки.
— Необходимость соединить штольнями «Регенвурмлагерь» с «Альпийской крепостью» или, как он еще называет ее, с «Альпийской Франконией», в систему которой тоже включено немало подземелий, шахт, пещер и горных бункеров.
— Почему же не соединяет?
— А вы уверены, что не соединяет?
Комендант остановился так резко, словно наткнулся на стену.
— Что вы имеете в виду, Крайз?
— А то, что в одном из ответвлений центральной штольни, в той далекой части ее, которая приближается к Одеру, создан мощный блок-пост, гарнизон которого вам не подчинен. И если вы, рассчитывая на свои полномочия, попытаетесь пройти мимо него к массивной двери, вас пристрелят, так и не разобравшись, что вы за комендант и о каком таком «Регенвурмлагере» толкуете. Им это название попросту ни о чем не говорит.
Фон Риттер подошел к сосенке, которая произрастала прямо из скального склона. Как она умудрилась прижиться здесь и откуда брала жизненные соки — возможно, было самой большой загадкой этого каньона. Однако барону было сейчас не до изысков ботаники. Он чувствовал себя человеком, которого используют втемную, и, не смотря на первенствующую должность, держат на вторых ролях. Причем самым обидным для него было то, что тайну это открывал для него Фризское Чудовище.
— Считаете, — почти с нежностью проводил барон рукой по жиденькой кроне сосенки, — что за тем блок-постом начинается другая база, от которой ведут тоннель в сторону «Альпийской крепости»?
— Однако осуществить этот замысел вряд ли удастся, — это уже был не первый случай, когда на прямой и ясный вопрос Крайз предпочитал отвечать как-то уклончиво. — Слишком далеко расположены друг от друга эти две «Франконии».
— Уверен, что если бы фюрер сейчас принимал решение строить «Регенвурмлагерь», он наверняка расположил бы его не на правобережье Одера, а где-нибудь в районе Альп.
— Но вам известно, что начало этому строительству было положено еще в двадцатые годы, и решение в данном случае принимал не фюрер…
Фон Риттер загадочно ухмыльнулся.
— Кое-какие факты истории этой базы мне уже известны. И вообще, в данную минуту меня больше интересует совсем не это, — остановился комендант у подножия огромного столообразного возвышения, чернеющего посреди каньона.
— Понимаю, что не это.
— По поводу моих размышлений об «ошибке создателей «Лагеря дождевого червя» вы умудрились возразить мне раньше, чем я не успел высказать свое мнение вслух.
— Молитвы всех святых, бригаденфюрер!
— Что, «молитвы»?.. — не понял фон Риттер.
— Со мной такое случается. Иногда не успеваю сообразить, что следует дождаться, когда мой собеседник выскажется по тому или иному поводу вслух, поэтому слишком рано, упреждающе, реагирую на то, что ангелы или сатана, нашептали ему на ухо. Делать этого, ясное дело, не следует; люди болезненно реагируют на подобное прочтение мыслей.
— Теперь мне понятно, почему Овербек старался держать вас подальше от себя. Да и все прочие — тоже.
— В этом-то и заключалась ошибка штандартенфюрера. Всегда выигрывает тот, кто умело использует мои возможности, а не пытается превратить меня в своего врага.
— Над этими словами стоит задуматься, — произнес фон Риттер, поднимая валявшуюся у его ног сосновую веточку.
Комендант прекрасно понимал, что по существу Фризское Чудовище недвусмысленно предупредил его, пытаясь предостеречь от ошибок предшественников.
— Меня можно воспринимать с отвращением, это вполне объяснимо, и к подобной реакции я вполне привык. Однако бояться меня стоит лишь в том случае, когда сам настраиваешься ко мне враждебно. Я достаточно понятно объяснил свою позицию?
— В пределах воспринимаемости, — задумчиво ответил фон Риттер. — Тем более что, как мне говорили, вы умеете хранить тайны, не склонны к скандалам и цените дружбу.
Высказав это, комендант оперся рукой о подвернувшийся под руку гранитный валун, возможно, венчающий собой еще один секретный выход на поверхность из диверсионной базы СС, и выжидающе умолк.
— Мне нелегко уживаться с людьми, не подверженными испытанию огнем, поэтому я прошел нелегкую школу выживания.
— Извините, Крайз, но, глядя на вас, в этом действительно трудно усомниться.
— А никто и не имеет права усомниться, — жестко отреагировал Фризское Чудовище. — Моя судьба не дает для этого абсолютно никаких оснований.
— В то же время ваше увлечение чернокнижием и ваша склонность к угадыванию и предсказыванию… Согласитесь, что возникает много вопросов.
— Но тут не мешало бы выяснить: чего все знающие меня опасаются — моих предсказаний или своей собственной судьбы? Люди, решившие создать «Регенвурмлагерь», должны потерять страх перед этим миром, поскольку сами давно стали его страхом.
6
Поднявшись вслед за Крайзом на возвышение, барон с удивлением обнаружил, что на самом деле перед ними — гладкая, словно бы отполированная, гранитная плита, высеченная в форме четырехугольной звезды, слегка напоминающей то ли сильно утолщенную стрелку компаса, то ли очередную скульптурную вариацию «розы ветров».
«Представляю себе, как, оказавшись у этой плиты, был заинтригован склонный ко всяческой мистике Адольф Гитлер! — подумалось Фон Риттеру. — И «стол» этот, скорее всего, похож на жертвенник».
— Вы правы, барон, — вновь прочел Крайз мысли коменданта. — Взойдя сюда, фюрер сразу же потребовал, чтобы ему дали компас. Хотя и без компаса нетрудно было догадаться, что лучи этой странноватой «звезды» сориентированы строго по сторонам света.
— Однако проверить эту версию все же нужно было, — вступился фон Риттер за фюрера. Он уже начал привыкать к тому, что Крайз каким-то образом умудряется читать его мысли, во всяком случае способность Фризского Чудовища к «мыслеугадыванию» уже не шокировала его.
— Когда смотришь отсюда на звездное небо, то кажется, что планета Земля уже не в состоянии удерживать тебя, ибо ты летишь во Вселенной вместе с этим похожим на ладью древних германцев жертвенником.
— Так это и в самом деле жертвенник?!
— Трудно подыскать для него какое-либо иное предназначение, — ответил Крайз.
И барон вдруг вспомнил рассказ своего брата Людвига фон Риттера, одного из организаторов экспедиции судна «Швабенланд» в Антарктиду, а также одного из основателей секретной базы «Рейх-Атлантида» где-то в глубинах Ледового континента. Так вот, среди прочих святынь обосновавшихся в Антарктиде атлантов он называл Плаху Повелителя, которая являлась жертвенником повелителя Страны Атлантов.
