Мажор (СИ) - Трифоев Александр Владимирович "Иван"

- Поспрашал бы ты у купцов? - она перешла на русский. - Может нужна земелька, под какие-нибудь делишки? Мне уж без разницы кому. Главное хоть как-то продать.

- Увы, матушка. Пока никому, ничего… не надоть.

Глава 2.

Полукруглая, похожая на растянутую верхнюю часть подковы, двухэтажная усадьба, построенная по плану покойного графа, стояла на возвышенном месте, в конце некогда обширного села Вардеево, которое отделялось от него, небольшим лугом и узенькой речкой. Испещренный всеми возможными цветами мостик, перегибаясь чрез речку, упирался в круглую готическую башню, которая служила заставою. Широкая липовая аллея, ухоженная по бокам кустарником, шла от ворот башни до самого дома. Трудно было определить, к какому стилю архитектуры принадлежало это чудное «ваяние». Всё в нём было перемешано, как языки при вавилонском столпотворении. Низенькие и толстые колонны, похожие на египетские, поддерживали греческой фронтон. Четырехугольные готические башни, прилепленные ко всем углам дома были прорезаны широкими итальянскими окнами. Но самой главной достопримечательностью дома была высокая каланча, подымавшаяся из средины кровли, которую покойный граф называл своим бельведером.

Двор усадьбы в этот вечер был наполнен дормезами, откидными кибитками, линеями, таратайками и каретами, из которых многие, по древности своей, могли бы служить украшением старинного музея.

В ожидании обеда дамы чиннехонько сидели в гостиной, разговаривали меж собою вполголоса, перемалывали косточки знакомым и, стараясь перенимать «парижские» манеры хозяйки, потихоньку насмехались над нею. Совсем другого рода шли разговоры в столовой, где мужчины толпились вокруг сытных закусок. В одном углу говорили о политике. В другом - шёл разговор об отъезжих полях. В третьем хвастались друг перед другом подвигами своих борзых собак и лгали без всякого зазрения совести об охотничьих успехах.

…

Поручик вытянулся в струнку и звонко щёлкнул каблуками. - Bonsoir chеri тante! (Вечер добрый, милая тетя! Франц),

- Рermettez-moi de vous presenter mon invite, le prince Kirill Vasilievich Lanin. Je lai rencontre en chemin. Et il a eu lhonneur de minviter a dîner. (Позволь, мне представить моего знакомого, князя Кирилла Васильевича Ланина. Я повстречал его по дороге. И имел честь пригласил на ужин. Франц.).

- Ваше сиятельство, - гусар склонил голову в другую сторону. - Графиня Завадская Екатерина Андреевна. Хозяйка дома.

Женщина прищурила глаза, словно вспоминая что-то очень давнее и волнующее только её.

- Toi? Le prince Kirill Vasilievich Lanin? (Вы? Князь Кирилл Васильевич Ланин? Франц.)

- Je me souviens... - Она поправила себя. - Jai tres bien connu ton pere. Le prince Vasily Lanin. Quel dommage quil soit mort. (Я очень хорошо знала вашего отца. Князя Василия Ланина. Очень жаль, что он погиб. Франц.).

Графиня пощёлкала пальцами, привлекая внимание слуги, стоящего рядом. - Любезный, проси всех пройти к столу.

- Но, ваше сиятельство? - удивлённо воскликнул человек в ливрее. - Мы же-с ждём господина губернатора?

- Никого не ждём. Человек, которого ждали - появился.

…..

- Здоровья Екатерине Андреевне! Богатства и процветания! - звучали тосты с одной стороны. - За царя! Веру! И Отечество! - отзывались с другой.

В числе очередных воздыхателей, для поднятия тоста, решил высказаться известный своим остроумием, высокий, пожилой и умный красавец-вдовец, некогда раненный турками в глаз, ещё при Суворове, премьер-майор Вавилов.

- Тсс… - шепот прошёл по всему столу. - Слушайте… Слушайте. Сейчас скажет, очень изыскано и красиво. Он всегда говорит, лучше всех…

- Je propose... - зазвучал мягкий мужской баритон. - De boire aux belles dames - le dont a parlé le poete... (Предлагаю выпить за прекрасную даму, про которую божественно написал поэт. Франц)...

