Алексей Живой - Империя: Удар в сердце
– Жив? – спросил он, подбегая к Брианту, который остановился в овраге, склонившись над поверженным телом.
– Пока жив, – подтвердил он, ощупав рану, – но скоро умрет. Стрела попала в спину и, похоже, прошла в живот.
В подтверждение снизу раздались стоны умирающего.
– Говори, падаль, – склонился над ним Тарас, быстрыми движениями ощупывая гиматий, – кто ты и куда шел? Куда тебя послал Фемистокл?
– Я его верный раб и умру, не предав хозяина, – превозмогая боль, бросил раненый в лицо Гисандру. Пытаясь сопротивляться из последних сил, он прижал руку к груди, но Гисандр разжал пальцы и выковырял из них дощечку.
– Похоже, твое признание мне больше ни к чему, – ответил Тарас, вставая, – а твой хозяин получит по заслугам, если задумал недоброе против Греции.
Раб застонал от отчаяния, а Тарас, не желая слушать больше его стенания, всадил ему свой меч прямо в грудь, избавив от страданий.
– Уходим, – приказал он, еще раз ощупав тело и не найдя больше ничего ценного, – но сначала спрячьте его. Засыпьте чем-нибудь, чтобы не сразу нашли.
Пока бойцы забрасывали лежащее в небольшом овраге у рощи тело мертвого раба ветками, Тарас засунул табличку за нагрудник, с тем чтобы прочитать ее позже, когда развиднеется или раздобудет огонь. В этот момент на дороге, что вела вдоль рощи к берегу, послышался конский топот сотен лошадей.
– Персы! – воскликнул Тарас. – Кончайте с ним и бегом к морю. Уходим.
«Спецназовцы», пригибаясь, чтобы их не заметили с дороги, что проходила совсем близко, устремились обратно к берегу. К счастью, боги хранили их. Персы промчались мимо и свернули в другую сторону. Добежав до прибрежных холмов, бойцы беспрепятственно спустились в лодку, столкнули ее на воду и отчалили. Лишь когда они отгребли на середину залива, персидские всадники, блестя под луной своими богатыми панцирями, рискнули появиться на берегу.
– Ну вот и все, – подытожил Тарас, разглядывая персов, гарцевавших на расстоянии полета стрелы, – теперь вся надежда на морской флот.
Но персы, помаячив недолгое время на берегу, ускакали вдоль берега в сторону Пирея. А «спецназовцы», преодолев неширокий залив, бросили лодку и тем же путем вернулись в лагерь, благополучно миновав патрули.
Это произошло уже почти на рассвете. Не успел немного уставший от погони Тарас расположиться у тлеющего костра прямо на земле и сомкнуть глаза, чтобы набраться сил перед решающим сражением, как в лагере поднялся шум. Он проснулся, встал и, сделав несколько упражнений, привел мышцы в порядок. Хотя спал Гисандр недолго, ощущал себя вполне сносно. Спартанцу много времени на отдых не требуется.
Когда он заканчивал свои упражнения, к лагерю приблизился афинский триерарх в сопровождении какого-то бойца и передал приказ командующего флотом.
– Фемистокл приказывает тебе со своими кораблями отплыть вон к тем островам, между Саламином и Мегаридой, и, спрятавшись за ними, ожидать появления неприятеля вместе с другими кораблями, – сообщил бородатый афинянин в шлеме и медном нагруднике с изображением своей богини. – Ты будешь находиться в резерве. Вряд ли это случится, но если оттуда появятся персы, ты должен не пропустить их к Пирею даже ценой своей жизни.
Гисандр кивнул.
– Передай Фемистоклу, что я выполню приказ.
А про себя подумал: «Ставят в резерв. И на том спасибо. Не ожидал от Фемистокла такой милости».
– И еще, – добавил греческий капитан, – Фемистокл приказывает тебе взять на корабль вот этого гоплита. Он будет наблюдателем на твоем корабле и отвечает за то, чтобы во время битвы ты получил все приказы вовремя.
«Не доверяет мне Фемистокл, – слегка усмехнулся Тарас, – и правильно. Хотя стукачей мне только не хватало».
– Ну что же, раз командующий хочет, я его возьму, – проговорил Тарас, рассматривая стоявшего перед ним рослого бойца со щитом и мечом на боку. – Пусть наблюдает, но не вмешивается.
– За исход сражения персов с твоими кораблями ты отвечаешь сам, – подтвердил триерарх.
– И то ладно. Как тебя зовут? – обратился он уже к гоплиту, когда триерарх, передав все, что было нужно, направился к своему кораблю.
– Эсхил, – был ответ.
– Вот что, Эсхил, – любезно приказал Тарас, – поднимайся на мою триеру, она называется «Тайгет», и постарайся найти себе такое место, чтобы я не замечал тебя до конца сражения.
– Но я должен находиться возле командующего кораблями, – попробовал возразить он, – так приказал Фемистокл.
