Блаж. Стридонский - ЖИТИЕ ПРЕПОДОБНОГО ОТЦА НАШЕГО ИЛЛАРИОНА ВЕЛИКОГО
Они, отведя его в сторону, показали ли или нет, неизвестно. Они приводили причиною сокровения заповедь Антония, для того, чтобы Пергамий 54, человек весьма богатый в этих местах, не унес тела святого в свою усадьбу и не выстроил мартириума 55. 32. И так, вернувшись в Афродитон и удержав с собою только двух братьев, он оставался в соседней пустыне; его воздержание и молчание были столь велики, что он говорил, будто тогда впервые начал работать Христу. Было уже три года с тех пор, как затворенное небо иссушило те местности, так что [31] говорили, что даже стихии скорбят о смерти Антония. Молва об Иларионе не укрылась и от жителей этого места, и лица мужского и женского пола, с пожелтевшими ликами, изнуренные голодом, наперерыв просили дождя у раба Христова, т. е. у преемника блаженного Антония. Видя их, он весьма скорбел, и возведя очи к небу и воздев обе руки, тотчас испросил желаемое. И вот жаждущая и песчаная местность, будучи орошена дождями, внезапно извергла из себя такое множество змей и ядовитых животных, что бесчисленное количество (людей) было ими укушено и тотчас погибло бы, если бы не прибегло к Илариону: намазывая раны благословенным (им) маслом, все земледельцы и пастухи получали надежное здоровье. 33. Видя, что и тут удручают его чрезмерными почестями, он отправился в Александрию, намереваясь пройти оттуда чрез пустыню в дальний Оазис. Я так как со времени своего монашества он никогда не ночевал в городах, он остановился у некоторых знакомых ему братьев в Врухие 56, недалеко от Александрии. Они приняли старца с великою радостью, но, при наступлении ночи, внезапно услыхали, что его ученики седлают осла и он приготовляется к отъезду. Тогда, припав к его ногам, они просили не делать этого, и легши на пороге уверяли, что скорее умрут, чем лишатся толикого гостя. [32] Он им отвечал: «Потому тороплюсь я уехать, чтобы не причинить вам беспокойства. Из последующего вы узнаете, что я не без причины уехал внезапно». На другой день Газские префекты, в сопровождении ликторов, – они узнали, что он прибыл накануне – вошли в монастырь и не найдя его, говорили между собою: «Разве неправда то, что мы слышали? Он чародей и знает будущее».
Город Газа, по удалении Илариона из Палестины, когда вступил на престол Юлиан 57 разорил его монастырь и, по просьбе, обращенной к императору, добился смерти Илариона и Исихия: по всему свету было приказано разыскать того и другого. 34. Выйдя из Врухия, он по непроходимой пустыне прибыл в Оазис. Пробыв там приблизительно год, так как молва о нем достигла и туда, и он думал, что уже не имеет возможности скрываться на Востоке, где многие знали его по молве и в лицо, то стал помышлять об отплытии на пустынный остров, для того, чтобы хоть море скрыло того, кого объявила земля. В это же приблизительно время прибыл к нему из Палестины его ученик Адриан, говоря, что Юлиан убит и что на престол вступил император Христианин 58, и что он (т. е. старец) должен вернуться к остаткам своего монастыря. Он, услышав это, отказался и, наняв верблюда, через [33] глубокую пустыню, прибыл в приморский город Ливии Паретоний 59. Тут несчастный Адриан, желая вернуться в Палестину и ища именем учителя прежней славы, причинил ему много оскорблений. Напоследок, связав все подарки, принесенные ему от братии, без его ведома отправился. И так как в другом месте не будет случая рассказать о нем, то я скажу только одно для устрашения тех, кто презирает наставников: чрез несколько времени он сгнил от проказы. 35. Старец, в сопровождении одного жителя Газы, сел на корабль, плывший в Сицилию. И когда он, продав книгу евангелий, писанную им своеручно в юности, приготовлялся заплатить за провоз, почти по середине Адриатического моря, сын корабельщика был объят бесом и начал кричать, говоря: «Иларион, раб Божий, отчего нам чрез тебя нельзя быть безопасными даже и в море? Дай мне время достигнуть земли для того, чтобы, извергнутый здесь, я не упал в пучину». Тот сказал ему: «Если Бог мой дозволит тебе оставаться, оставайся, если же Он тебя извергнет, то зачем оскорбляешь меня, человека грешного и нищего?» Он говорил это для того, чтобы моряки и торговцы, бывшие на корабле, не выдали его по прибытии на землю. И немного спустя отрок очистился, при чем отец и прочие присутствовавшие [34] обещали, что они никому не будут говорить об его имени. 