Ревизор: возвращение в СССР 17 (СИ) - Винтеркей Серж
Тем временем Аиша во все уши слушала Диану, просила рассказать о Москве, где столько лет прожил дядя Фирдаус. Диана и рассказывала. Про большой театр, про ВДНХ. Про университет, где у неё брат учится и про тот, где учился Фирдаус. Аиша в рот смотрела своей новой родственнице, почувствовав в ней уверенность, самостоятельность и независимость. Это была так необычно для молоденькой, неуверенной в себе девушки…
***
Мы с женой заняли вторую отдельную комнату. Помог Галие разложить её вещи по полкам в шкафу, развесить платья.
– Какие у тебя первые впечатления? – спросил я жену. – Всё нравится?
– Нравится, – улыбнулась жена. – Только устала что-то.
– Ну, это с дороги. Дальше полегчает. Тут один только воздух дорогого стоит!
Уложил её спать, а сам вышел проверить, как там Родька устроился. Он, похоже, тоже сегодня утомился и спал, как сурок.
Аришка тоже безропотно спать легла, думаю и старики тоже спят уже без задних ног. Ну, вроде, всё в порядке. А мне не спалось. Не старик, не ребенок, выспался прекрасно в поезде, а запах моря бодрил. Вышел во двор. Пани Нина сидела на террасе под лампой и перебирала гречку.
– Давайте, я с вами расплачусь сразу, – предложил я ей.
Она отложила свои дела и удивленно посмотрела на меня.
– Думала, у вас старик в компании старший, – откровенно поделилась своими впечатлениями о нас хозяйка, – он и расплачиваться будет.
– Ну, у нас всё немного не так, как у людей, – улыбнулся я и положил на столик рядом с гречкой деньги. – Здесь сразу за два месяца. Мы будем меняться. Месяц одни, месяц немного другие.
– Да-да, мне говорили, – взяла деньги и пересчитала пани Нина. – Всё правильно, спасибо. Отдыхайте на здоровье.
Поблагодарил, пожелал спокойной ночи и пошёл немного прогуляться к морю перед сном.
***
Бейрут.
– Аиша с Диной невероятно похожи, как две сестры, – заметила пораженно Нуралайн, глядя на увлечённо беседующих девушек и присаживаясь рядом с мужем, изучающим чемодан с ручкой, с которым прилетел из Союза сын.
– Угу, они, считай, теперь и есть родственницы, – ответил, не глядя, Тарек. – Скажи мне лучше, дорогая, как тебе этот чемодан? Попробуй походи с ним.
Нуралайн покорно встала, взялась за ручку и прошлась с ним несколько раз перед мужем.
– А что, удобно, – поделилась она своими впечатлениями. – И ведь тяжелый же! – добавила, попробовав приподнять за ручку, – а так не чувствуется, когда катишь.
– Поехала бы с ним куда-нибудь?
– С этим нет, он некрасивый, – скривила губки жена. – Если бы он был кожаный, и цвета приятного, а не этого кошмарного, и такой же удобный при этом... Поехала бы.
– Пап, – подошёл к ним Фирдаус, оставив девчонок, видя, что им и без него хорошо вместе. – Я чертежи привёз на эту конструкцию, шурин мне доверенность дал, я обещал ему патент здесь оформить. Поможешь?
– Маме конструкция понравилась. Куда же я теперь денусь? Да, дорогая? – оживился Эль Хажж-старший, сразу просчитав, что ему это сулит. У Нуралайн был безупречный вкус. Он знал это не только по счетам из дорогих магазинов, поскольку некоторые женщины, и одеваясь в дорогих салонах, все равно выглядят так, словно на корову седло надели. Нет, он знал это по завистливым взглядам ее подруг, многие из которых были из более богатых семей, чем их. И если эта вещь понравилась его ласточке, то и миллионы других женщин с хорошим вкусом будут в восторге. А к ним уже покорно присоединятся все другие, у которых вкуса нет, но которые охотно следуют за модой.
***
Глава 3
Лубянка.
Полковник Синицын развил бурную деятельность. Быстро вышел на капитана Румянцева, курировавшего Ивлева, обстоятельно с ним побеседовал. Тот доложил о проверке, которая проводилась по Ивлеву, и Синицын признал, что сделано все было добросовестно. Но поручение есть поручение, сказал генерал дополнительно проверить – значит, надо проверять.
Выяснив, что фигурант укатил в Палангу, и неделю его не будет, Синицын расстроился. Вот же невезение!
