Марат Ахметов - Сталин. Разгадка Сфинкса
На местах партийно-советские функционеры барахтались в поисках методов кооперации работы крестьян, о которых они сами имели довольно смутное представление. С другой стороны, им необходимо было обеспечить планы-задания хлебозаготовок и во избежание санкций сверху, низовые власти всячески притесняют состоятельных крестьян. Наиболее дальновидные из которых, во избежание осложнений с властями, сворачивают свои производства и переселяются в города или другие регионы.
Летом и осенью 1929 года решимость в Кремле форсировать темпы коллективизации, то есть сделать ее все более массовой (сплошной) и в наибольшем количестве районов, перманентно нарастала.
В июне в Москве было образовано автономное учреждение -Трактороцентр, вошедший в общую систему колхозного строительства (всесоюзный Колхозцентр), для координации и контроля работы сети государственных машинно-тракторных станций (МТС). Совершенно справедливо властями предполагалось, что с техническим обеспечением крестьян в перспективе особых затруднений не будет.
Главными проблемами коллективизации признавались, по меньшей мере, две. Одна из них заключалась в окончательном выборе наиболее оптимальной правовой формы кооперации, как неотъемлемого условия социализации крестьянского труда: товарищества, коммуны, артели и прочая, с учетом особенностей региона, специализации аграрных отраслей и других факторов. Другая — в успешном решении вопроса нейтрализации контингента самого зажиточного крестьянства, упорно не желавшего отдавать большую часть результатов своих неустанных хлопот государству.
К очередной годовщине Октября в «Правде» вышла приуроченная к торжествам статья Сталина с примечательным названием «Год великого перелома». В ней, в частности, автор многозначительно объявил, «что в колхозы пошел середняк». Однако о кулаках в статье почти не упоминалось, и отсутствовал призыв к борьбе с ними.
Сталин по-прежнему колебался, не желая рисковать с принятием окончательного решения. Не рассеял его сомнения и прошедший вскоре пленум ЦК, на котором по докладу Г.И. Каминского «Об итогах и дальнейших задачах колхозного строительства» была принята резолюция, суть которой заключается в аршинном заголовке газеты: «СССР ВСТУПИЛ В ПОЛОСУ РАЗВЕРНУТОГО СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ПЕРЕУСТРОЙСТВА ДЕРЕВНИ И СТРОИТЕЛЬСТВА КРУПНОГО СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ЗЕМЛЕДЕЛИЯ».
И все же последующие месяцы оказались критическими для остававшихся богатых аграриев страны и тех, кто имел несчастье попасть в их число. Предпосылками тому явились, помимо успехов индустриализации, окончательный разгром Бухарина и его последователей на ноябрьском пленуме ЦК. А также дальнейшее упрочение международного авторитета СССР вследствие возобновления дипломатических отношений с Англией (по инициативе последней) и восстановления статус-кво на КВЖД. Кроме того, капиталистический мир оказался застигнутым в конце года сильнейшим экономическим кризисом, получившем название «Великой депрессии».
5 декабря 1929 года Политбюро назначило специальную рабочую комиссию, которой поручило через две недели представить проект постановления о темпах коллективизации в различных областях огромной страны. Дабы подвести, по мере возможности, под общий знаменатель. Ибо ситуации в них в силу разных причин весьма существенно разнились.
К примеру, в Казахстане был далек от искоренения пережиток родоплеменной розни, ставший в 1919 году одним из факторов раскола буржуазно-демократического правительства Алаш-Орда (держава Алаша), названного в честь легендарного прародителя казахов.
В одну из подкомиссий вошел Турар Рыскулов, заместитель председателя СНК РСФСР, обвиненный позже Карром и другими исследователями в чрезмерно негативном влиянии на итоги работы комиссии и принятом впоследствии «Постановление ЦК ВКП(б) о темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству». Рыскулов, действительно, довольно рьяно выступал с инициативами, в том числе письменными, по форсированию темпов коллективизации. При этом наибольшего внимания заслуживают его предложения «об обобществлении скота», выдвигая которые, Рыскулов, видимо, в немалой степени руководствовался прецедентами, созданными к тому времени в его родном Казахстане (Карр ошибочно посчитал его калмыком по национальности).
