Елена Янук - Я отыщу тебя в прошлом
Леди молчала, провожая с ненавистью каждый выпитый мною бокал. Наконец она вздохнула:
– Прими мои соболезнования по поводу внезапной кончины твоей супруги. Но я ни за что не поверю, что тебя настолько подкосила эта смерть! – Тут же выпалила нахальная гостья, сверля меня взглядом.
– Не смерть, а предательство! Подлое предательство, – буркнул я, обозревая пустой графин. – А ты, если закончила… – Я перевел холодный взгляд на гостью. – Позволь дать тебе совет… Запомни, охота – прерогатива мужчин, так что, милая, тебе пора домой.
Элеонор в гневе вскочила. Я пошел к себе и на всякий случай закрыл дверь на замок. Снаружи что-то разбилось, раздался какой-то грохот, затем хлопнула входная дверь. Вот мерзавка. Видимо, это древняя китайская ваза в гостиной. Утром мисс Лили будет волноваться…
Я упал в кресло возле камина, схватившись за голову. Как же мне хотелось придушить эту прицепившуюся колючку и себя заодно.
Я знаю, что это по ее вине Джил решила уйти!
Душу вновь разбередили слова о «смерти» жены. Я глубоко вздохнул, но это не избавило от боли в груди.
Свет внешне сочувствовал моей потере, сказались старания пожилых матрон, виконтессы Клифтон и графини де Вер, представить наш брак в самых романтических тонах. Но в результате безумного одиночества я теперь с большим рвением искал утешения в картах. Пьяный, проигрывал столько, что это стал притчей во языцех.
Сколько лет я чинно придерживался рамок приличного поведения, как того требовало общество! Отец своими скандальными проигрышами навлек позор на нашу семью, так что после его смерти я всеми силами старался возродить состояние и родовую честь Инсбруков. После окончания войны с Наполеоном и продажи офицерского патента я проводил по полгода в тихом уединении родового поместья, пытаясь восстановить проигранное наследство. А появляясь в Лондоне, старался вести себя так, как подобает высокородному графу. А тут, сорвавшись словно с цепи, взялся порочить доброе имя и безупречную репутацию, благодаря которой в свете забыли о бесчинствах отца и деда, хотя последние события показали, что слухи об их скандальных похождениях живы и по сей день.
«Отца он уже переплюнул!»
«Кровь свое взяла! Я никогда и не сомневался…»
«А что вы хотели, с таким отцом и дедом?!»
Случались моменты, особенно в темные, бессонные предрассветные часы, когда внутри у меня все бушевало – эдакий кипящий котел из ярости, замешательства, обиды и ненависти к себе и Джил…
Матушка поседела, пытаясь вернуть меня к жизни, но все напрасно.
Однажды после особенно пьяной ночи, свалившись на пол, я нашел под матрасом картинку из альбома, нарисованную Джил. Там был изображен я. На коне. Она с такой любовью вывела каждый штрих, что эта картинка буквально согрела меня. Рассматривая свой портрет, я видел ее. Как она разговаривала, как лихо скакала на лошади, как рисовала, как с любовью целовала меня, как ласково щебетала с бабушкой…
Я взглянул в зеркало.
Боже! Во что я превратился: глаза налились кровью так, что не поймешь, какого они цвета, лицо стало землистым, как у мертвеца. Под глазом наливается синяк – последствие то ли драки, то ли неудачного падения… Не помню.
Надо что-то делать! Я встал и подошел к камину, на котором в шкатулке с драгоценностями жены лежали те теплые жемчужины.
Эпилог
Дул холодный ветер, вздымавший огромные гневные волны.
Я с упоением стоял под его ударами на взгорье напротив острова Уайт и не собирался уходить, так как уже принял твердое решение. Раскрыв ладонь, я полюбовался на игру света и тени на пяти сероватых жемчужинах…
Что ж, вперед! У меня где-то там, в неизвестности, осталось одно важное и неоконченное дело – леди Джулиана Инсбрук!
Примечания
1
Олмак – зал, где организовывались общественные балы для дебютанток.
2
Татерсолз – знаменитая ярмарка, куда съезжались со всей Англии заводчики лошадей.
3
Хэвлок – пальто-накидка с длинной многослойной пелериной.