Генерал Васильев обещал своему бывшему заму, что к понедельнику даст какой-то ответ по Ивлеву. Так что сроки были предельно сжатые. Понимая это, Румянцев обещал сделать всё возможное, он даже быстро выяснил, что у Ивлева есть сестра, согласившаяся сотрудничать с госбезопасностью, и он рассчитывает через неё собрать быстро более подробную информацию. Но тут же Синицын получил второй удар под дых. Быстро выяснилось, что она только что улетела с мужем в Ливан. Сплошное невезение! Тут же отбили приказ в резидентуру в Бейрут выйти с ней на контакт и допросить по поводу личности ее брата. Тем более, что ее муж, Фирдаус, гражданин Ливана, был единственным иностранцем, постоянно контактировавшем с Ивлевым. Так что агент Скворец мог прояснить многое…
Но, конечно, стараясь добросовестно выполнить задание, Денис Олегович решил, что рассчитывать только на агента Скворца в этом деле нецелесообразно. Отрядили людей переговорить еще раз с замдекана, что ездила с Ивлевым в ГДР, и с его сокурсниками, с которыми он наиболее тесно общался. Персоналии уже куратор Комитета по МГУ подскажет.
***
Паланга.
Проснулись все, на удивление, очень рано. То ли пение птиц разбудило, то ли солнечные лучи. Свежий воздух, запах моря. Ещё лёжа с закрытыми глазами, представил себе песчаный пляж и захотелось срочно встать с постели. В гостиной уже бодрствовали Трофим и Родька, развлекали нашу малую, которая бегала в одних трусиках. Бабушку пани Нина увела ещё рано утром на рынок, объяснив, что местные закупаются до семи утра. А потом цены резко поднимают в расчёте на курортников.
– О, как, – поразился я сметливости местных торговцев. – Оказывается, рыночная экономика совсем не чужда гражданам Советского Союза.
– Меня больше удивляет, – ответил Трофим, – что пани Нина с нами этим поделилась.
– Мы для неё друзья сына, – ответил я. – Он офицер, служил до недавнего времени с отцом Родиона.
– А-аа, ну тогда, всё понятно, – кивнул Трофим. – Это святое.
Вскоре проснулась Галия и отругала нас, что у нас ребёнок раздетый и босиком. Трофим и Родька притихли.
– Да ладно тебе, дорогая. Это воздушные ванны, – ответил я и подмигнул прыснувшему со смеху Трофиму.
Пока ставил чайник, Галия одела малую. А там и бабушки вернулись, как назвал их Родька.
Они прикупили овощей, мяса, творога, сметаны. Пани Нина принесла начатую пачку муки и подсолнечное масло, половину пол-литровой банки. Бабушка попросила ещё манки, пани Нина и манки принесла.
Бабуля довольно быстро напекла сырников. Мы смолотили их все с местной сметаной. Бабушка поставила мясо вариться на суп и собралась караулить его, пока не сварится. Но пани Нина чуть не силой отправила нас всех, и бабушку в том числе, на пляж, пока солнце не жаркое, пообещав присмотреть за мясом.
– Всё правильно, надо идти, – поддержал я её, – а то у нас дети, обгорят ещё. И Галие нежелательно под палящим солнцем находится.
В начале девятого мы уже были на пляже. Таких умных, как мы, было ещё совсем мало. Народ предпочитал отсыпаться в отпуске. Мы заняли место, расстелив покрывала, покидали на них сумки, вещи и панамы и побежали купаться. Галия не стала снимать с себя тонкий сарафан, опасаясь солнца или посторонних взглядов. Спорить с ней не стал, если ей так комфортнее, то пусть в сарафане купается. В конце концов, сейчас для неё главное – спокойствие. Единственное, что я спросил, есть ли ей во что переодеться, она кивнула. И кабинок деревянных вокруг полно, – успокоился я и переключился на детей.
Оказалось, Родька не умеет плавать, зашёл в воду по грудь и стоит. Бабушка с Трофимом купали рядом Аришку, не выпуская её из рук. Галия только ноги помочила, далеко заходить боялась, говорит, вдруг, волны с ног собьют. Пришлось завести в воду сначала её. Волн почти не было, по сути, мелкая рябь, сбивать ее решительно нечему. Это у нее неопытность и страх перед морем. Потом вернулся к Родьке и стал учить его плавать, поддерживая под грудь. Пацан боялся, ничего не выходило. В конце концов, все собрались вокруг нас с ним. Галия показывала, как плавать по собачьи. Трофим поддерживал Аришку также под грудь, как я Родьку, и вдруг малая поплыла. Как собачка, держа голову над водой. Восторга у всех было! Правда, радовались мы недолго, первая же небольшая, но все же волна накрыла малую с головой, но Трофим был начеку. Мы не удержались и расхохотались, когда она возмущённо начала оглядываться, смахнув воду с лица, типа, что это было?