– Я знаю свои приказы, – успокоил его Тарас, в голосе которого звякнул металл, – а ты вмешаешься в них только в самом крайнем случае. Тебе все ясно?
Эсхил, внимательно оглядел стоявшего перед ним спартанского наварха, молча развернулся и направился к кораблю.
– Эй, Бриант, поднимай людей, – приказал Тарас, оглядывая бурливший, словно улей, лагерь афинского флота, – немедленно грузимся на корабль и выступаем. Пришла пора показать этим афинянам, чему мы научились на море.
За то время, пока они грузились на корабль, от берега уже успели отойти не меньше пяти десятков триер, и он казался теперь почти пустынным по сравнению с тем, что было еще совсем недавно. Тарас лишний раз убедился в том, как слаженно действуют афинские моряки. А действия гребцов вообще вызвали у него восторг.
– Ты посмотри, – толкнул он в плечо Иллария, поднявшись на борт и ничуть не стесняясь Эсхила, бродившего с крайне удивленным видом вокруг баллисты, – как они опускают весла в воду, будто у них у всех руки одинаковой длины. Гребут ровно, все как один. Вот и нам надо к этому стремиться. Бери курс вон на те острова, там наше место для битвы. И позовите ко мне Темпея.
Пока корабли спартанской эскадры, покинув Саламин, удалялись от него в сторону Мегариды, Тарас был занят осмотром акватории, совершенно позабыв про ночной трофей. Он с интересом наблюдал, как основная часть афинского флота концентрируется за северной оконечностью Саламина, прикрывшись им и теми самыми островками, которые он вчера миновал в ночи.
– Значит, все-таки будет ждать главный удар персов здесь, в самом узком месте, – пришел к заключению Тарас, пытаясь понять замысел афинского флотоводца, – в открытое море не пойдут. И то ладно. Здесь численный перевес роли не играет, пусть их хоть вся тысяча явится, а мы, в случае чего, сможем пристреляться поточнее.
Поначалу Тарас хотел сохранить свои чудо-орудия в тайне, но, узнав о примерной численности персидской армады, что пришла сюда, решил, что если сложится тяжелая обстановка, он все же применит их. Особенно если представится случай обстрелять сгруппированные близко друг к другу корабли. А присутствие соглядатая вообще не оставляло ему шансов сохранить в этом случае существование орудий в тайне.
«Да и ладно, – подумал он, поглядывая на Эсхила, который сейчас стоял на самом носу корабля и наблюдал за морем, – шила в мешке не утаишь. Эвривиад меня видел, значит, скоро в Спарте все будут знать о моем чудесном исцелении. Чего еще бояться. Леонид обещал меня прикрыть, значит, и на этот раз что-нибудь придумает».
Корабль уже подходил к группе островов, поднимавшихся из воды между побережьем Мегариды и Саламином, где им предстояло дожидаться неприятеля, когда Тарас вдруг вспомнил о перехваченной ночью табличке. Он прикрылся от посторонних взглядов телами Брианта и Этокла, осторожно просунул руку под нагрудник и, вытащив ее, прочел текст, написанный по-гречески.
Великий царь, я убедил сограждан отдать тебе без боя Афины. Теперь я готов сдаться на милость победителя и удержать свой флот от решающего сражения, если ты пообещаешь Афинам особое положение в греческом мире после установления твоего владычества. Афины должны править всеми прочими греками. Твой советник Демарат, подтвердит тебе, что я держу свое слово. Буду ждать ответа до утра. Фемистокл.
Тарас посмотрел на солнце, уже стремившееся к зениту, на сотни афинских кораблей, что выстраивались в линию за скалами Саламина, и с удивлением проговорил, запрятав табличку обратно:
– Уже утро. Кажется, сегодня ночью я спас афинян от предательства, и теперь им придется сражаться.
Глава двадцать третья
Остров Саламин
Обогнув самый большой из группы островов, Тарас с удивлением обнаружил, что за ним уже прятались пять триер. Еще штук шесть он разглядел за островками поменьше. Гисандр подозвал к себе Эсхила и вопросил:
– Чьи это корабли?
– Это еще одна эскадра из Мегариды, – ответил Эсхил, – прибыла сюда вчера с таким же приказом от Фемистокла. Первая подчинялась Эвривиаду и по-прежнему стоит у Эгины.
– Это я знаю, – кивнул Тарас, отпуская афинского наблюдателя, – значит, мы здесь будем коротать время не в одиночестве. И то ладно.
Вместе с триерами из Мегары, капитаны которых с удивлением встретили появление спартанцев на кораблях, в «засадном» полку получалось около двадцати судов. «Не слишком много, – решил Тарас, рассматривая тонувшие в дымке берега близкого материка, – но и не в полном одиночестве. Теперь ведь неизвестно, чего ожидать от этого предателя. В крайнем случае, до берегов Мегары не так далеко. Главное, чтобы персы нас от них не отрезали».
