Екатерина Лесина - Адаптация
- Понятно. А бессмертные, значит, операционная система, которая на этот процессор станет.
- Примерно, хотя и не обязательно. Еще информацию хранить можно. Бессмертие сопряжено с некоторыми неудобствами. Так, например, человеческий мозг, несмотря на все возможности, ограничен. Рано или поздно, но свободное пространство в нем иссякнет, и тогда либо стирать часть воспоминаний, либо отправлять их на хранение. Поэтому, продолжая аналогию, наша система - и процессор, и жесткий диск сразу. Ты так не откроешь.
Глеб уже понял. Узкое лезвие входило в замок, трогало собачку, но повернуть ее не получалось. Что-то потоньше надо бы. Спица!
- Основная проблема была в том, что люди разные. Структура выходила нестабильной. Стоило чуть усилить давление, и все падало.
Спица закатилась и не давалась в руки, выскальзывала, падла, как выскальзывала Ева в хитросплетениях слов.
- Вы нашли способ решить проблему?
- Да, - хорошо, что она не врет. Глебу не хотелось бы выбивать правду.
- Моя старая разработка. Лечение рассеянного склероза. GT-слепки. Это... это искусственно смоделированный организм-мимикрант. Химера. Ближе всего он к грибам будет, хотя от грибов также далек, как ты от шимпанзе.
Игла коснулась щели замка. Вошла внутрь. Уперлась во что-то.
Кого ты, Глебушка, обманываешь? Замок на почтовом ящике тетушки и этот - две большие разницы. Как ты сам и шимпанзе.
- Пациенту вводили белковую сыворотку. Она ассимилировалась мембранами нейронов, проникала внутрь клеток и включала процессы обратной трансляции.
Шимпанзе орудовало в замке. Человек рассказывал.
- И в результате организм менял клетки. Он как бы сам себе выращивал протез...
А тон точь-в-точь как у школьной училки. Спица подцепила, наконец, собачку. Сейчас аккуратненько, не торопясь, придерживая рвущийся из груди победный вопль...
- ...Наташа доработала технологию. Она изменила код, добавив кое-что. Назвала это "маркер Евы". Не в честь меня...
- Я понял.
Сорвалось. Ничего. Если получилось раз, то получится и два. Замочек-то не настолько сложен, каковым казался.
- Теперь GT разрушал одни синапсы и создавал другие, по образу и подобию. Структура унифицировалась изнутри.
В замке щелкнуло.
- И она решила поставить эксперимент на дроидах?
- Она создала рабочую модель, - Ева подняла свой револьвер. - Иерархическую, потому что считала, что только так можно создать глобальную сеть.
- Объединить всех в муравейник и посадить на вершину царицу? - Глеб нажал на ручку двери.
- Унифицировать потребности и желания. Только это не совсем муравейник. Царица - лишь функциональный элемент, а здесь все сложнее... Господи, думаешь, я соображала, что делала? Или она соображала? Да мы видели задачу! Мы искали решение! Мы хотели... не важно. Ева собрала эту мозаику. Сложила один плюс один, и добавила еще единицу, получив десятку. В Евиной системе координат все возможно.
Наверное, так. А когда стали поселочки строить, Ева решила апробировать методу в действии. И судя по записи, получила по заслугам. Только вот этой Еве, Еве-дубль, знать не обязательно.
- Пошли. Но оружие все-таки отдай, - Глеб вошел первым.
За дверью начиналась лестница. Железная сетка, натянутая на титановые штыри. Каждый шаг порождал вибрацию, и сетка скрежетала, прогибаясь под ногами.
Было темно, и Глеб достал одну из оставшихся свечей. Огонь долго не зажигался, а когда вспыхнул, быстро скатился до крохотного луча на вершине восковой колонны. Дышалось с трудом. В спину сопела Ева. Спускалась она медленно, обеими руками держась за поручень. И ногу ставила боком, пробуя, выдержит ли лестница вес.
Ниже. Глубже. К черту в задницу. И запашок соответствующий. После очередного поворота спирали, лестница пошла вплотную к стене. Серая и плотная, обтянутая знакомым живым войлоком. Снизу он был менее похож на ткань, скорее уж - на переплетение корней. То тут, то там войлок выбрасывал полупрозрачные щупы.
- Что это? - спросил Глеб шепотом, и щупы заволновались, потянулись к человеку. На концах их распустились белесые цветы.
- Не дыши, - велела Ева, закрывая рот и нос сгибом локтя.
Цветы качнулись и распались. Белые лепестки медленно опускались на дно колодца. Сталкиваясь с лестницей, они прилипали к металлу и въедались в поверхность намертво.
