Владимир Контровский - Ракетоносцы. Адское пламя
Тонул и крейсер ПВО «Хлекк», оказавшийся в пятистах метрах от роковой точки. Он получил сильные повреждения надстроек и кормовой части корпуса и стоял с большим креном на левый борт – через пробоины вода проникла внутрь корабля. Экипаж боролся за живучесть, однако (судя по неутешительным сообщения с крейсера), «Хлекк» был обречён.
Чёрный дым поднимался над линейным крейсером «Адмирал Шеер», находившимся в трёх кабельтовых от эпицентра. Мостики и надстройки корабля-ветерана были разрушены и смяты, дымовая труба снесена, верхняя часть фок-мачты повреждена и наклонена; согнутые стволы зениток уродливо торчали в разные стороны. Через открытые люки взрывная волна проникла под вторую палубу, сметая всё на своём пути, и повредила котлы, пройдя сквозь дымоходы. Обожжённый адским пламенем корабль казался поседевшим: обгоревшая краска бортов приобрела зловещий пепельный оттенок. Однако пожар был уже взят под контроль, шёл на убыль, и командир «Шеера» надеялся спасти свой крейсер.
Сильно пострадал и тяжёлый крейсер «Ниобе», стоявший рядом с «Адмиралом». Он получил серьёзные повреждения надводной части корпуса и палубных надстроек, дымовые трубы были деформированы, обшивка вмята во многих местах. Верхняя палуба выгнулась и потрескалась, серьёзно были повреждены котлы (так же, как на «Кронпринце» и «Шеере»). Палубный самолёт сорвало с катапульты, искорёжило и вышвырнуло за борт. Но подводных пробоин крейсер не имел – затопление ему не грозило, – а пожар был локализован усилиями аварийной партии.
Лёгкий авианосец «Хеймдалл», находившийся в трёх с половиной кабельтовых от эпицентра, горел. Маршалль видел в бинокль, что обшивка левого борта авианосца вместе со шпангоутами сильно помята – как картонная коробка, которую долго пинал ногами пьяный великан, – взлётная палуба полностью разрушена, а её отдельные участки приподняты на четыре-пять метров. С палубы смело все стоявшие там истребители: ударная волна смахнула их как крошки со стола. С «Хеймдалла» сообщили, что сильно пострадала и ангарная палуба – всё оборудование на ней разрушено, – и что лопнули трубопроводы, заливая нутро корабля бензином на радость бушующему огню. Небронированный авианосец получил куда большие повреждения, чем тяжёлые артиллерийские корабли, одетые в надёжные защитные панцири. В подводной части авианосец заметных повреждений не имел, однако вода поступала внутрь корпуса через разошедшиеся швы, а борьба с ней была затруднена пожаром, вытеснявшим людей из внутренних помещений корабля.
Повреждения лёгкого авианосца «Хеймдалл» после атомного взрыва
Корабли, удалённые от эпицентра на расстоянии полумили, получили повреждения палуб, переборок, дверей, надстроек, дымовых труб, мачт, лёгких артиллерийских установок, радарных антенн. Корпуса и башни главного калибра тяжёлых повреждений не имели. Кое-какой ущерб был нанесён возникшими пожарами, но с ними успешно боролись, и ни одному из повреждённых кораблей «второго ряда» серьёзная опасность уже не угрожала.
Корабли, находившиеся на расстоянии от полумили до мили от эпицентра, отделались средними и лёгкими повреждениями. На авианосце «Зейдлиц», находившемся на расстоянии двух тысяч метров от эпицентра, наружный осмотр не выявил видимых повреждений. На тяжёлом крейсере «Нимфа» на расстоянии тысячи семисот метров от эпицентра взрыва были разрушены мачты, имелись вмятины в надстройках и кое-какие незначительные разрушения во внутренних помещениях. И главное – все три эскадренных авианосца, стоявшие на удалении от одной до полутора миль от эпицентра, практически не пострадали и не утратили своей боеспособности. Это утешало командующего 2-й эскадрой (могло быть хуже, гораздо хуже), но вместе с тем он отлично понимал, что за случившееся ему придётся отвечать.
