Комбат Найтов - Крымский тустеп, или Два шага налево…
— Товарищ контр-адмирал! Распишитесь в получении!
— Давайте, капитан!
— На словах приказано передать, что борт ожидает Вас в Симферополе.
Софья была на работе, у неё отпуск короткий: две недели. Сел, черкнул несколько строк, собрал вещи и на санаторном автобусе выехал в Симферополь. Оттуда в Москву, к Кузнецову. Соне передали его записку на КПП санатория. Она рванула в «Аэрофлотское», но борт уже был в воздухе несколько часов. Тоскливо взглянув на собирающиеся тучи, она всхлипнула, потому, что совсем не так представляла себе его проводы. В записке всего несколько слов: «Меня срочно вызывают в Москву. По прилёту сообщу. Дмитрий. Люблю, целую.»
В Москве Кузнецов огорошил Матвеева:
— Ваши люди обнаружили стоянку «Тирпица» и дали схему расположения зенитных батарей в Тромсё. Сейчас к Сталину, и сегодня же быть на месте. Уничтожать «Тирпиц» будет наша авиация. В машину.
До Кремля ехали молча. Уже знакомый кабинет Верховного.
— Здравия желаю, товарищ Сталин.
— Здравствуйте, товарищ Матвеев. Как Ваше здоровье?
— Спасибо, товарищ Сталин. Практически здоров.
— Насколько можно доверять Вашим людям, что эти сведения уже не находятся у англичан, товарищ Матвеев?
— Каналы связи не пересекаются с союзниками, товарищ Сталин.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Я сам готовил эту заброску. Людей знаю с 42 года. Лейтенант Штерн добыл сведения об армии Паулюса.
— Понятно-понятно, товарищ Матвеев. Вы понимаете политическое значение этой операции? И экономическое!
— Так точно.
— Это освобождение самого короткого пути поставки вооружений по Ленд-лизу. Вы, лично, отвечаете за точность этих данных, и за проведение последующих операций по ликвидации флота открытого моря, товарищ Матвеев.
— Есть!
— Хочу пожелать Вам успехов. Формировать соединение можете свободно.
Они вышли из кабинета, и Матвеев сказал Кузнецову у машины:
— Это — авантюра. Кто это придумал?
— Командующий АДД маршал авиации Голованов. Но, брать на себя полностью ответственность он не хочет. Решил поделиться с тобой, адмирал Матвеев.
— Где он?
— Ждет тебя на аэродроме. Вместе летите в Архангельск.
В Архангельском машина Наркомфлота остановилась у борта ТБ-7, возле которого возились люди. Нарком из машины не вылез, попрощались ещё в ней. Он не доволен: в случае успеха, хвалить будут Голованова и его людей, если сорвётся, то ругать будут его и его людей. Дмитрий вытащил из машины свой новенький фибровый чемодан, машина тронулась.
— Где-то здесь должен быть маршал авиации Голованов! — спросил он у техника, производящего какую-то операцию у левой основной стойки.
— В кабине! — буркнул тот в ответ и начал отворачивать какую-то гайку, изо всех сил упираясь в ключ. Дмитрий прошёл к видневшемуся трапу под брюхом машины.
— Где маршал Голованов? — крикнул он в люк. Слева свесилась голова лётчика.
— Ну, я — Голованов.
Дмитрий приложил руку к «мице»:
— Контр-адмирал Матвеев, начальник разведки СФ.
— Залезай!
— У меня чемодан, в люк он не войдёт.
— Ты бы ещё ванную захватил! Онищенко! Погрузи барахло адмирала! И он — голый! Найди ему одежду! Щаз спущусь! — Дмитрий отошёл от трапа. По нему, задницей назад, не по-флотски, спускался массивный высокий человек в меховом комбинезоне и меховой куртке, несмотря на 30-ти градусную жару. Они оказались примерно одного роста, куртку маршал сразу расстегнул, стало видно, что и комплекцией они примерно одинаковые.
— Куда вырядился так, и что с чемоданом бегаешь?
— Я из отпуска и из Кремля.
— Из отпуска? Кто бы мне отпуск предоставил!
— А мне уже второй в этом году немцы предоставляют.
— Тогда понятно! Слушай, адмирал, тебе тридцатник-то есть?
— Нет, в сорок седьмом, может быть, исполнится.
Подошёл Онищенко, который открыл какой-то люк, и попросил разрешения забрать чемодан.
— Александр Евгеньевич, у адмирала такой же размер, как у Вас. Найти для него комбинезон — целая проблема!
— Мой старый возьмите. Лови! — он кинул Онищенко связку ключей. Снял куртку, расстегнул молнию комбинезона. — Ладно, молодой, так молодой. Давай знакомиться: Александр Евгеньевич!
— Дмитрий Васильевич. — они пожали друг другу руки.
— Где загорел-то так?
— В Крыму.
— Эх, давно там не был! Эх, Курпаты, санаторий!
