Юрий Гулин - Кодекс звезды
— Во всех, кроме твоего, — заметил Павел.
— Так это понятно. Государственную безопасность дробить никак нельзя. А то мы вместо того, чтобы страну охранять, и будем только в своём ведомстве шпионов отлавливать.
— Кстати, о твоём ведомстве. Хочу тебя, Николай Иванович попросить, ты урезонь Турани-то. А то англичане нам постоянно пеняют на нарушение стокгольмской договорённости.
— Англичане, брат Павел, они ведь не меняются. Им сколько ни уступай — всё мало будет. Они, верно, опять на «Красный ислам» сетуют? Так Турани к нему давно никакого отношения не имеет. По крайней мере, формально. Так им при случае и передай.
— Да я-то передам… — Виноградов махнул рукой. — Ладно, это и в самом деле пустяки по сравнению с мировой революцией.
Однако! Такая шутка имела хождение в ТОМ времени, откуда она взялась теперь? Оказалось, что это вовсе и не шутка. Павла всерьёз беспокоила активность Коминтерна.
— Из-за их неуёмной деятельности мне на заседания Лиги Наций хоть не появляйся, — жаловался Павел. — И откуда в вас, коммунистах, столько классовой ненависти?
— Ты, пожалуйста, не обобщай, — попросил я.
— Ну, да, — согласился Павел. — Вы в РКП поспокойнее будете. Хотя, не будь в правящей коалиции нас, эсеров, вы бы делов натворили!
Я промолчал. Не объяснять же непосвящённому в наше попаданство Павлу, насколько он прав? А Виноградов продолжал витийствовать:
— Нас, эсеров, и в Социнтерне уважают. Нет, там, конечно, тоже спорят, но такого ора, как в Коминтерне, нет. И ладно бы на горло брали. А то, чуть чего — сразу за винтовки хватаются. Это я сейчас про Германию. А нам потом отход побитых «спартаковцев» в Пруссию организуй! В итоге, страшная головная боль. С одной стороны, коммунисты у власти в Пруссии вроде как на законных основаниях: избраны всенародным голосованием, с другой стороны, Германия де-факто на две части расколота. Как мне такое в Лиге Наций объяснять?
— Потерпи, — успокаиваю я Павла. — Скоро многие в твоей Лиге Наций станут терпимее к прусскому режиму относиться.
— Это ты опять про фашистов? — небрежно интересуется Павел. — Да не придут они к власти в Германии, никогда не придут! Я тебя наслушался: побывал на одном из их митингов, инкогнито, разумеется. Гитлер, скажу я тебе, оратор классный, но ведь откровенную чушь несёт! Кто за ним пойдёт? Результаты последних выборов мои слова только подтверждают.
— Не зарекайся, — предупреждаю я Павла. — Послушаем, что ты скажешь лет этак через десять.
— Да то же и скажу, — отмахивается Павел.
Ловлю себя на мысли «А хорошо было бы, если бы Виноградов оказался прав!». Вслух же произношу:
— Выходит, всё так плохо?
— Ты имеешь в виду внешнеполитическую ситуацию? — уточняет Павел. — А я разве произнёс слово «плохо»? Сложно, да — но не плохо. Взять наши отношения с США. Курс на сближение с этим динамично развивающимся государством, взятый с самого начала возникновения новой России, даёт положительные результаты. Особенно в сфере бизнеса — это их любимое словечко. Тут наши взаимные интересы проявляются наиболее ярко. Политические же интересы серьёзно рознятся. Поэтому друзьями наши страны назвать трудно, скорее партнёрами. Но и это нам ой как на пользу!
— Согласен, — сказал я, поднимаясь с кресла. — Нам пора. До банкета пять минут.
Петроград
ГЛЕБ— Товарищ генерал армии! Генерал-лейтенант Буриханов по вашему приказанию прибыл!
Вот ведь, азиат чёртов! Вчера, когда вместе с Макарычем завалился к нам в дом с цветами, фруктами и прочими дарами туркестанской земли, был тих и ласков, как ягнёнок. Сейчас стоит передо мной по стойке «смирно», с твёрдой решимостью в глазах за рамки субординации не заходить. Видно, прав Макарыч: Ольгу он боготворит, а меня по-прежнему не долюбливает. Ну и чёрт с ним! Жму руку, предлагаю:
— Присаживайтесь, товарищ генерал-лейтенант!
Сидит, «ест» глазами. Честно говоря, слегка раздражает и сбивает с мысли.
