Александр Маркьянов - Противостояние
- Уважаемый Набир-шах, да продлит Аллах его года, ценит мужественных солдат. Он предлагает шурави сражаться на его стороне и получать за это деньги. Много денег - долларов. И американское гражданство. Набир-шаху нужны мужественные воины.
Спецназовцы молчали. У Шила возникло непреодолимое желание отпустить-таки пояс штанов чтобы показать этим душкам все что он о них думает. Скворцов анализировал то странное ощущение, которое у него возникло на площади - и не проходило...
Набир-шах снова заговорил
- У вас есть время до завтра, чтобы подумать. Если вы отвергнете предложение Набир-шаха - вас будет судить шариатский суд за преступления, которые вы совершили, воюя против правоверных. Набир-шах приказал вам возвращаться в зиндан...
И тут Скворцов понял. Оружие! У одного из духов - мало того, что автомат калибра 5,45, которым духи обычно брезгуют, но и в модификации АКС-74УБ. Бесшумный автомат которых и в спецназе то мало! Как же он мог оказаться у духа, в лагере?!
Скворцов перевел взгляд с оружия странного духа на его самого. Тот едва заметно кивнул.
Наши!
* чарс - наркотик
** бача - мальчик, паренек изначальное значение этого слова. В отрядах моджахедов так называли тех, кто оказывал моджахедам сексуальные услуги. Такое было не редкостью, в Афганистане вообще распространен гомосексуализм из-за нехватки женщин и скотского к ним отношения
Лэнгли, штат Виргиния
Штаб-квартира ЦРУ
1986 год
Знаете, какая самая большая проблема в Соединенных штатах Америки?
Это парковка.
Иногда даже роскошный кабинет не представляет такой ценности, как свое собственное место на парковке.
И иногда даже такому заслуженному работнику Управления как Милтону Уордену, бывшему резиденту в ФРГ, Судане и Нигерии приходится пятнадцать минут искать место на парковке. Потому что Управление, черт его побери, превратилось в самый настоящий проходной двор. Все это дерьмо с комитетом Черча* и публичным стриптизом привело к тому, что нормальные люди из ЦРРУ уволились, а бездельники остались, потому что бездействуя, ты уж точно не нарушишь никаких прямых запретов и этических ограничений. Слово то какое придумали! Этические ограничения! Шел бы он с этими ограничениями в ... церковь**! Там ему самое место.
Итог - конец семидесятых про..али полностью. Так и не смогли удержать Вьетнам, хотя бы поставками вооружений и бомбовыми ударами. Потеряли Иран. Допустили убийство президента Египта Анвара Садата, одного из наиболее ценных последователей США, приобретенных в этом регионе - и не может быть чтобы русские не приложили свою руку к этому делу. Уж очень много совпадений в этом убийстве. Допустили дальнейшее проникновение коммунизма в Латинскую Америку. Хватит или еще надо?
А теперь в ЦРУ боятся и шаг сделать. Теперь самым любимым делом в этом здании, знававшим и лучшие времена является написание бумаг - чем больше тем лучше. Теперь одним из самых больших проблем стало повальное пьянство - некоторые напивались вдрызг после работы, некоторые начинали уже на работе***. И, наконец теперь Управление исповедовало "политику открытых дверей" и даже проводило экскурсии по зданию (видимо чтобы простые американцы убедились, что в этом здании работают не монстры), что мешало работы и еще меньше оставляло места на площадках для проклятой парковки.
Припарковаться все же удалось, когда одна из машин отъехала и Уорден втиснул на освободившееся место свой Олдсмобиль. Приткнув машину пошел к лифту - крытый паркинг с подземными этажами только что построили и его уже на всех не хватало.
- К мистеру Гейтсу - коротко сказал Уорден на посту контроля, предъявляя пропуск, который одновременно исполнял роль служебного удостоверения.
- Придется немного подождать, сэр - сказал охранник - можете встать вот здесь.
Охранник был темнокожим. Еще одно новшество во внутренней жизни Управления - десять лет назад такого и представить было невозможно, все черные - либо сочувствующие коммунизму, либо сами коммунисты. А сейчас...
- Сэр, прошу - объявил охранник, кладя трубку телефона - кабинет мистера Гейтса ...
