Майкл Суэнвик - Джек-Фауст
Хуан на самом деле не слушал адмирала, поскольку чертовка-блоха неистово скакала в его волосах, кусая его то здесь, то там, и, наконец, забралась к нему в ухо. Он незаметно попытался ее выковырнуть оттуда мизинцем.
Не выйдет, мой милый малыш, - прокричал противный голосок прямо в ухе. - Обещаю объяснить тебе эти вещи, и ты поймешь… Ты поймешь!
Голос адмирала все еще громыхал в громкоговорителях и отдавался эхом.
Он рассказывает об испанском превосходстве, - сообщила блоха. - Но при этом имеет в виду германские орудия. Тем не менее от своих шпионов он получил совершенно четкие сведения, что победить в предстоящем сражении не сможет. Увы, у него не больше выбора, чем у тебя. Король требует, чтобы он сражался, и поэтому ему придется это делать. Но и у короля нет выбора. Его кредиторы требуют Англию, иначе они лишат короля его заложенных владений. Сами они, в свою очередь, с финансовым риском и чрезмерно дорого заплатили за эти корабли и орудия. Совершенно очевидно, что все это произошло из-за глупости и обмана; но от банкиров к королю, к адмиралу, к дону Себастьяну и, наконец, к тебе тянется цепь экономической необходимости, которая управляет всем. Вот тебе и второй урок: история - это то, что нельзя предотвратить.
«Какая чушь, - подумалось Хуану. - Незачем слушать эту чертову блоху».
А кто еще когда-нибудь скажет тебе правду?
Речь завершилась, и все повеселели. Затем разошлись кто куда.
Хуан спустился в трюм в числе первых. Стальные ступени звенели под ногами и наполняли коридоры эхом. Он занял свой пост возле полок со снарядами и стал ждать.
Пролетели часы.
Заревели огромные двигатели, и корабль наполнился пульсацией, которая словно сотрясала весь мир. Затем моторы вырубили, и снова наступила тишина. Они заработали опять, снова вырубались и снова включались. Корабль маневрировал. Артиллеристы отложили наушники и склонились над орудиями, чтобы точнее отрегулировать их прицелы. Но пока что ничего не происходило.
Спустя довольно длительное время Хуан обнаружил, что думает, когда же наконец начнется сражение. Нет ничего хуже, чем такое ожидание.
А что, так и есть, дитя мое, так и есть! - кричала блоха. - Существует три стадии битвы. Первая: ты устал. Затем ты в ужасе. А потом ты покойник. Каждая стадия необходима, и все они непременно свершаются в должном порядке.
- Перестань ковыряться в ухе, - проворчал голландец. - Вот смотрю на тебя и раздражаюсь.
Не обращай внимания! - пропела блоха. - У него геморрой разыгрался!
Прогудел сигнал тревоги. Артиллеристы снова склонились над орудиями. И снова ничего не произошло.
- Эй, блошка, - прошептал Хуан быстро, чтобы никто его не подслушал, - что сейчас происходит?
Я тебе расскажу, - пропищал голосок. - Выгнувшись полумесяцем, могучая Армада продолжает мчаться строго на север. Впереди, блокируя Ла-Манш, стоят в боевом порядке английские суда. Им несть числа. Хотя число у них есть, и они кажутся маленькими и слабыми по сравнению с испанскими силами.
«Хорошо», - подумал Хуан.
И опять зазвучал сигнал тревоги. Несколько моряков бегом пронеслись в оружейную комнату, яростно ругаясь, а потом так же спешно проследовали обратно. Снаружи один за другим раздавались сильнейшие звуки. Вумп! Вумп! Вумп! Взрывы.
Корабль изменил курс.
- Блоха! - настойчиво прошептал Хуан.
Левый фланг полумесяца полностью уничтожен минами, о которых знали только англичане. Три броненосца сгорели в огне. Они кренятся и заваливаются на борт, ими некому больше командовать - двое капитанов погибли, третий сошел с ума. Лжецом будет тот, кто скажет, что это - управляемый корабль. Полумесяц выгибается то вверх, то вниз, а броненосцы ломают боевой порядок, чтобы увернуться от мин и горящих судов. Разрастается паника. Корабли разворачиваются, чтобы избежать столкновения с другими судами. О, как бы мне хотелось показать тебе эту математику! Какая великолепная геометрия катастрофы! Какое изящество фрактальных цветов смятения!
Орудия корабля все еще молчали.
- Когда мы расстреляем этих чертовых англичан? - спросил подручный артиллериста.
- Заткнись! - огрызнулся голландец.
Это изумительно красиво! Из английских кораблей вырываются дымы. Но непохожие на дым из обычных пушек - тот напоминает белое облачко, как комок ваты, а эти крутой дугою поднимаются вверх, неестественно быстро, оставляя в небе тонкие белые линии.
