Русь и Орда (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич
Татары поверили в свою победу!
Но в тот же время мерно падающий с неба снег вдруг повалил еще гуще — и вскоре завьюжил, хлестнув зарядом пурги прямо в лица поганым…
Снег, мерно падавший до того какими-то сказочными, пушистыми хлопьями, вдруг подхватили порывы налетевшего из неоткуда ветра, бросив его прямо в лица воев! Но ничего… Устье Камы, питающей Волгу своими водами, мы миновали вчера днем — а очередной переход начали с первыми лучами вставшего солнца. Так что до Булагара осталось всего ничего…
Правда, теперь уже никто не знает, как сложится наше будущее в ближайшие пару часов! Шли побеждать — но, по всей видимости, идем умирать, даже не имея альтернативы… Без нас рать Донского наверняка сгинет — а там Русь станет просто некому защищать.
А все дело в том, что вчера, проследовав устье Камы, мы натолкнулись на свежий след прошедшей впереди нас конной рати. И если вытоптанный тысячами копыт снег, буквально прибитый к речному льду, можно было объяснить проходом московского войска… То естественные, а главное свежие следы органики, оставленной лошадьми, как-то иначе объяснить уже не удалось.
Естественно, мы отправили вперед разъезды из ряженых в булгар гридей — несмотря на то, что казанские нукеры теперь буквально повязаны кровью, переход разведчиков на сторону хана было нельзя исключать. Так вот, наши дозоры и обнаружили хвост могучей татарской рати, следующей к Булгару…
Увы, также ряженые гонцы до великого князя добраться не смогли. Ведь никто же в войске не знает обходных путей до Булгара, минуя заледеневшую реку! А проход по ней перегородила татарская стоянка, раскинувшаяся во всю ширину волжского русла. Стоянка, естественно прикрытую цепочкой дозоров… Так что все, что мы могли сделать — это расположить собственную рать за крутым изгибом реки и молиться, чтобы враг никак не обнаружил нас во время ночевки.
В противном случае татары просто раздавили бы нас числом…
На Булгар войско Олега Ионовича выступило на рассвете, еще до восхода солнца — и все же мы несколько опоздали за татарами, двинувшимися к столице улуса в кромешной тьме. Временной разрыв в преследовании перевалил за пару часов, а «дедушка» вместо того, чтобы отчаянно гнать ратников, приказал идти неспешно, легким походным шагом. Опасное решение… Но верное в определенных обстоятельствах. Конечно, если мы поспеем к «шапочному разбору» в тот самый миг, когда татары будут добивать последних русичей, рязанская рать сумеет лишь славно погибнуть.
Ну, ровно как семьдесят богатырей северо-восточной Руси, опоздавших к сече на Калке — и до единого павших в коротком, яростном бою вместе с вожаком, храбром Александром Поповичем. Реальным прототипом того самого сказочного богатыря Алеши…
С другой стороны, когда Гарольд Годвинсон атаковал войско Харальда Хардрада у Стамфордского моста, на помощь своему конунгу спешно ринулись те урманские викинги, кто охранял корабли. Пожалуй, что пеший забег скандинавов не имеет равных — и ведь они даже успели на помощь соратникам! Но так обессилили за время пути, что уже не смогли толком сражаться — и были без труда перебиты англо-саксонской дружиной.
А потому решение Олега Иоанновича по своему верно — уж лучше поспеть на сечу полностью готовыми к бою, имея реальный шанс переломить ход схватки ударом в тыл. Чем полностью обессилить людей и животных изнурительной погоней, чтобы позже безрезультатно пасть, подобно викингам Эйстейна Тетерева…
Итак, в голове войска великий князь Рязани расположил оставшихся пронских и елецких дружинников (у меня уцелело аж тринадцать гридей!), а также «конную батарею» Ефима, следующую на санях. Правда, к бомбардам-то и осталось всего по пять пороховых картузов… Зато на сей раз картечь заранее прогрели и разрыхлили.
Следом за нами двигается тысяча булгар Ак-Хози. Много было сомнений на счет использования «союзников» в сече — и не от хорошей жизни мы решились ввести их в бой. Просто дружины под Казанью поредели у кого на четверть, а у кого и на треть — да и на большее число воев… А уж как страшно было оставлять булгарам наших раненых на излечение!