— Хочу довести до вашего сведения, товарищ Буриханов, что, в связи с образованием СССР, задачи, стоящие перед военными округами, будут серьёзно скорректированы. Более подробно об этом мы поговорим чуть позже, в более широком составе, а сейчас я хотел услышать ваше мнение вот по какому вопросу. В рамках разделения вооружённых сил на «оборонительные» и «ударные» будут создаваться специальные воинские формирования союзного подчинения. Есть мнение развернуть одну из ударных армий на территории ТуркВО. Как вы на это смотрите?
Теперь, когда он думает, идиотское упрямство из его глаз исчезло начисто.
— Будет приказ — будем развёртывать, — отвечает, наконец, Буриханов. — Тем более что условия для этого есть. Скажу больше: считаю целесообразным развернуть, помимо армии, два конных корпуса центрального подчинения.
— Обоснуйте ваше предложение, товарищ генерал-лейтенант.
— Если я правильно понял, — говорит Буриханов, — войска центрального подчинения предназначены для ведения боевых действий преимущественно на территории предполагаемого противника?
— Точно так, — киваю я.
— Наиболее серьёзная внешняя угроза в настоящий момент исходит с западных рубежей Союза, — Буриханов взглядом попросил подтверждения своей мысли.
— Это так, — пошёл я ему навстречу.
— В случае военного конфликта особая армия из Туркестана будет переброшена в зону боевых действий.
— Вполне вероятно, — согласился я и с этим предположением Буриханова.
— Оставлять на территории Туркестана только войска обороны, которые в силу своей новой специфики утратят значительную часть мобильности, слишком рискованно.
Я задумался, потом кивнул.
— Ваши опасения мне понятны. Хорошо, мы обсудим и этот вариант. Хотите добавить что-то ещё?
— Да. — Буриханов посмотрел мне в глаза. — Особые войска, дислоцированные на территории Туркестана, не должны формироваться только из мусульман.
Уже интересно. Это тема для серьёзного разговора. Предлагаю:
— С этого места поподробнее, товарищ Буриханов…
На совещание в Генеральный штаб прибыл председатель ГКО Сталин. Для этого ему не пришлось приезжать из Москвы. ГКО было решено разместить пока по месту пребывания Генерального штаба, в Петрограде. Помимо командующих военных округов размещённых на территории Российской Федерации на совещании присутствовали: командующие флотами, командующий ВВС СССР генерал-полковник Алехнович, новый нарком обороны России генерал-полковник Слащёв, наркомы обороны Закавказья, Украины и Белоруссии, министры обороны Болгарии и Финляндии, другие приглашённые офицеры, среди которых выделялся только что вступивший в должность командующего Особым Балтийским укрепрайоном генерал армии Духонин.
Защите Петрограда с моря и с суши ГКО придавал столь огромное значение, что уже на первом заседании было принято решение о выделении из состава Центрального военного округа Особого Балтийского укрепрайона, на командование которого возлагалась основная ответственность за безопасность столицы России. После образования министерства обороны Финляндии, которое возглавил генерал-полковник Маннергейм, бывший командующий русскими войсками на территории Финляндии генерал-полковник Духонин недолго оставался без должности. Ему присвоили очередное воинское звание и поручили командовать ОБУкР. В состав укрепрайона вошли действующие укрепления на Моонзундских островах, морская крепость Кронштадт, крепость Свеаборг. В будущем предполагалось достроить Выборгский укрепрайон, построить фортификационные сооружения на Карельском перешейке, а также к югу и востоку от Петрограда. Защищать обозначенные рубежи должна Вторая Особая Балтийская Армия, находящаяся в стадии формирования. Командующий Первой Особой Балтийской Армией вице-адмирал Шишко также присутствовал на совещании.
ОЛЬГАМеня тоже хотели затащить на то совещание. Еле-еле уговорила мужа этого не делать. «Ляжем вечерком рядышком в постельку, ты до меня, всё что требуется, и доведёшь». Честно сказать, редко Васич со мной на подобные компромиссы идёт, но тут чевой-то не устоял. Адмирал Берсенев, понятное дело, на подобное послабление рассчитывать не мог, потому отправился в штаб, как миленький. А жену оставил на наше с Наташкой попечение.
Любаня, жена Вадима, донская казачка, кровь с молоком! Фигурой дородна, в речах нетороплива. А что в меру образована, так Вадим (как мы с Наташкой смекнули) брал её не языком мести, а веником. Чтобы дом блюла, в постели бревном не лежала, да детей рожала. Она и постаралась: троих ему родила. Старшенького сыночка Кириллом назвали, и две девочки-двойняшки: Сашенька и Наташенька.
В прошлый раз я Любаню толком и не разглядела. Было это в 1919 году. Вадим тогда спешил к новому месту службы, во Владивосток, и заехал в Петроград только за назначением.
