Андрей Саргаев - НИКОЛАЙ НЕГОДНИК
- И тебе здоровья, мастер, - откликнулся седобородый воин. Видимо десятник, как догадался Николай. - И тебе поздорову, господин Телегентус.
- Кто? - переспросил Шмелев, набивавший табаком трубку.
Серега вполголоса пояснил:
- Да понимаешь, допытывались о тебе в городе. Вот я и сказал, что ты тоже кузнец, но сам ничего не делаешь, а только других учить умеешь, потому как интеллигент.
- За интеллигента ответишь… У меня же профессия есть.
- Но нужно было что-то людям говорить?
- Чего стоите рты разинув? - боярин подталкивал воев в спину. - За шкирку из да в яму!
Десятнику до смерти не хотелось связываться с нечистой силой. Вот он стоит, глазами зыркает да глиняную штуковину грызет да облизывает. Вкусно ему, наверное. И уже, похоже, разозлился - из ноздрей дым валит. По всему видать - огнем питается. А вдруг и человечиной не побрезгует? Как бы совсем не осерчал, с умом нужно подходить.
- Дело у нас к тебе, мастер, - осторожно начал старшина. - Послал князь узнать, что за грохот нынче сотворился у твоей кузни, почему ее нет, да заодно проведать, отчего в бане дырка образовалась.
- Баню они адовым удом порушили. Его удом, - Вечкан показал пальцем на Николая. - И сейчас то орудие на берегу Шолокши лежит. Я потрогал.
- За что ты меня потрогал? - уточнил Коля. - Тебя что, на мужиков потянуло? Греческой любви захотелось?
Вот тут толстяк и допустил роковую ошибку. Не перенеся злой насмешки и последовавшего за ней подробного комментария, от которого стыдливо покраснели даже сидящие на крыше вороны, он бросился в атаку. Вот тогда все и началось.
Глава 2
Уж лучше бы на месте стоял, бородатый черт. Размахивать кулаками и ругаться по-гречески, поминая какую-то Анафему, видимо родственницу, еще куда ни шло, но бегать… Вот и подвела Вечкана Чечевиковича его неумеренность в застольях. Надо бы под ноги смотреть, но борода, лежащая на животе параллельно земле, закрывала обзор, и он на полном ходу споткнулся о маленького черного котенка, выбежавшего посмотреть на необычное зрелище.
Боярин упал, ткнув головой в спину стоявшего впереди воя, и тот сделал шаг вперед, наступив на ногу спустившемуся с крылечка Шмелеву. Коля грубого обращения не понимал, и реагировал на него однообразно. От удара шлем обидчика улетел в крапиву, а самого его отбросило на лежащего на земле Вечкана.
- Чего же мне сегодня так не везет? - раздался справа жалобный возглас волхва. А потом Серега не утерпел и тоже решил поучаствовать в народной забаве, заехав в ухо ближайшему вероятному противнику.
- Наших бьют! - радостно завопил Никифор, пытаясь по привычке засучить рукава кольчуги.
Но в бой вступить не успел - Николай, которому уже успели разбить нос и нижнюю губу, погасил крик ударом в зубы. Отлетевший старшина повалил еще одного соратника и изрядный кусок забора, но быстро очухался и бросился за отмщением, размазывая кровь по лицу. Но что может противопоставить воин, пусть даже и проведший в боях и походах половину жизни, человеку, способному забраться в переполненную маршрутку с пакетом спелых помидоров, читая при этом книгу и разговаривая по мобильнику?
Пришелец из будущего посторонился, пропустив агрессора мимо себя, и отвесил вдогонку полновесного пендаля. А чуть в стороне проводили философский диспут представитель местной власти и служитель древнего культа. Уважая седины и вес своего оппонента, волхв не стремился к победе физической, предпочитая примат духа. Он попросту намотал длинную бороду боярина на кулак левой руки и пользовался им как щитом. В правой у кузнеца был зажат здоровенный дрын, выломанный из полуразрушенного старшиной забора. Именно эта дубина и служила орудием сдерживания, ибо побитые и оскорбленные стражники уже вытянули мечи из ножен. Видимо хороший мордобой заставил вспомнить о служебном долге.
- Ах вы, курвы! - попер на них Серега. - Это на честных людей с оружием?
Шмелев быстро огляделся по сторонам, но так и не понял, про кого это волхв говорит - посторонних во дворе не было. Зато на траве валялось брошенное кем-то их побитых воев копье. Черт возьми, какое же оно длинное и неудобное. Но в браконьерской юности, да и потом не так уж редко, Коле приходилось схватываться на веслах то с конкурентами, то с рыбинспекторами - вот и пригодилось старое умение. Копье в опытных руках завертелось как пропеллер. Вот один из стражников отлетел в сторону, зажимая ладонями разбитое лицо. Вот другой получил удар под вздох, и теперь судорожно пытался протолкнуть в легкие хоть чуточку воздуха.
