Давыдов Григорий - Грош
— На крыше-е-е!!! — Вывел меня из задумчивости крик Хлив.
Глянув на оркшу, я заметил, куда направлен её взгляд и поспешил перевести его туда же. Действительно: на крыше стоящего по левую руку от меня дома находился, непонятно каким образом сумевший туда взобраться, оборотень. Не знаю, почему, но я был в полной уверенности: эта тварь смотрит на меня. Моя рука, сжимавшая кинжал, начала действовать слишком поздно: сказывалось незначительное количество боевого опыта. Оборотень уже совершил прыжок.
Наверное, для меня навсегда останется загадкой, почему он упал на меня как раз в тот момент, когда, как я мог слышать, на нас напали остальные монстры. Так карты выпали, или же это у оборотней такой стадный инстинкт — понятия не имею. Зато теперь мне прекрасно известно, какого это, когда тебе в кисть руки впивается множество острейших клыков.
Кинжал беззвучно упал на землю. А вот своего падения я не почувствовал совсем. Непонятно откуда взявшаяся судорога по всему телу; чувство, как будто тело готово лопнуть, словно слишком сильно надутый шарик — и вот рассудок уже помутился, и всё вокруг стало медленно угасать.
Прежде чем потерять сознание, я успел подумать: "Блин, достали все меня кусать!".
Глава 7
Из письма Императору:
"… Отдельно наша гильдия магов благодарит Вас, великий Император, за большой вклад в изучение Леса Падших. И мы рады сообщить о некоторых продвижениях в этом вопросе, и уверены, что в будущем они послужат во благо Империи.
Во-первых, следует сказать, что доставленная Вашим послом партия крови тамошних существ сильно помогла нам: отдельный Вам поклон за это.
Во-вторых, в нашей исследовательской башне произошло происшествие, которое на первый взгляд показалось нам ужасным! Но в последствии оно принесло своеобразные плоды на пути изучения Леса:
Наш новый ученик случайно смешал колбы с кровью вампира и оборотня. Разумеется, этого неумёху мы уже выставили вон: мало ли, что ещё он сможет натворить. Но слежение за развитием получившейся смеси привели нас в полный восторг.
Кровь начала буквально биться о внутренние стенки колбы, в которую мы её поместили. Наши учёные проверили: магическая энергия в крови бурлила, хотя её там вообще не должно быть. И эта энергия перешла в самую настоящую физическую силу! Да-да. Нам пришлось влиять на кровь магически, дабы та не уничтожила колбу полностью. Получается, гены вампира и оборотня могут влиять на структуру энергии тела!
Тогда мы решили ввести частички оборотня в тело подопытного вампира, которого Вы так же любезно предоставили нашей гильдии — посмотреть, как будет вести себя уже живой организм. Результат был более чем ужасен.
Его разорвало на куски! Такого мы ожидать не могли. И неизвестно, как наше открытие подействует на тех же орков, гномов, или мартгоров — что уж говорить о людях! Поэтому пока было решено завершить опыты, но мы продолжаем развиваться в этой области, и будем извещать Вас, Император, обо всех новостях.
Ваш покорный слуга,
Архимаг Тегрид-Вандилл."
Я полагал, что должен буду испытывать какую-то боль. Но нет — ничего не чувствовалось, и даже рука в том месте, куда меня куснула та тварь, не болела. Казалось, я вообще не чувствовал ничего. Может, я умер? Да не… Кто там сказал такие слова: я мыслю — следовательно, я существую! Ну или как-то так. Вот с мыслями у меня как раз дела плохи, пускай они у меня есть — уже радует. Всё как-то сумбурно… Нужно привести мысли в порядок. Так. Давай, котелок, начинай варить…
Сколько я был в отключке? Не помню. Да и ощущений никаких нет — никак не понять. Может, час, может вообще несколько секунд. А бой? Он всё ещё идёт, или уже кончился? А если кончился нашим поражением, то почему я жив? Или всё же умер? А-а-а, сколько вопросов — голова раскалывается. Ладно, начнём с самого главного и не терпящего отлагательств вопроса: где я нахожусь и что со мной? А, это ж два вопроса. Ладно, туплю — мне простительно, слишком много свалилось за сравнительно короткий срок.
Но чтобы ответить хотя бы на один из этих вопросов, мне нужно прийти в себя, овладеть своим телом, мыслями. А то чувствую себя, словно порхаю в облаках: между небом и землёй. И это не самое классное чувство, которое мне приходилось испытывать.
Я постарался напрячься — делал это скорее наобум, по памяти, представляя, как это должно произойти, ведь больше надеяться было не на что: чувствительность у меня сейчас нулевая.
Но — уж не знаю, как так вышло — я вдруг резко ощутил всё. Все части тела, все мышцы, каждую клеточку. Я напрягся всем своим нутром, и в следующее мгновение будто вынырнул из астрала, вскочив и ощутив под ногами твёрдую землю.