Артиллеристы снова надели наушники и, задавая вопросы наводчикам, бросали друг на друга озадаченные взоры. Один поднял руку, изобразив высокую дугу, резко обрывающуюся вниз. Среди иностранных специалистов послышались смешки.
- В чем дело? - спросил Хуан, понимая, что оказался одним из многих, спросивших то же самое у своих начальников.
- Англичане, - сказал голландец с покрасневшим от веселья лицом, - бьют из своих орудий очень высоко, чуть ли не прямо вверх. Ты имеешь представление о баллистике, сынок? Нет, ну конечно же, нет. Быстро и высоко означает быстро обратно вниз. - Он сделал то же похожее на прыжок вверх движение рукой, как и ряд его коллег. - Это не дает дальности. Они стреляют из своих орудий и не попадут в нас.
Пронзительный режущий звук наполнил воздух.
Они даже так и не начали своей канонады.
В этом-то Хуан был уверен, больше ни в чем. Только что он стоял возле пушки, готовый хватать и подавать снаряды с полок у переборки, а в следующий момент лежал, окровавленный, на палубе. Все застилал дым, такой густой, что ничего вокруг нельзя было разглядеть. Только языки пламени.
«Что случилось?» - попытался спросить он. Но не услышал собственного голоса. В ушах звенело, словно мир вокруг превратился в гигантский колокол, а его голову использовали как его язык. Он смутно почувствовал тупые ритмичные удары где-то внизу. Ужасный едкий запах щипал нос. Посмотрев вверх, Хуан увидел голубое небо - хотя его там не могло быть. Металлические палубы « Cor Mariae » вспучило мощнейшим взрывом. По этой же причине возле подручного артиллериста валялись металлические обломки и различные исковерканные механизмы.
И много трупов вокруг.
«Маленькая блоха, - подумал Хуан, - расскажи-ка, что случилось?» Блоха не отвечала. Но из шумного хаоса и тряски послышался голос, отчетливый, знакомый и ненавистный, как ничто иное.
- Нет, нет, дорогой мой идиот, не ищи меня внутри себя; война - это исключительно внешнее явление.
Он повернул голову на голос.
Скорбь Человеческая сидела оседлав орудие, целая и невредимая, повизгивая и хихикая и при этом болтая ногами.
- Да! - вскричал дьявол. - О, мой дорогой друг! Ты должен был, просто должен был видеть это! Английские снаряды сыпались градом на эту флотилию, пока флоты еще не сблизились на расстояние дальности прицельного выстрела. Они падали и промахивались, падали и промахивались, падали и промахивались, обильно, как ливень. Но их оказалось так много, что время от времени они поражали цель, и там, куда они ударяли, они взрывались - о! какие великолепнейшие взрывы! - оставляя в корпусе броненосцев гигантские рваные дыры и покрывая трупами гладь океана. Теперь англичане выстроились в боевой порядок и идут полным ходом, чтобы бомбардировать суда, вышедшие из строя.
- Но мы же беззащитны, - возмутился Хуан. Где-то далеко на корабле что-то взорвалось, и палубу с силой дернуло. Грохот быстро стих. Затем загрохотало опять, громче прежнего.
- Почему нас бомбардируют? Это же не имеет смысла.
- Смысл очевиден. Они хотят не просто уничтожить врага, - пояснил Отец Порока. - Им надо изничтожить попытки даже малейшего посягательства на их достоинство и величие. Смерти недостаточно, надо совершить нечто невыразимо мерзкое. Только тогда, когда отвергнуты все воззвания к человечности, ты действительно победил. Ибо доказал свое моральное превосходство.
- Мне необходимо встать, - сказал Хуан.
Какой-то вес давил ему на ноги. Это оказался труп голландца. Перевернувшись, он отпихнул его. И обнаружил, что кое-как, испытывая головокружение, способен стоять. Со стороны кормы на палубе сгущалась темнота. Ему почудился плеск воды. Впереди переборки погнуло, поэтому прохода не оказалось. Верхняя орудийная палуба провалилась на нижнюю, но дыра, через которую виднелось голубое небо, была вне пределов досягаемости.
В эти мгновения в голове у него снова прояснилось, и вместе с этим пришел страх. « Cor Mariae » шел ко дну. Вскоре он утонет. Если Хуан хочет выжить, то должен пробиться к спасательным шлюпкам.
Грохот все еще продолжался.
- Единственный путь - наверх, - проговорил Козлоногий. - Но прыгать слишком высоко, и ты не сумеешь залезть наверх по стенкам, а трапа нет. Ну, у тебя есть какой-нибудь план побега? Давай, давай, думай! Вот проверка твоей смекалке.
