Вячеслав Маликов - Mechanica Solo
подзывая к себе Алекса.
- Да, мама? - склонил в поклоне наследный сенатор штата Мэрилэнд,
подходя ближе.
- Здесь так хорошо! - командующая флораликами радовалась яркому солнцу
и тишине, разлитой вокруг. Она раскинула руки в стороны и потянулась, блаженно
закрывая глаза. Не открывая их, она сказала:
- Алекс, малыш, займись со мною любовью.
- Здесь?!
- Прямо здесь, - кивнула она, продолжая блаженно улыбаться с закрытыми
глазами. - Тут так тихо...
Резиденция сенатора Маклей,
охраняемый пригород Балтимора,
Лэтроуб парк,
Балтимор,
штат Мэрилэнд,
Восточные США,
Северная Америка,
23 августа 2308 года,
11.15
- Санита, кисочка! - Виктор с нездоровой улыбкой на лице ввалился в
ванную комнату, где сестра лежала в джакузи.
- Что ты здесь делаешь? - испугалась она, сев в ванной и прикрывая
грудь руками. - Чего тебе надо, ублюдок?
- Зачем так грубо? - наиграно удивился Виктор Атрижд, подходя ближе. -
Может я пришёл, так сказать, выполнить братский долг - потереть тебе спинку?
- Уходи! У меня с прошлого раза ещё не все синяки прошли! - Санита
вжалась спиной в стенку джакузи. Отца дома не было, мать ещё не скоро вернётся,
а прислуга и пальцем не пошевельнёт, чтобы помочь ей - зачем им проблемы с
наследником Виктором, которому потакает сам сенатор?
- Это потому что ты сопротивлялась братской любви, похотливая сучка, -
очень вежливо протянул Виктор, приседая на край ванной и касаясь кончиками
пальцев водной глади.
- Это я похотливая?! - задохнулась от возмущения Санита Маклей.
- Конечно, - кивнул Виктор, продолжая играться с водой. - Тебе
нравится, что я тебя трахаю. Если бы не нравилось, ты бы прекратила это ещё
в детстве.
- Каким это способом? - закричала Санита.
- Не кричи, сучка, - Виктор театрально потёр ухо, так и не поднимая
глаз на лицо сестры, а любуясь её телом, преломленным водой.
- Ты подонок! И папе так нравится твоя подоночная гнилая душонка, что
ты скоро займёшь его кресло. И что самое подлое, ему не жалко для тебя даже
меня! - Санита встала, обдав брызгами Виктора и хотела выйти из ванной, но
Виктор схватил её за щиколотку и она, всплеснув руками, с визгом рухнула на
кафельный пол. Упала она лицом вниз, больно ударив грудь и живот, из
лопнувшей скулы брызнула кровь.
- У..., - застонала она.
- Вот нахер ты себе жизнь усложняешь, тварь? - Виктор неторопливо
обошёл ванную, стоящую в центре комнаты, и присел на корточки перед слабо
шевелящейся сестрой:
- Саниточка, золотко, сука ты непробивная, я лишь хочу сделать тебе
приятно. Разнообразить, так сказать, твои скучные будни сенаторской дочки.
Какого хера тебе не нравится?
- Ты сгоришь в аду, подонок, - слабо прошептала Санита Маклей,
осторожно поднеся левую руку к лицу. Вокруг головы медленно растекалась кровь,
продолжающая выступать на скуле. Сеточка стыков кафеля проступила кровавым
узором.
- А это мы ещё посмотрим, - Виктор встал на ноги и, схватив сестру за
волосы на затылке, рванул вверх, снова заставив взвыть её от боли. Санита
засучила руками и ногами, неуклюже поднимаясь на ноги.
- Сейчас мы пойдём тебя трахать, киска, - Виктор подтащил её за
волосы к себе, улыбаясь в искажённое гримасой боли лицо. - И сделай только вид,
сучка, что тебе не понравится - я тебя вывезу на пару дней за город - поглядим
как ты будешь продаваться в придорожном кабаке. Много ли за тебя денег дадут
мелкие грабители и прочая придорожная шваль.
- Ты не посмеешь, - испугалась Санита, забыв на мгновение и о разбитой
скуле, и о ушибленной груди, и о синяках и даже о том, что Виктор держал её
за волосы.
- Скажем папе, что едем на пару дней за город. На пикник. Он только
одобрит, разве нет? - Виктор посмотрел на сестру и весело рассмеялся.
- Отпусти меня, я кровь сотру, - попросила она, бледнея.