36. Высадившись на сицилийском мысе Пахине 60, он предложил корабельщику евангелие за провоз свой и жителя Газы. Тот не хотел брать, в особенности, видя, что они, кроме книги и того, во что были одеты, не имеют ничего, и напоследок поклялся, что не возьмет. И старец, воспламененный уверенностью чрез сознание своей бедности, радовался в особенности тому, что и не имеет ничего от мира, и считается жителями этого места за нищего. 37. Однако, снова подумав о том, чтобы торговцы, приезжающие с Востока, не сделали его известным, он бежал во внутренние местности, т. е. на двадцатый милиарий 61 от моря; там, на некоем пустынном поле, он ежедневно вязал вязанку дров и клал на спину ученика. Продав ее в ближайшем селении, они покупали себе пищу и немного хлеба для тех, кто случайно к ним приходил. Но истинно по писанию:
«Не может град укрытися верху горы стоя» (Мтф. V, 14): некий знатный воин 62 мучился в базилике блаженного Петра, в Риме, и в нем возопил нечистый дух: «Немного дней тому назад вступил в Сицилию раб Христов Иларион, и его никто не знает, и он думает, что утаился; я пойду и выдам его». И тотчас, сев на корабль со своими
[35] рабами, он пристал к Пахину, и, ведомый бесом, как только простерся перед кущей святого, тотчас исцелился. Это начало его чудес в Сицилии привело к нему впоследствии бесчисленное множество болящих и верующих лиц, до того, что некто из первых мужей, распухший от водянки, исцелился в тот самый день, как пришел.
Он, предлагая ему потом неисчислимые подарки, услышал изречение Спасителя ученикам: «Туне приясте, туне дадите» (Мтф. X, 8). 38. Пока это происходило так в Сицилии, Исихий, его ученик, искал старца по всему свету, обходя берега, проникая в пустыни, и имел уверенность лишь в одном, что где бы он ни был, долго он не может оставаться неизвестным. Прошло уже три года, как он услышал в Мефоне 63 от некоего Иудея, продававшего народу дешевую ветошь, что в Сицилии появился Христианский пророк, который творит такие чудеса и знамения, что считается одним из древних святых. Расспрашивая об его внешности, походке и речи, и в особенности возрасте, он не мог узнать ничего, ибо тот, кто сообщал, говорил, что до него дошла лишь молва о человеке. И так, вступив в Адриатическое море, он благополучным плаванием достиг Пахина, и в одном селении на изгибе берега, расспрашивая о слухах про [36] старца, из единогласного свидетельства всех узнал, где он и что делает: все не удивлялись в нем ничему до такой степени, как тому, что после толиких знамений и чудес, он не принял ни от кого в этих местах даже ломтя хлеба. Не буду распространяться – святый муж Исихий пал к коленам учителя и орошал слезами его стопы, и наконец был им поднят; после двух-трех дневных бесед он услыхал от жителя Газы, что старец уже не может жить в этой лестности, но хочет отправиться к каким то варварским народам, где были бы неизвестны его имя и слава. 39. И так он привез его в Епидавр, город Далматии 64 где, оставаясь немного дней на соседнем поле он не мог укрыться. Ибо дракон изумительной величины, которых на местном языке зовут боа, оттого, что они до того велики, что проглатывают быков 65, опустошал всю страну и поглощал не только крупный и мелкий скот, но и земледельцев и пастухов, привлекая их к себе силою дыхания. (Святый) приказал приготовить для него костер и, возослав молитву к Христу, вызвал его и приказал взобраться на кучу дров, под которой был подложен огонь. Тогда на глазах всего народа, он сжег громадное животное. Потом, колеблясь, что ему делать, куда обратиться, приготовлялся к новому [37] бегству, и обозревая в уме уединенные места, скорбел, что если и молчал о нем язык, то вещали чудеса. 40. В то время, вследствие повсеместного землетрясения, случившегося после смерти Юлиана, моря выступили из своих пределов, и Бог как бы угрожал вновь потопом и все возвращалось в древний хаос; (тогда) корабли, поднятые на обрывистые горы, повисли на них. Жители Епидавра, видя это, то есть как несутся на берег шумные волны, водяные громады и волнующиеся горы и опасаясь – что они видели уже совершившимся – чтобы город не погиб окончательно, вошли к старцу и, как бы отправляясь на битву, поставили его на берегу. Он начертал на песке три креста и протянул руки вперед, и море, поднявшееся на невероятную вышину, остановилось перед ним, и долго шумя и как бы негодуя на преграду, понемногу возвратилось в свое лоно. Это прославляет и доныне Епидавр и вся та местность, и матери рассказывают своим детям для передачи памяти об этом потомству. Истинно сказанное Апостолам: «аще имате веру речете горе сей прейди в море и прейдет» (Мтф.
