Екатерина Александрова - Короли без короны
— Ну и что вам понадобилось в этой Фландрии? — поинтересовался Жорж-Мишель, изо всех сил стараясь сдержать негодование.
— Лично мне — ничего, — с кажущимся спокойствием ответил полковник. — Фландрия нужна вам. Я не слепой и не глухой, и я прекрасно вижу, что вы просто бредите Нидерландами. Да вы часами говорите о городах Фландрии, о кораблях Фландрии, даже о каналах Фландрии, хотя никогда их не видели. Вы влюблены во Фландрию, как в женщину. Вы только и мечтаете овладеть ею. Ну, так в чем же дело? Вот она — возможность. Раз король сам изгоняет меня из Франции, так почему не воспользоваться случаем? Я завоюю для вас семнадцать провинций, и вы станете королем. Вы же хотите этого!
Жорж-Мишель глубоко вздохнул. Все-таки, до чего Александр молод…
— Друг мой, — проговорил принц, — я понимаю, вы хотите славы, и кто не мечтает о ней в двадцать лет! Но подумайте о деле здраво. Каким образом вы собираетесь преподнести мне семнадцать провинций? Генрих хочет, чтобы корону вы завоевывали для Франсуа, и при этом не собирается давать вам на поход ни су…
— Подумаешь! — пожал плечами Александр. — Если он не будет оплачивать армию, как он может требовать, чтобы я старался для герцога Анжуйского? Он сам дает нам свободу.
— А вы не подумали, что выступая против испанцев, сейчас же ставите себя в положение еретика? — постарался образумить друга Жорж-Мишель. — Если вы попадете в плен, то испанцы даже о выкупе говорить не станут. В лучшем случае вас вздернут на ближайшем дереве, а если не дай Бог, у них будет время, вас отправят на костер.
— Но я не собираюсь сдаваться в плен, — парировал полковник. — И погибать в первом же бою тоже. А также во втором или третьем. Я вообще не собираюсь погибать. Ну же, Жорж, что вы колеблетесь? Решайтесь, второй такой возможности не будет. Ну почему вы не хотите принимать меня всерьез?!
Релинген встал.
— Я принимаю вас всерьез, очень даже принимаю. Да я королю… А, — Жорж-Мишель махнул рукой, — что с вами разговаривать… — и выскочил из комнаты.
Александр с досадой посмотрел вслед другу и с таким ожесточением пнул табурет, что он отлетел стене.
Жорж-Мишель стремительно прошел в библиотеку. Где еще можно было успокоить встревоженные чувства, найти покой и тишину? Однако первое, что бросилась в глаза принцу, была лежащая на столе любимая книга Александра по военному делу, рядом валялись какие-то заметки, схемы и карандаши. Успокоиться в такой обстановке не представлялось ни малейшей возможности. Его высочество подумал, а не проехаться ли ему верхом, но мысль об отвратительной погоде, ветре и дожде удержала его от опрометчивого шага. Жорж-Мишель решил заняться любимым делом. Однако свет в студии был отвратительным, бумага мялась, карандаши ломались. Попытка помолиться также не увенчалась успехом. Принц Релинген понял, что все его сегодняшние занятия обречены на неудачу. Оставалось выяснить, что поделывает друг. Жорж-Мишель с опаской подумал, что с Александра сталось бы отправиться в дорогу, никому и ничего не сказав, и ищи его потом по всей Европе.
К удивлению его высочества полковник де Саше вовсе не седлал в раздражении коня, не сказал в дождь и слякоть, а спокойно сидел в его кабинете с таким видом, будто и вовсе никуда не уходил. Подобная покладистость показалась принцу подозрительной и не зря. Александр де Бретей сидел в кабинете не один, а в обществе Аньес, и беседовали они все о ней же — о Фландрии.
Принц Релинген плавно опустился на ближайший табурет. Сговорились…
Аньес Релинген почти никогда не вмешивалась в дела мужа и его друга, полагая, что мужчины сами способны во всем разобраться. Но когда Александр обратился к ней за содействием, поняла, что на этот раз должна вмешаться.
— Да-да, Жорж, — подтвердила Аньес, — граф де Саше твердо решил ехать в Нидерланды, это не обсуждается. Так скажите, чего вы опасаетесь кроме испанцев, костра и недостатка сил. Что, по вашему мнению, необходимо для похода?
— Прежде всего, деньги, — буркнул Жорж-Мишель, — а свободных денег у нас нет. Трофеи, что доставил Александр, стоят не более сорока тысяч, а ему понадобится как минимум сто.