Глеб поднял воротник.
Лестница продолжалась. Чем ниже, тем толще становились нити, превращаясь в канаты и целые трубы, перехваченные кольцами соединительной ткани. От нее прорастали тяжи мышечного волокна, и сквозь слизистую оболочку видны были веретеновидные клетки.
Глеб ткнул в одну дулом пистолета. Клетка набухла, сокращаясь, и притянула длинную кишку корня. Из трещин в панцире его проступало студенистое содержимое.
А дышать стало легче, и свеча вспыхнула, раздвигая темноту.
Лестница закончилась.
- Это поселок так изнутри выглядит? - Глеб дождался Еву на платформе. От нее начиналась узкая жила моста, вытянувшаяся над болотом. Бурая жижа выпускала пузыри газа, точно срыгивала, и выбрасывала клейкие ленты, облепляя туши кадавров и клонов. Горы плоти, сваленные на берегах подземной реки, медленно растворялись в ее водах. - Это, мать твою, поселок так выглядит?!
- Не кричи, - Ева взяла за руку. - Я не знаю, способно ли оно слышать. Лучше не проверять.
Оно, чем бы оно ни было, жрало.
Грязевой поток полупереваренной плоти разбивался волнорезами мертвых мышц на отдельные ручьи, а они в свою очередь уходили в толщу существа.
- Это гриб. Или мох. Или и то, и другое сразу. Организм-химера, - Ева говорила громким шепотом, вдыхая и выдыхая через рот. - Теперь понятно.
Глебу ни черта понятно не было.
- То, что сверху, построили они...
- Евины дети.
- Да. Евины дети, - она еще раз повторила слова, медленно и с удовольствием. - Она подарила им рай. Один на всех и каждому свой. Чем не чудо?
Всем. Этот ее рай скорее на преисподнюю похож. Мост перевалил через реку, некогда бывшую стоком канализации, и уперся в жерло трубы. Узкая тропа, шедшая по краю, постепенно расширилась и забила все пространство. Еще в трубу проникал свет.
- Я думаю, сначала все шло по плану. Поселок просто жил как один организм, а потом стал одним организмом. И вступил в симбиоз с этим вот... - Ева обернулась, указывая на войлочную структуру. - Евины дети кормят его. А он... он тоже дает что-то взамен.
Электричество. Воду из системы очистки. Войлок в домах. Коконы, чтобы упаковаться на ночь. Ткань, притворяющуюся одеждой. Зеленую жижицу, которую хлебала Кира.
Только от такого вот взаимодействия даже не блевать - сдохнуть охота.
- Они похожи на людей, - Глеб спиной ощущал любопытство симбионта, и это заставляло двигаться быстрее. - Они делают все, как делают люди. Они... не люди.
- Берегись, - сказала Ева. - Притворяясь призраком, можно им стать. Они очень успешно приспособились.
Путь преградила дверь, к счастью, приоткрытая. Глеб толкнул створки и спрыгнул в освещенное желтоватыми пузырями пространство зала.
- Ну а тут что? - он подал руку Еве.
Комната была огромна. И почти нормальна. Тусклый пластик стен. Черно-белая плитка пола. Колбы неработающих ламп. И ряды пластиковых контейнеров, от которых отходили пуповины трубок. Они прирастали к плитке и, раздвигая ее, пробивались сквозь пол к кровеносным жилам симбионта.
Пластик изнутри потел, не позволяя разглядеть содержимое.
- Не трогай, - попросила Ева. - Это...
Глеб откинул крышку. Внутри на подложке из пуха лежал младенец. Круглая голова его была велика, а руки и ноги - непропорционально малы и прижаты к веретенообразному тельцу. Сквозь прозрачную кожу виднелись стеклообразные мышцы и синеватые сосуды, просвечивал тугой пузырь желудка и бурая печень. Стучало сердце, медленно, с натугой. Глеб смотрел, как оно сжимается и расправляется, прокачивая кровь.
- Это ребенок? Ребенок? Что они сделали с ребенком?
Пух прорастал в кожу, и накрывал лицо белой маской. Но вот дрогнули ресницы, младенец завозился и раскрыл беззубый рот.
Ева оттеснила его от короба.
- Ничего. Это ее дети. Дочери Евы.
Она закрыла крышку и ладонью смахнула отсутствующую пыль.
- Идем. Похоже, теперь она полуживородяща. Эмбрионы дозревают в кувезах. Разумное решение. Смотри, Глеб, все, что ты видишь - это дочери Евы.
Они едят ее плоть и пьют ее кровь.