Правда вместе с неожиданным подарком в плане овладения моим любимым, пускай и не шибко привлекательным телом, на меня обрушилась такая головная боль, что всё вокруг поплыло, а также неожиданно вернувшийся слух разочаровал меня звуками, похожими на удары барабана. Но сквозь эту непрекращающуюся мешанину звуков я услышал чей-то расплывчатый, доносящийся будто издалека, голос.
И тут же меня коснулась чья-то рука.
До сих пор не могу понять, почему произошло то, что произошло, но факт остаётся фактом: отчего то всё моё тело вздрогнуло, и левая рука, сжав кисть в кулак, метнулась куда-то в сторону. Только после этого я открыл глаза.
Туман, образовавшийся вначале, стал постепенно отступать, а в ушах перестала бить барабанная дробь: я вновь отчётливо слышал, как льёт дождь, как тяжело я дышу и… что-то похожее на неизвестную мне ругань? Странно. В целом я ничего не понимал, но мат — он и в Африке мат, а тут ещё, кажется, довольно разнообразный.
Я посмотрел в сторону, откуда, как мне показалось, эта ругань и доносилась. И, по правде говоря, оторопел от увиденного. Нет, конечно, то, что вся наша компашка стояла передо мной — это хорошо, но вот почему Хлив вытаскивает матерящегося Торберга из глубокой дыры в стене — вопрос, и почему-то мне показалось, что я не хочу знать на него ответ.
Глаза сами собой скосились на обнажённый клинок Вестейна. Рыцарь стоял в боевой стойке и смотрел на меня как-то странно. Как… на врага, что ли. Конечно, мы с ним изначально были не в лучших дружеских отношениях, но зачем мне оружием то угрожать?
Но тут я заметил поведение остальных: они, похоже, впали в ступор, или что-то типа этого. Потому что иную причину смотреть на меня с такими перекошенными лицами я не вижу. Да что, мать его, происходит?!
Уна, не сводя с меня взгляда, проговорила в полголоса:
— Вестейн, убери свой меч в ножны. Мы разберёмся с этим позже, пожалуйста.
Но судя по всему, Вестейн не собирался выполнить её просьбы. Так, не знаю, что тут происходит, но, судя по всему, не лишним будет немного подстраховаться.
Я протянул руку к висевшему на поясе арбалету. Чёрт, так он же не заряжен. Ну и ладно: думаю, пока рыцарь своим тяжеловесным мечом попробует что-то сделать, я уже натяну тетиву. Только вот и мой арбалет не маленький и, следовательно, не лёгкий… Что?! Я ещё раз взвесил оружие в руке. Да что такое: он лёгкий! Невероятно лёгкий, почти не чувствуется! Подменили оружие? А зачем? Когда успели?
— Отойди, Уна, — процедил сквозь зубы рыцарь, ещё крепче сжав рукоять оружия. — Он только что подбросил Торберга в воздух одним ударом, и причины убирать оружие я не вижу!
Чего?!
Ещё раз посмотрев на уже поднявшегося и держащегося за голову орка, я неожиданно осознал, что произошло. Так, получается, это он меня коснулся, это я его припечатал к стене, я… Стоп. А вот последнее как-то не сходится. Я. Припечатал. К стене. Торберга. Огромного, блин, орка!
— Что за чушь! — Не выдержал я, обращаясь скорее ко всем. — Если это шутка, то скажите сразу, я сейчас не в том состоянии, чтобы воспринимать юмор.
— Это не чушь. — Подал голос обычно неразговорчивый Бранд, который, к моей невероятной досаде, тоже держался за рукоять меча, правда, лежавший ещё в ножнах, но всё же… — Тебя укусил оборотень. Для человека это смертельно. А ты не то что умер, но ещё и очень лихо размахиваешь руками. Прости, но как, по-твоему, мы должны на это реагировать?
— Да ну постойте… — в полной растерянности я сделал шаг вперёд.
— Ещё одно движение — и тебе ни жить! — Взревел Вестейн, оскалив зубы. — Я же предупреждал тебя: заподозрю хоть в чём-то — убью!
Я застыл, как вкопанный и ещё раз оглядел всех. Не верю, что они могут сделать мне что-то плохое. И уж тем более убить! Но разрезающий своей остротой падающие с неба капли дождя меч Вестейна отчего-то отодвигал мои предположения в сторону. Сможет он меня убить — и глазом не моргнёт. И ждать помощи, даже от Уны, не стоит. Все напуганы, все ничего не понимают. Впрочем, как и я. Но делать же что-то нужно!
И первое, что пришло мне в голову — это сделать шаг вперёд, к рыцарю, убрав от арбалета руки. Но даже такое моё мирное движение привело к ужасным последствиям: к таким, о которых я переживал ещё очень долго.