- Я знаю - перебил Уорден, внутренне раздражаясь непонятно чему. Хотя нет, понятно, просто он сам не хотел признаваться в этом даже себе.
На этаже для высшего комсостава, на седьмом было тихо, уютно, этаж только недавно отделали какими то новомодными синтетическими покрытиями, они были и на полу и на стенах. Все было в светлых онах, в то время как двери были темные. Матово светили светильники. Тот кабинет,который ему был нужен располагался рядом с кабинетом Директора.
Средних лет мужчина, уже начавший полнеть, увидев входящего в кабинет Уордена, улыбнулся, встал, протягивая руку
- С переездом - поприветствовал его Уорден по-русски.
- Спасибо - по-русски ответил хозяин кабинета, месяц назад назначенный заместитель директора ЦРУ Роберт Майкл Гейтс****, бывший старший аналитик отдела по борьбе с советской угрозой, того самого отдела, в котором работал и сам Уорден
В кабинете сидел еще один человек - невысокий, лысоватый, с худым, птичьим лицом. Он не представился, не протянул руки и сам Уорден тоже не счел нужным с ним здороваться. Либо из отдела кадров, либо из отдела внутренней контрразведки, либо, что намного хуже - помощник какого-нибудь сенатора из какой-нибудь комиссии. Того же Голдуотера, или не дай Бог Лихи*****. Поэтому Уорден машинально сел на предложенное ему место, а в голове прокручивалась вся последняя его деятельность - он лихорадочно вспоминал, за что его можно зацепить.
Было видно, что гость в кабинете сильно нервничает - значит не знает русский язык и не может понять, о чем идет разговор. Что же касается Гейтса и Уордена - то для них в работе свободное владение русским было обязательным и они не упускали возможность поговорить по-русски для тренировки.
- Как босс?
- Сегодня на месте - неопределенно ответил Гейтс
Ни для кого не было особым секретом, что директор ЦРУ Уильям Кейси был смертельно болен, у него был обнаружен рак предстательной железы и большую часть работы директора ЦРУ исполнял за него хозяин этого кабинета. Но Кейси, старый вояка, работавший еще в УСС****** при случае еще мог дать пинка кому следует.
Наступило неловкое молчание - разговор почему то с самого начала не клеился.
- Как ты смотришь на то чтобы сменить кабинетную работу на что-то...- Гейтс запнулся, подбирая слова - более волнующее кровь.
Уорден прикинул - предлагают очередную загранку. Учитывая его опыт - не ниже чем резидентом, то есть начальником станции. Вопрос только - где?
- Где именно?
- Хм... ну, после Судана я думаю что у тебя не будет проблем со спартанскими условиями размещения.
- В Судане было не так плохо. Британцы хоть и ушли оттуда - но нечто цивилизованное там осталось.
Снова помолчал, подбирая слова, Гейтс. Видимо не подобрал - поэтому предложил напрямую.
- Станция в Пакистане тебя устроит?
Чего-чего, но такого Милтон Уорден, кадровый сотрудник управления вот уже более двадцати лет, не ожидал.
- Ты хочешь от меня избавиться или как? - спросил Уорден после того как немного улеглось.
- Отнюдь. Ты понимаешь, какой это трамплин?
- Если только в ад. Там можно свернуть шею не в переносном, а в самом прямом смысле этого слова. Если русские танки попрут через границу...
Директор Центральной разведки спокойно ждал, пока Уорден выговорится.
- Как думаешь - почему названо твое имя?
- Потому что я как бельмо на глазу? - предположил Уорден
- Нет, не по этому. Прочитай, потом скажешь, что думаешь.
Первый заместитель директора кивнул сидевшему в его кабинете человеку, тот выложил на стол папку (похоже бронированная с кодовым замком, с механизмом самоуничтожения), несколько минут священнодействовал над ней, потом вскрыл находящийся в папке опечатанный конверт и выложил на стол несколько листов бумаги, не обычной, а специальной, полупрозрачной, почти невесомой. Поднесешь спичку - вспыхивает и сгорает в секунду. Еще одно достоинство такой бумаги - с нее невозможно снять копий средствами фотокопирования.
- Прочитай. Только имей в виду - этого ты никогда не читал и не видел. Это настолько секретно, что этих папок нет даже в советском отделе, потому что к выносу из основного здания Управления они запрещены.
Центральное разведывательное управление