— Если это единственное, что вас тревожит, так вы ошибаетесь, и деньги у нас есть, — довольно сообщила принцесса. — Представьте себе, мы обязаны им королю Генриху. Он так хотел извиниться за то недоразумение, что выплатил мне сто тысяч экю. Я не трогала эти деньги, и их можно пусть в дело хоть сейчас. И если вы скажете, что можно сделать еще…
— Аньес, — не выдержал Жорж-Мишель, — вы рассуждаете как женщина. Ну да, деньги, солдаты, офицеры… Только этого мало! Когда я говорил с крестным, а потом с матушкой и кузеном Наваррой, все казалось легко. Я полагал, что явлюсь в Нидерланды с огромной армией и смогу диктовать условия по праву силы. Но у меня нет армии. Один полк… да таких полков во Фландрии не пересчитать… Крестный говорил, что мне понадобятся войска и флот, но у меня только три корабля, и я не знаю, что с ними делать, к тому же скоро начнется зима, какие уж тут корабли… Один полк, три корабля — это же просто смешно!
Его высочество прошелся по кабинету. Провел рукой по лбу.
— Вот скажите, Александр, — обратился он к другу, — как вы себе представляете явление в Нидерланды? Вы разобьете лагерь в чистом поле и объявите набор войск? Но скоро начнется зима. Зима во Фландрии много хуже, чем зимы Оверни, уж вы мне поверьте. Вы даже с испанцами не успеете сразиться, а просто замерзните до смерти. Очень героично, нечего сказать… А еще фламандцы… они сами не знают, чего хотят. То они верны королю Филиппу, то мечтали пригласить королем Карла Девятого, то гнут спину перед Вильгельмом Оранским, королевой Елизаветой или Франсуа… Там сам черт ногу сломит! Я не знаю, с кем там говорить и с чего начинать.
— Но ведь другого случая не представится, и других Нидерландов тоже нет, — возразил Александр.
— Да, не представится… — расстроено проговорил Жорж-Мишель. — Но хоть убейте меня, если я знаю, что делать! Вы-то сами… если так рветесь воевать… У вас есть хоть какой-то план?
Принц и принцесса Релинген выжидательно уставились на молодого полковника.
— В Артуа хорошо относятся к французам, Артуа это почти Франция, — осторожно заметил граф де Саше. — Если отправиться сначала туда и заключить с кем-нибудь союз…
— С кем? — перебил Жорж-Мишель.
— Подождите, Жорж, — остановила мужа Аньес. — Сейчас во всех Нидерландах есть только один человек, который может нам помочь. Я понимаю, вам не слишком хочется обращаться к матушке, и любить ее вы предпочитаете на расстоянии, но кто кроме нее знает, как обстоят дела во Фландрии? Конечно, можно обратиться к моему дядюшке, но если наш друг отправится в Релинген, только глупец не поймет, что мы начинаем войну за Нидерланды, а вот если он поедет в Барруа, это будет выглядеть совсем невинно — ну где еще вашему другу скрываться от королевского гнева, как не во владениях вашей матери? Таким образом, он сможет переждать зиму и подготовиться к кампании.
— Но это значит, что ему придется отправляться прямо сейчас, — с неудовольствием подвел итог Жорж-Мишель.
— Да, — согласилась Аньес, — пока король не сообразил, к чему привела его интрига…
— …и пока не выпал снег, — с еще более мрачным видом договорил принц. — Знаете, Александр, размытые дороги мало пригодны для похода, но дороги, заваленные снегом, могут стать и вовсе непроходимыми. У вас же почти нет времени на сборы…
— Да мой полк в любую минуту готов к походу, я не даю своим людям скучать, — возразил Александр. — Я тоже привык собираться быстро. Пишите письмо ее высочеству, Жорж, и не сомневайтесь, у меня все получится.
Поздно вечером, когда принц явился к жене, чувствуя, что иначе не сможет заснуть, Аньес вновь заговорила о походе.
— Скажите, Жорж, если бы речь шла о ком-то из ваших офицеров, вы переживали бы так же сильно?
Жорж-Мишель пожал плечами.
— Конечно, нет, но ведь сейчас речь идет не о них. И не говорите мне, что Александр Великий был не старше Бретея, когда начинал свои завоевания. У Александра была готовая армия, слава отца, и он был принцем. А что есть у нашего друга? Вот скажите, что будет с Александром, если матушка не захочет ему помогать?
— Если ваша матушка увидит, что наш друг сможет завоевать для вас семнадцать провинций, она сделает все, чтоб ему помочь. Ну а если она поймет, что ему это не по силам, не волнуйтесь, через некоторое время он вернется в Турень в полной уверенности, что сделал все, что мог. Вы как раз успеете добиться от короля прекращения этого нелепого обвинения. Он вернется, и тогда следующие пять лет вы сможете быть спокойны.
— А если он сбежит от моей матушки раньше? — забеспокоился принц. — Куда-нибудь на войну? Вы не знаете моей матушки…
Аньес улыбнулась.