— Вот, я как раз оттуда, ещё утром был там.
— А сам откуда?
— Из Ленинграда, но, семья в Крыму.
— Так. Одевайся, и по коням!
Дмитрий натянул меховой комбинезон, накинул куртку, перчатки висели на верёвочке из рукавов, как у малышей. Надел парашют. Поднялся вслед за Головановым, ему показали место, где он может включиться в кислород и СПУ. Борттехник закрыл люк, пошли команды, чихнул несколько раз левый двигатель, взревел, затем его убавили на прогрев. По очереди запустили все четыре, затем машина довольно долго подпрыгивала на неровностях, куда-то выруливая. Наконец, взлетели.
— Летал на таких? — послышалось в наушниках.
— На таких — нет, летал на Б-17.
— И как?
— Там места больше.
Через некоторое время подали команду включиться в кислород, и пошли к Архангельску на высоте около 7000 метров.
На аэродроме их ждали командующий Беломорской флотилией контр-адмирал Кучеров, командир 45-й дивизии АДД полковник Лебедев и командир 746 полка Пусэп. В штурманском классе началось совещание. Его начал Голованов. Начал оригинально, сразу перебросив вину за происходящее на Матвеева!
— Тут нам наши бравые морячки задачку подкинули: дескать, нашли место базирования «Тирпица» и остальных посудин Гитлера. А нам поручили устроить бой посуды на этих «коробках», дескать, сами справиться не могут. Докладывайте, товарищ контр-адмирал.
— Контр-адмирал Матвеев, начальник разведки Северного Флота. Заброс группы для поиска места базирования флота открытого моря осуществлен по плану и в соответствии с решениями союзной миссии в городе Полярный, в интересах Роял Эйр Форс, английских королевских ВВС. Для выполнения задачи нам были переданы три высотных скоростных разведчика «Спитфайр PR VI», авиация северного флота в 118-м полку подготовила несколько лётчиков для полётов на них. Самолёты не вооружены, но имеют значительный потолок и мощную фотокамеру «Кодак». Однако, их полёты мало чего дали. Вот все фотографии, которые смогли получить, в том числе и 12 фотографий порта Тромсё. В конце мая разведка флота подготовила, и высадила, несколько групп дальней разведки. Все группы легализировались и работают по настоящее время, контролируя несколько мест вероятного нахождения кораблей открытого моря. В сообщении одной из них, даются координаты стоянок двух крупных кораблей противника. И план противовоздушной обороны. Считаю необходимым подключить к налёту максимальное количество самолётов. То есть, привлечь к исполнению задачи, в первую очередь, непосредственных заказчиков операции.
У Голованова аж голова дёрнулась.
— Это почему?
— На острове Тромсойя находится аэродром, на котором вероятно размещение высотных перехватчиков из 14.JG 5 «Айсмеер». Они дважды пытались перехватить наши «Спитфайры». По высотности и скорости они превосходят те машины, которые вы, товарищ маршал, можете туда послать.
— Ты у Верховного был?
— Был.
— Что тебе приказали? Обеспечить захват порта после нанесения удара! Так?
— Так. И я считаю этот приказ невыполнимым. Во-первых: на всём Северном флоте ДВА корабля-дока, один из них в ремонте. С учётом всех имеющихся плавстредств, можем одновременно высадить одну бригаду морской пехоты с усилением. От места погрузки до места высадки 350 морских миль без учёта противолодочного зигзага. Или 38 часов хода во время полярного дня. Пятый воздушный флот утопит наши кораблики ещё у Хаммерфеста. А, как только ордер будет обнаружен, корабли уйдут западным проходом в Нарвик.
— Так почему ты тогда согласился его исполнять?
— Во-первых, потому, что исполнять его нужно будет только тогда, когда вы попадёте по «Тирпицу». Во-вторых, если я не соглашусь, то обязательно найдётся какой-нибудь дурак, который согласится, и угробит мои бригады. А так, и волки сыты, и овцы целы.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Без привлечения всех сил, одной авиацией этот вопрос не решить, точнее, тем количеством авиации, которое у нас есть. То, что его засекли на этом месте, ещё ни о чем не говорит. Скорее всего, он меняет места стоянки. Иначе, англичане справились бы и без нас. То есть, в первую очередь, нужно проверить: действительно ли он находится на стоянке, указанной Штерном. Установить это могут только лётчики 118-го полка. Эти, по крайней мере, гарантированно вернутся. Наводка у нас есть. Аккуратно снимем это место, не вызывая подозрений. Затем приступим к подготовке операции. В любом случае, кавалерийским наскоком эта задача не решается. А то чувствуется по всему, что у Вас, лётчиков, всё готово для нанесения пустого удара с захватывающими фотографиями. А потом мои кораблики столкнутся с линкором, который их, как семечки, лузгать будет. А Ваша хата с краю: кукарекнули, пардон, доложили, а там хоть не рассветай. У наших кораблей нет возможности уйти от линкора!