Cette image mobile

De limmobile eternite.

(Этот подвижной образ неподвижной вечности. Франц).

- Comme сest joli! Charmant! Прекрасно! Прелестно! - раздались крики и аплодисменты со всех сторон.

- Друзья мои! - молодой гусар в порыве чувств, вскочил с места. - Сегодня у нас в гостях присутствует князь Кирилл Васильевич Ланин. Он пиит, стихотворец хорошо известный в Высшем свете Петербурга. Давайте попросим его, для любимой тётушки, произнести тост, в стихах.

- Просим, - гусар тут же обратился ко всем, решительно начал хлопать в ладони.

- Князь, просим! Просим! - Подхватили подвыпившие гости.

«Кто же тебя чёрта лысого тянул за язык?» - недовольно посмотрели на поручика, поднимаясь из-за стола. – «Придется теперь что-то говорить. А что?» - В кудрявой голове из стихов был полный сумбур и каша.

- La comtesse, Екатерина Андреевна! Вселенец мысленно засучил рукава. (Пожалуй, так будет начать, в самый раз).

- Как только увидел Вас, душа запела и в мыслях сразу появились, замечательные строки. (Хорошо говорю. Молодец! Только, вот надо не говорить, а читать стихи. А какие? Думай, думай, думай… О, есть вариант! Попробую перемешать несколько авторов. Авось, пронесёт. Ну, что, княже… Погнали!).

- Милой хозяйке дома! Мое лучшее! И только для вас!...

Все в ней гармония, все диво!

Все выше мира и страстей.

Она покоится стыдливо

В красе торжественной своей.

Она небесное создание,

Сама – земная красота.

Сегодня будет королева,

А завтра может стать раба.

Её изящная походка

И строгий профиль гордого лица.

И для мужчины - лучшая находка

И лучшее создание творца.

Гости замолчали, не в силах поверить в услышанное. Все с удивлением перевели взгляд на графиню, ожидая ответа.

- Merci, prince, - раскрасневшаяся, она нашла в себе силы произнести слова благодарности и едва не заплакать.

- Je n'attendais rien d'autre du fils du prince Vasily Lanin. (Иного, от сына князя Василия Ланина, я не ожидала. Франц.).

- Ваше сиятельство! - с места поднялся красавец премьер-майор. Он решительно не собирался уступать инициативу. Тем более приезжему выскочке с какими-то дурацкими стишками. - Я буду счастлив приподнятости вам небольшой «Сadeau». (Подарок. Франц.)

Одноглазый конкурент демонстративно протянул в сторону хозяйки красиво упакованный пакетик…

- Отдал более двухсот рублей! - похвастался он. – И не жалею. Прямиком из самого! Парижа. Настоящие французские духи. Будьте любезны, Екатерина Андреевна. Примите!

- Dieu! О, сharmant! Духи! Из самого Парижа! - раздались крики восхищения и аплодисменты гостей со всех сторон переполненного стола. Дружно подзабыв про мелкого, подзаборного князька-рифмоплёта (Просто, тьфу, на него и растереть! Даже, тьфу – два раза!).

- Эх, Кирилл Васильевич? - взгляд юнца-поручика, был настолько жалостливым. Он явно не хотел проигрывать в споре. - Как же так? Ваше сиятельство? Князь? Кирилл Васильевич! У вас же есть какой-нибудь подарок для тетушки? Ведь, правда?

«Да гори оно всё синим пламенем!» - вселенец резко встал из-за стола. Поиграл желваками. Сделал колючие глаза, запоминая одноглазое лицо премьер-майора. (Встретимся! Земля круглая – углы квадратные!).

- Графиня!!! – рубанул он словно шашкой на лету. – Я, простой солдат. Хоть и сын генерала. И порой не знаю, что сказать при встрече прекрасной даме! А уж тем более подарить? Но, когда увидел, Вас! Решил преподнести, эту… чудную безделушку. Возьмите! Сделайте приятно мне и моему покойному отцу, которого так хорошо знали!

Гость достал из кармана небольшую коробочку. Открыл её, показывая переливающийся всеми цветами радуги «волшебной красоты» камень. Размером с крупное голубиное яйцо.