- А мне так даже нравится, - ответил Атридж, но руку от волос убрал.
Санита поправила причёску, убрав мокрые локоны, испачканные в крови, с лица.
Повернувшись к ванной, она осторожно пошла к джакузи, стараясь не
поскользнуться в разлитой воде и собственной крови. Виктор счастливо наблюдал
за ней.
Санита дошла до джакузи и, оперевшись одной рукой о её край, второй
зачерпнула воды и ополоснула лицо. Скулу защипало от мыльной пены, но она
сдержалась, чтобы не застонать. Набрав в ладонь ещё воды, она почувствовала,
что Виктор подошёл ближе и теперь гладит её ягодицы. Сперва она замерла от
страха, а потом увидела у себя под рукой тяжёлую резную ручку душа в
Викторианском стиле.
Не долго думая, она взяла её и, развернувшись, опустила со всей силы
на голову брату:
- Сдохни, скотина! - она ударила его ещё раз. И ещё. И ещё один.
Виктор рухнул к её ногам, уткнувшись носом в белоснежный кафель. Его тёмные
волосы быстро увлажнились и вокруг потекла кровь, гораздо быстрее, чем у Саниты
перед этим.
- Собаке собачья смерть! - прошептала Санита Маклей. Быстро доковыляв
до вешалки, она обмоталась полотенцем и заторопилась вниз - в подземный гараж,
где стояла её коллекционная Феррари красного цвета.
Руины Кёльна,
Земля Северный Рейн-Вестфаллия,
Германия,
Западная Европа,
23 августа 2308 года,
16.48
Из разрушенной и радиоактивной Москвы флоралики переместились по
приказу командующей Кеб на запад - в немецкие земли. Зависнув в сотне метров
над берегами древнего Рейна, флораликанские бутоны выпустили поисковые
отряды, бережно проводив их гравитационными лучами до самой земли.
- Ну вот, тут получше будет, - кивнула сама себе Кеб, уперев руки в
бока.
По обоим берегам широкой реки простиралась безжизненная пустыня. Кёльн
был разрушен не ядерным взрывом, а землетрясением, череда которых прокатилась
по Европе вслед за ядерной бомбардировкой запада России, когда были поражены
Москва, Санкт-Петербург, Волгоград и Киев. Помимо землетрясения, германскую
землю Северный Рейн-Вестфаллия поразила ядерная осень - бедные солнцем дни,
холодные ночи, суровые зимы и ядерное и химическое заражение почвы. Люди
бежали из городов в деревни, в желании спастись там, но и сельские земли
были перенаселены, отчего дефицит продовольствия, чистой воды и болезни
выкосили в первые годы после войны половину населения немецких территорий.
Перед лицом таких потрясений воспоминания о средневековых эпидемиях чумы блекли
и забывались в мгновение ока.
Сейчас, по прошествии нескольких столетий, столица Северного
Рейна-Вестфаллии так и не оправилась - некогда главный город региона,
построенный ещё при Римском владычестве, продолжал лежать в руинах, представ
перед гостями в неприглядном свете.
Флоралики деловито обследовали окраины города, надеясь обнаружить хоть
что-то, способное расти на этих руинах. К слову сказать, в Москве они не нашли
ничего.
- Что? - командующая Кеб остановилась и, изменившись в лице,
прислушалась к сообщению, полученному по флораликанской рации -
генномодифицированному цветку, крепившемуся около правого уха хозяина. - Боевая
готовность четыре! Выполнять!
Обернувшись к озадаченному Алексу, Кеб улыбнулась:
- Ненаглядный мой, ты же хотел увидеть металликов? Сейчас ты
удовлетворишь своё любопытство. Только близко не подходи - ещё кровью
запачкаешься.
Словно в подтверждение её слов в небе раздался протяжный скрежет,
отразившийся многократным эхом среди руин города. Подняв голову вверх, сенатор
обнаружил в небе два корабля, столкнувшихся бортами. Если бы это были земные
суда, можно было бы быть уверенным, что они бы взорвались. Но здесь столкнулся
флораликанский "бутон" нежно-зелёного цвета и незнакомый сфероид, отливающий
медными боками, испещрёнными многочисленными кратерами выбоин. По размеру
столкнувшиеся корабли были примерно равны: флораликанский "бутон" был порядка
ста семидесяти метров в диаметре, а медный "апельсин" - чуть больше ста сорока.
- Это металлики? - спросил Алекс. Когда он замолчал, эхо столкновения
погасло, и соприкоснувшиеся корабли стали медленно расходиться, расцепившись.