За период с 27 августа 1928 по 24 ноября 1929 года там, с подачи главы Казкрайкома Голощекина, была проведена кампания по конфискации имущества баев. Согласно материалам оной, сотни зажиточных хозяйств подверглись реквизициям, а большинство фигурантов были высланы за пределы мест проживания. У них было экспроприировано около 150 тысяч голов (в переводе на крупный) скота и другое имущество.
Подталкиваемый более радикальными коллегами, в числе которых самым бескомпромиссным был Молотов, и сигналами с так называемой периферии осторожничавший Сталин решается.
27 декабря на конференции «аграрников-марксистов» вождь объявил: «… от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества мы перешли к политике ликвидации кулачества, как класса. Это значит, что мы проделали и продолжаем проделывать один из решающих поворотов во всей нашей политике».
По мнению Сталина, дополнительно воодушевленного недавними юбилейными торжествами, тенденция в уходящем году увеличения производства и сдачи хлеба колхозами и совхозами приняла необратимый характер. Поэтому появилась настоятельная необходимость срочно «разобраться» с кулачеством — якобы последним препятствием на пути полноценного развития совхозов и колхозов.
Постановление, принятое неделю спустя, стало ключевым для форсирования коллективизации. Оно обозначило первоочередные меры для «замены крупного кулацкого производства крупным производством колхозов… не говоря уже о совхозах». Вопрос зажиточного крестьянства остался, тем не менее, пока открытым. Поэтому 15 января создается новая представительная комиссия для разработки политических мер и способов его нейтрализации. По поручению Политбюро ЦК ВКП(б) ее возглавил Молотов, по причине самого нетерпимого отношения к кулакам.
Комиссия работала непрерывно две недели, и в результате Политбюро приняло постановление «О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством».
За это время Сталин успел выступить в «Красной Звезде» с более конкретным заявлением: «Чтобы вытеснить кулачество, как класс, надо сломить в открытом бою сопротивление этого класса и лишить его производственных источников существования и развития (свободное пользование землей, орудия производства, аренда, право найма труда и т. д.). Это и есть поворот к политике ликвидации кулачества, как класса».
Однако подобная постановка решения задачи также давала простор разного рода толкованиям. Хотя, совершенно очевидно, что вождь имел в виду, в первую очередь, политическое устранение кулачества, как серьезной силы, препятствовавшей подконтрольности аграрного сектора экономики, а не его физической ликвидации.
Приблизительно в таком же духе выдержана совместная секретная инструкция от 4 февраля 1930 года за подписями Председателя ЦИК СССР Калинина, главы СНК Рыкова и секретаря ЦИК Авеля Енукидзе, дополнявшая и разъяснявшая документ по борьбе с кулачеством. Главным разделом инструкции являлся первый, обозначивший количественный состав выселяемых и расселяемых кулацких хозяйств. Пофамильное определение отдавалось на откуп на места на «основе решений собраний колхозников и батрацко-бедняцких собраний (выделено мной — М.А.) и окружных исполнительных комитетов.
Изучение партийно-советских документов наводит на мысли о том, что мероприятия против кулаков означали, в первую очередь, перевоспитательный характер. «Эксплуататоров и кровопийц» необходимо было теперь самих заставить работать также рьяно, как они якобы заставляли работать свою наемную рабочую силу. В ОПТУ же, без которого никак нельзя было обойтись, во всех инстанциях и местными партийно-советскими работниками проводимую акцию трактовали излишне прямолинейно. Понимая «ликвидацию кулачества, как класса», почти в буквальном смысле, то есть чуть ли не как немедленное физическое устранение представителей этого сословия.
Отсюда, в такой широкомасштабной акции, тем более, проводимой в столь спешном порядке, не могло не обойтись без огромных перегибов и злоупотреблений. Был дан старт проявлениям самых низменных людских чувств, преимущественно нездоровому соперничеству, завистливости и мстительности, в силу большой неопределенности самого термина «кулак», происхождение которого не вполне ясно, и предположительно, формулировкой «кулак» просто обозначали крепкого хозяина-землевладельца. Фактически таковым можно было объявить любого более-менее состоятельного крестьянина.