Впрочем, местные вполне ясно осознают последствия, коли они нанесут какой вред увечным — в случае нашей победы. О том, чем обернется поражение, лучше даже не думать…
В свою очередь булгары, переметнувшиеся под руку Ак-Хози, вступят в сечу с его именем на устах, добавляя: «законный эмир Булгара, переходите на нашу сторону!». Ну, а коли доведется им встретиться с русскими дружинниками, клич будет уже другой — «славен князь Донской, други!». Кое-как заучили русские слова… Наконец, чтобы хоть как-то отличать друг друга в бою, наши булгары повязали на правую руку повязки из рваных кусков нижних рубах.
Как говорится, голь на выдумку хитра!
Следом за булгарами держится дружина Олега Иоанновича — наша ударная сила и главный аргумент в грядущем бою. Все рязанские всадники облачены в броню, изготовив к схватке и скакунов — как впрочем, изготовилось к бою и все войско… Наконец, замыкают колонну всадников ушкуйники под началом Дмитрия Шуя, они ведут обоз за собой. Вятским повольникам особо нечего делать в маневренной рубке конных — а потому с началом боя они перекроют русло реки стеной из сцепленных промеж собой саней, оставив лишь пару-тройку проходов. Если потерпим поражение — будет хотя бы куда откатиться и где остановить преследование татар…
С началом снегопада мы прошли не меньше версты по льду реки, постепенно теряя скорость из-за все растущего снежного покрова. Причем пурга метет так интенсивно, что видимость едва ли не полностью теряется с десяти шагов! Но одновременно с тем сеча под стенами Булгара различима уже по звуку — реву рожков, бою барабанов, звону стали и крикам людей… И это хорошо — значит, бой все еще идет, и надежда переломить его ход по-прежнему согревает мое сердце!
— Впереди татары, всего в сотне шагов от нас! Уже на берег выходят –видно к крепости!
Алексей, отправленный в дозор с парой ряженых дружинников, вырос перед нами словно из неоткуда. Благодарно кивнув гридю за доставленную весть, я обернулся к князю Пронскому, следующему подле меня:
— Ну что, Даниил Владимирович, вот и наш черед пришел? Отправляй гонцов к Ак-Хозю и Олегу Иоанновичу — и как будешь готов, идем вперед.
Хмурый, сосредоточенный князь только угрюмо кивнул:
— И так уже давно готовы, только с заводных коней пересесть.
Сказано — сделано. Потребовалось всего пара минут, чтобы пронские витязи двинулись вперед неспешным шагом…
— Ефим, зарядите картузы и картечь, приготовься по моей команде развернуть сани в линию — и тотчас выпрягайте лошадей, иначе понесут! Целиться сегодня особо и не требуется — главное, успейте быстро перезарядиться.
— Сделаем, княже!
А вот у пушкарского головы настроение даже приподнятое: возможность вновь опробовать бомбарды в бою выпадает не каждый день! Радуется каждому выстрелу, словно ребенок… Что, впрочем, говорит об одном — над артиллеристами я поставил нужного человека.
— Ну, с Богом братцы…
— С Богом!!!
Прошло от силы пара минут прежде, чем мы приблизились к татарам на полсотни шагом — и словно по команде, порывы пурги, гонящие снег нам в лица, заметно ослабели. Что не может не радовать, учитывая необходимость стрелять из орудий четырнадцатого века! К тому же просто прояснилось — настолько, что мы смогли различить спины нукеров Тохтамыша за пеленой ослабевшего снега…
— В линию, заворачивай!
Ефим, увидев цель, принялся деловито командовать — без всякой опаски, что враг нас услышит: в какофонии царящих над полем боя звуков, его крик смогли разобрать лишь расчеты орудий.
— Распрягай лошадей, покрывала снять!
Спустя еще пару минут моим глазам предстала готовая к бою батарея — выровненная, словно по нитке. При этом пушкари уже успели проколоть картузы протравником и насыпать на запальное отверстие необходимое для выстрела количество пороха. После чего, вооружившись огнивом, вои обернулись к своему голове — а Ефим выжидательно посмотрел на меня.