Он, вице-адмирал Маршалль, зная о наличии у противника нового страшного оружия и о том, что оно может быть применено, допустил непростительную халатность: при угрозе воздушного нападения (самолёты янки были обнаружены над Виргинскими островами ещё час назад, а полчаса назад начался воздушный бой) не рассредоточил вовремя вверенные ему корабли, понадеявшись на мастерство германских лётчиков-истребителей, а также на то, что очередной налёт американской авиации ничем не отличается от обычного налёта из тех, что повторялись уже в течение месяца. Да, потери в кораблях незначительны, но как насчёт человеческих потерь? Это дьявольское оружие янки не только сжигает и сокрушает: оно ещё и несёт с собой незримую смерть – радиацию, об опасности которой предупреждали учёные из Берлина, прибывшие на Антилы, в штаб Лютьенса, две недели назад. И кто скажет точно, сколько доблестных немецких моряков, отважно борющихся сейчас с пожарами на «Шеере» и «Хеймдалле», умрут через неделю или через месяц? И кто за это будет отвечать? Впрочем, на второй вопрос ответ известен…
* * *…Флот континенталов, базируясь на Малые Антильские острова и на порты Южной Америки, с осени 1944 года готовился к новому наступлению. Корабли проходили текущий ремонт, с верфей Европы возвращались боевые единицы, залечившие раны, полученные в ходе операции «Рагнарёк», и поступали новенькие, только что достроенные и вошедшие в строй. Островные аэродромы кишели самолётами союзников, а с океанских лайнеров по зыбким трапам спускались бесконечные вереницы солдат в полном снаряжении – дивизии рейхсвера и армии Народной России накапливались в джунглях умиротворённой Колумбии, готовясь к броску на север и цементируя собой рыхлую массу латиноамериканских частей – пылких и жадных до боя, но не блиставших выучкой и высокой боевой подготовкой. Флот набирал силу, однако приказа наступать не было: генералитет и штабы союзников никак не могли решить, куда именно должен быть направлен следующий удар – где он будет наиболее болезненным для «раненого зверя», упорно не желающего подыхать. Мнения разделились: фельдмаршал Паулюс был сторонником планомерного выдавливания противника с Гаити, Кубы и Багам (всеми способами, включая полную блокаду отдельных островов и доведение их гарнизонов до каннибализма), фельдмаршал Роммель предлагал высадку на Юкатане, а «Железный Принц», памятуя свой британский триумф и полагая, что на Багамских островах военная машина кайзеррейха не встретит серьёзного сопротивления, носился с идеей десанта прямо на побережье Флориды. А маршал Жуков и русский Генеральный штаб разрабатывали план прорыва через «бутылочное горло» Панамы и «линию Рузвельта» при поддержке флота (с одновременной высадкой оперативных десантов на обоих берегах Панамского перешейка и активизацией войск аляскинской группировки). Кайзер колебался – и хочется, и колется, – а время шло, и война продолжалась, ежедневно собирая свою кровавую дань.
А потом грянул гром над Ниигатой, встревоживший континенталов. Что за бомба там была взорвана, стало известно в считанные дни: русская разведка имела свои источники информации в Стране Восходящего солнца, а пленные «санта клаусы», ни в коем случае не желавшие вкусить японского гостеприимства, рассказали о сброшенной ими бомбе всё, что знали. Атомное оружие не было чем-то фантастическим – над ним работали и в кайзеррейхе, и в России, просто Америке удалось опередить континенталов. Не намного: Гейзенберг и Курчатов, вызванные перед светлые очи руководства (каждый своего) клятвенно заверили, что в самое ближайшее время они создадут аналогичные «изделия», пригодные для боевого применения. На встрече представителей союзников в Цюрихе поднимался вопрос об ударе по американским городам всей мощью тевтонского химического оружия, но Вознесенский этому резко воспротивился. «Нет оснований прибегать к таким людоедским мерам, – заявил он. – Атомная бомбардировка Ниигаты – преступление, и виновные в нём будут наказаны, я в этом нисколько не сомневаюсь. Но я сомневаюсь в том, что атомный арсенал США велик: бомба, упавшая на Японию, – это не козырная карта, это последний медяк, который ставит на кон в пух проигравшийся игрок, надеясь на выигрыш. Тем не менее, надо быть готовыми ко всему». Кайзер понял русского премьера: дипломатический язык (для тех, кто им хорошо владеет) имеет множество смысловых оттенков.
Тем временем флот континенталов готовился встретить возможную атомную атаку американцев. Специалисты, срочно направленные на театр военных действий из Германии и России, объяснили военным принцип действия нового оружия и способы защиты от него. Их разъяснения носили теоретический характер – как оно будет на деле, никто толком не знал, – и адмиралы сочли, что лучше не попадать под атомный удар: это надёжнее всего. Эскадры боевых кораблей рассредоточились по всей огромной полудуге Малых Антильских островов а истребители-перехватчики поднимались в небо при появлении даже единичных самолётов противника.
