Александр Прозоров - Ганнибал великий
Он закрыл ящик и отошел от него.
— По прибытии мы покажем эту гору колец сенаторам Карфагена, отрастившим большие зады у себя в метрополии, и уверенных что победа легко достигается только путем переговоров с врагом и его подкупом. Это произведет на них должное впечатление. Так сказал Ганнибал. И я тоже уверен, мы немедленно получим поддержку и обещанные подкрепления.
— Да, — пробормотал озадаченный Федор себе под нос, вспоминая окровавленные кольца, — веселая будет презентация.
Он уже собрался уходить, но в дверях обернулся, решив поделиться с послом своими сомнениями.
— А если подкрепления уже плывут нам на встречу? Мы повернем назад?
— Нет, — коротко ответил младший Барка.
Федор подождал еще мгновение, но Магон, такой же смуглолицый, как и его брат, больше ничего не сказал. Пришлось довольствоваться этим туманным ответом. «Бог его знает, что там еще должен выпросить у сената этот Магон, — подумал Федор, — у меня своя задача есть. Надо о ней подумать».
И вот сейчас стоя на палубе и напряженно вглядываясь в темнеющий мокрый воздух, Федор раздумывал над тем, что попросил его сделать Ганнибал, едва узнав о знакомстве с сенатором. Вернее, приказал. Мягко, но приказал. Даже статус помощника посла ему дал, так что, при желании, Федор мог вести с сенатором вполне официальные переговоры. Но размышления Федора были прерваны появлением на размытом горизонте нескольких хищных силуэтов, числом никак не меньше восьми штук.
— Триеры, — приставив ко лбу ладонь, опознал их Федор, несмотря на ухудшавшуюся с каждой минутой видимость, — римские триеры. Ну, ничего, погода работает на нас.
И он посмотрел в хмурое и низкое небо, попросив морских богов вызывать бурую, чтобы не пришлось вступать в бой. Мысленно он уже был в Карфагене, а телом еще на палубе флагманской квинкеремы «Агригент», что стремилась к нему, пробираясь вдоль опасных берегов южной Италии, где еще хозяйничали римляне. Федор знал, что маневренные карфагенские корабли по одиночке или малыми группами, то и дело прорывали блокаду побережья, которую пытались организовать римские ВМС. Надо сказать, вполне успешно. Однако выбора у посла и его эскорта не было, прежде чем настанет день дебатов в сенате метрополии, нужно сначала добраться до родных берегов.
Капитан «Агригента» тоже заметил хищные триеры и массивный корабль начал забирать круто влево, уходя от берегов в открытое море. На той стороне Адриатики хозяйничали иллирийские пираты. И хотя в такую погоду вряд ли они выходили на промысел, попасть в плен к пиратам тоже не входило в планы карфагенских послов. Тем не менее, римские триеры вынуждали корабли Ганнибала удаляться от берегов Италии. Капитан «Агригента» решил, что из двух зол выбирают меньшее. Федор был с ним согласен. Следовало попытаться уйти от преследования, не ввязываясь в бой с превосходящими силами противника.
Узнав о появившихся на горизонте кораблях римлян, Магон тоже вышел на палубу, и некоторое время наблюдал за приближавшимися триерами, встав рядом с Федором. Однако, оценив обстановку, вернулся к себе.
— У нас отличный капитан, — заявил он напоследок, спускаясь по скрипучим ступенькам лестницы, — нам ничего не грозит.
Ветер дул попутный для карфагенян, хотя и слишком сильный. Квинкерема раскачивалась, прыгая с волны на волну, издавая громкий треск, пугавший даже некогда привычного к морю Федора.
— Давно я в море не выходил, — разговаривал сам с собою помощник посла, вцепившись покрепче в ограждение, и поглядывая на готовую сверзнуться ему на голову переднюю мачту, — все на суше, да на суше. Совсем отвык.
Но с палубы, на которую периодически обрушивались волны, обдавая его солеными брызгами, не уходил. Морская душа бывшего морпеха получала несказанное удовольствие от стихи, усиленное погоней. Федор вдыхал полной грудью соленый ветер и наслаждался. Пыльная жизнь лагерей вдруг отошла на второй план, уступив место романтике морских странствий.
Несмотря на свою быстроходность, триерам некоторое время приходилось двигаться почти встречными курсами с кораблями карфагенян, и погоня затянулась. До самой темноты римляне так не смогли перехватить маневренные суда финикийцев, шедшие подо всеми парусами с риском перевернуться. А, пропустив их вперед, не смогли приблизиться. Спасла наступившая ночь. В опустившейся на Адриатику темноте противник потерял беглецов.