Громко стуча своей оглоблей по шлемам и кольчугам, к Николаю пробился Серега. На его рубахе были видны длинные порезы, кое-где подкрашенные красным, одно ухо распухло, а подбитый глаз горел азартом.
- Ну, теперь нас точно Юрий Всеволодович в темницу упечет до конца жизни. А то и просто голову снимет.
- За что?
- А за вооруженный мятеж. Зря ты за копье схватился.
- Да и хрен с ним, с князем, - ответил Коля, отбивая удар в живот. - Феодал доморощенный.
- Зря ты так, - волхв присел, пропуская над головой просвистевший меч. - Он хороший, только очень впечатлительный. Кстати, к супротивнику вроде бы подмога пришла, нет?
Во двор на самом деле набежало еще человек десять, обвешанных оружием с головы до ног. Черный котенок, наблюдавший за побоищем с обломков забора, испуганно зашипел и бросился искать защиты у Николая. Все коты в минуту опасности стараются оказаться как можно выше, вот и этот не стал исключением, он стремительно вскарабкался по штанине, потом по свитеру, путаясь когтями в крупной вязке, и крепко уцепился за плечо, не сваливаясь даже в круговерти драки.
- Коля, к реке пробиваемся! - закричал волхв, которого уже вытеснили на улицу.
- Ха, пробиваемся…, драпать надо! - внес свои коррективы Шмелев.
Они были с одобрением приняты, и без глупого геройствования оба друга попытались броситься наутек. Серега только чуть задержался, поджидая Николая, и одновременно отвлекая на себя появившуюся подмогу.
- Лови их! - из переулка неожиданно выскочили еще четверо.
Беглецы влетели в воинов как две городошные биты в посудный шкаф, и опустошения произвели соответствующие.
- Вот вам, гадам! - кричал волхв. - Я таких всегда в сортире мочил!
Услышав неведомое слово, погоня слегка приотстала, видимо опасаясь колдовства и волхвования. Пришелец из будущего не преминул этим воспользоваться.
- Трансвеститы недопеределанные!
Дружинные еще сбавили шаг. Котенок на плече выгнулся дугой и зашипел.
- И либералы, как мне подсказывают товарищи.
Остановились.
- Демократы ху… ху… художественные!
Самые впечатлительные побледнели и стали пятиться назад. Стойкие еще нерешительно топтались на месте, но, услышав про оборотней в погонах, лысого кукурузника, коня в пальто и Ксению Собчак, и они перешли в отступление.
- Говорил я тебе, Серега, что доброе слово сильнее меча, а ты не верил.
- Когда говорил?
- Неважно, - уклонился от прямого ответа Шмелев. - Будем глаголом жечь сердца людей.
- Угу, как раз сегодняшней речи и хватит на сожжение в срубе как колдунов. А у проклятых грекосов за такие дела нас бы в медном быке испекли.
- Доберемся и до грекосов, - проворчал Николай. - Лучше скажи - куда нам теперь?
- То, что в Славеле нельзя оставаться, и козе понятно. Повесят на нас всех собак, и мало не покажется. Я предлагаю некоторое время переждать в лесах за Шолокшей, а там видно будет. Или к булгарам уйдем, или в Персию.
- Господи, а туда зачем?
- За зипунами. Но сперва в леса…
- Может не надо, а? Это волхвам хорошо - солнышку кланяетесь, пням молитесь. А я без благ цивилизации просто не выживу.
- Да какая у нас цивилизация…
- Какая есть.
- Так остаешься? - остановился Серега.
- Сдурел? Поехали отсюда.
На берегу их уже поджидал домовой, отвязавший лодку от причала и вставивший весла в уключины. У его ног лежали объемистый кожаный мешок и длинный сверток с торчащими из него рукоятями мечей.
"Хозяйственный малец" - одобрительно подумал Николай, но вслух строго проворчал:
- Явился, не запылился. А где ты был, когда мы геройские подвиги совершали, и кровь свою проливали?
- Да я вот мешок в дорогу собрал, - оправдывался Тимоха. - А меня с собой возьмете?
- Залезай, - разрешил волхв. - Чего взял?
- Кольчуги там, и денег немного. Куда же без денег-то? И оружие прихватил. Нам, героям, без него никак.
Отчалили без хлопот и проблем - быстрое течение добавило скорости, и минут через двадцать лодка скрылась за поросшим вербами островом. Тишь да благодать на вечерней реке, только раздастся порой мощный всплеск жереха, гоняющего мелочь, да стерлядки на самом стрежне выскакивают из воды по им одним известным надобностям. Даже наглые чайки, называемые здесь мартышками, утихомирились, и мерзкими криками своими не мешали наслаждаться тихими прелестями неспешного разговора, прерываемого дегустацией приятных пустяков, извлекаемых домовым из волшебного мешка.