Когда стемнело, Федор спустился к себе, и выпил немного вина, чтобы согреться. Капитан, понятное дело, не собирался нигде приставать к берегу. Ночь, со всеми ее опасностями в виде рифов и мелей, была более безопасна сейчас для посланцев Ганнибала, чем ожидание хорошей погоды у этих чужих берегов. Слишком многое было поставлено на карту.
Федор прислушался к скрипам снастей и вою ветра: боги услышали его просьбу, — за бортом назревал настоящий шторм. Невольно Чайка вспомнил, как тонул и чудом спасся несколько лет назад у тех же самых берегов, волею провидения оказавшись в этих широтах. Это было где-то рядом. И корабль был такой же. Однако, слишком долго погружаться в эти неприятные воспоминания Федор не захотел, отогнав их усилием воли.
— У нас хороший капитан, — повторил он вслух слова Магона, опрокидывая в себя последнюю чашу красного вина, — и нам ничего не угрожает.
А затем растянулся на жестком лежаке и спокойно заснул.
Утром ветер немного стих, но направления не изменил, к счастью для финикийцев. Едва проснувшись, Федор поднялся на палубу, где обнаружил посла, расхаживавшего по ней возле передней мачты в компании капитана и командира морпехов «Агригента». Погода все еще оставалась скверной. Ветер то и дело приносил заряды дождя. Осмотрев море за кормой, Федор обнаружил, что горизонт чист, если не считать двух квинкерем под штандартом Карфагена.
— Отлично, — не удержался Чайка, — римляне отстали, а наши, да хранит нас Баал-Хаммон, не потерялись в такую ночь.
Однако, скользнув взглядом влево, командир двадцатой хилиархии немного погрустнел. Там у самого горизонта виднелась земля, скалистые горы и холмы. Судя по всему, южная оконечность Италии. А недалеко от нее отчетливо вырисовывались многочисленные мачты и силуэты римских кораблей. Их было не меньше сотни. Целый флот, бороздивший прибрежные воды. Финикийцам удалось проскочить мимо него в ночи, но теперь они были заметны, и Федор, даже не сходя со своего места, без всякого бинокля заметил группу примерно из десятка кораблей, устремившихся в преследование. Теперь ветер был попутным и для них. И что-то говорило Федору, что римляне имеют много шансов догнать малочисленный посольский отряд и захватить его. Сил и возможностей у них для этого было предостаточно. Даже природа, еще вчера помогавшая финикийцам, теперь выступала на их стороне.
— Хозяева морей, черт бы вас побрал, — выругался Федор, и, приблизившись к Магону, который тоже рассматривал римский флот, поинтересовался:
— Нас догоняют?
Брат Ганнибала, занятый разговором с капитаном, бросил на Федора недовольный взгляд, но все же ответил.
— У нас быстроходные корабли, Чайка, мы положимся на волю богов.
— Это верно, — ответил Федор, нервно поглядывая на горизонт, усеянный римскими кораблями, — вступать в бой с такой армадой было бы безумием.
— Если понадобится, — спокойно заметил на это Бибракт, капитан «Агригента», рослый и бородатый финикиец с глубоко посаженными глазами, — мы вступим в бой и умрем за свою родину. Сколько бы их не было.
«Это ясно, — мысленно ответил Федор, — но прежде хотелось бы попасть в Карфаген. Так что остается только положиться на волю богов и наши корабли, лучшие в этом мире». Вслух, однако, он сказал другое, указав на римлян:
— Уверен, «Агригент» вдвое быстрее любого из них.
С тем и удалился на корму.
Весь день продолжалась безумная гонка. Ветер не стихал и корабли римлян, отправленные своим флотоводцев в погоню, преследовали квинкеремы финикийцев. Скоро Италия пропала из вида, однако римляне не отказались от мысли захватить беглецов, продолжая преследовать их в открытом море. Это были более легкие триеры, которых оказалось пятнадцать штук, и расстояние между двумя группами кораблей неуклонно сокращалось.
— Упорные, сволочи, — говорил сам с собою Федор, глядя в сторону противника, — и смелые. Хотя чего нас бояться, когда у тебя в пять раз больше кораблей.
Однако, квинкеремы финикийцев строились лучшими корабелами на всем средиземноморье, или Обитаемом мире, как говорили местные. И, несмотря на более массивные корпуса, они продолжали пока удерживать лидерство в этой гонке. Хотя командир морпехов «Агригента» уже давно отдал приказ разобрать оружие и готовиться к схватке. Обслуга баллист была готова, и, зарядив орудия, только ждала приказа, чтобы открыть стрельбу.
