KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Фантастика и фэнтези » Альтернативная история » Валерий Белоусов - Бином Ньютона, или Красные и Белые. Ленинградская сага.

Валерий Белоусов - Бином Ньютона, или Красные и Белые. Ленинградская сага.

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн "Валерий Белоусов - Бином Ньютона, или Красные и Белые. Ленинградская сага.". Жанр: Альтернативная история издательство неизвестно, год неизвестен.
Перейти на страницу:

Что это за новации такие? — удивился я. Потому что тюремный двор, который я за время следствия частенько наблюдал из окон коридора, пересекала высокая стена из плотно, без единой щелки, пригнанных друг к другу заостренных сверху деревянных плах … В моё время её не было!

Из-за забора доносился странный механический рокот, как будто здесь (в Крестах?!) запускали аэропланный мотор…

Перед калиткой, обочь которой стоял покрашенный в уставной цвет грибок часового, под которым возвышался боец в роскошном тулупе, чекист доверительно взял меня за рукав:

— Владимир Иванович, Вы человек взрослый, засиженный… так что я Вам особо и напоминать ничего и не стану, но, всё же…

— Уже.

— Что «уже»?

— Я уже ничего не вижу, не слышу, да и вообще — меня здесь нет и никогда не было! А если я где и был, то в этот момент спал.

— Н-ну ладно…однако подписку я с Вас все же возьму, не возражаете? В рабочем порядке…

— С меня уже брали, когда я на «большую зону» (то есть на коммунистическую «свободу». Прим. Переводчика) из «зоны малой» выходил.

— Да о чем же?

— Все о том же. Я ничего не видел, не слышал…

Лацис пренебрежительно махнул рукой:

— Да что Вы могли видеть-то? У Вас же была совсем жалкая литерка, СОЭ (Социально-опасный элемент. По ней подвергались репрессиям представители паразитических классов, враги трудового народа, такие как, например, проститутки, тем не менее, не представлявшие никакой опасности для большевиков. Прим. Переводчика), всего-то три годика… Небось, весь срок на одной ножке простояли?

— Ага, примерно так, гражданин начальник, всё и было…

…Когда нас глубокой осенью пинками и прикладами высадили из телячьих вагонов на станции Кемь Кировской железной дороги (несколько серых, исхлестанных злыми ветрами «финских» домиков посреди уходящей к горизонту унылой холмистой лесотундры, над которой тяжело висели набрякшие ледяным дождем свинцово — серые тучи), моя левая нога, обутая в когда-то щегольскую теннисную туфлю, мигом по щиколотку провалилась в набрякший ржавой водой мох… Её мгновенно охватил свирепый ледяной капкан, вырывая из которого ногу левую, я мгновенно провалился в огненно-ледяную яму ногой правой, но зато по колено…Причем эту ногу я вытащил из ямы уже босой — в одном рваном на пятке носке. Туфлю же с утробным чавканьем засосала ледяная, серая глина.

Увы, достать утопшую туфлю я не сумел — потому что на мою согнутую спину тут же обрушился окованный приклад карабина.

Свой же брат, зека (Заключенный каналоармеец. Каторжников в СССР нет. Прим. Переводчика) зека-«самоохранец», одетый в черный лагерный бушлат с красной повязкой на рукаве, с видимым удовольствием отрабатывал свою «сучью» пайку. Действительно, это же не балансы катать! (Баланс — это оцилиндрованное бревно, поставляемое из Совдепии на экспорт в страны демократии и тоталитарную Германию. Прим. Переводчика). Все легче…вообще, я заметил, что чем лагерная работа грязнее, тем она физически легче. Вот, например, что легче поднять — лопату дерьма или лопату гранитного щебня? Вот то-то и оно. Впрочем, я всегда выбирал щебень.

Но, тогда нам размышлять о высоком особо не дали. Выстроив нас возле путей, начальник конвоя, тоже зека, но социально-близкий, из репрессированных за излишнюю жестокость гепеушников, доходчиво пояснил, проведя первую, ставшую потом традиционной, санацию (это когда «бугор» идет вдоль строя, и каждому десятому без злобы, просто чисто для порядка, врезает, пуская кровь, по сопатке черной кожаной перчаткой, в которой зашита свинцовая гирька) что здесь власть уже не Советская, а Соловецкая!

Потом нас бегом погнали по усыпанной серым диабазовым гравием «Виа долороза» (улице Электрификации. Прим. Переводчика) к серевшему за оплывшими, как погасшие поминальные свечи, серыми холмами ледяному морю, где уже дымил тонкой трубой современный челн Харона, темно-серый пароход из островной флотилии с характерным именем «Глеб Бокий» (Известный чекист, сведения о котором исчезли из советской печати с середины тридцатых годов. Прим. Переводчика).

А пока нас по одному пересчитывали, шмонали и загоняли в трюм, предварительно для бодрости хорошенько оттрюмив (Слово неясно. Прим. Переводчика) самыми настоящими дрынами, остальные, ожидая своей очереди на посеревшем от горя и злых слез дощатом причале, по приказу начальника конвоя, чтобы ему пусто было… Да. Стояли. На одной ножке, ага… А кто уставшую ногу опускал, тот мгновенно имел все основания об этом пожалеть.

… Пройдя вслед за товарищем Лацисом в огороженный забором двор, темноту которого рассекали ослепительные лезвия совершенно лагерных прожекторов, я увидел посередь двора странный механизм, который и издавал загадочный рев…

Это была приземистая автомашина, поверх которой размещалась решетчатая конструкция из полутора десятков стальных рельс, под небольшим углом возвышавшихся от кузова к капоту. Судя по наличию маховиков, конструкция могла вращаться и подниматься на заданный угол, как пожарная лестница.

Автомобиль периодически взревывал, но оставался на месте — прежде всего, видимо, потому, что не имел колес, а лежал днищем на брусчатке. Кроме того, было очевидно, что колес у него даже не было и предусмотрено, или они были очень тщательно замаскированы внутри корпуса, но только зачем?

Вокруг открытого капота автомобиля сгрудились трое молодых мужчин в серых шоферских комбинезонах, а трое выводных в привычной вохровской форме дымили папиросами поодаль. Внезапно один из людей, одетых в комбинезоны, полуобернувшись, крикнул, перекрывая рокот мотора:

— Эй, ты, попка! Подай-ка мне ключ на двенадцать!

— Не положено. — Солидно отвечал один из надзирателей. — И потом, я занят!

— Что же ты делаешь? — удивился спросивший.

— Тебя охраняю!

Усмехнувшийся Лацис, проходя мимо разложенных на брезенте инструментов, нагнулся, поднял гаечный ключ и ловко швырнул его прямо в руку странному заключенному.

— Спасибо, гражданин начальник…Вася, готов? Тогда все от винта!

Машина взревела еще сильнее… А потом, вдруг ненамного приподнявшись в воздух, развернулась вокруг своей оси и плавно, очень медленно, как во сне, поплыла мимо нас…

— Что это? — ошеломленно спросил я чекиста.

А… — махнул он рукой. — Это катер на воздушной …э-э… перине, что ли? Конструкция инженера …[3]

(Дальше в рукописи пропущена, видимо, целая страница текста. Вообще, время от времени автор использует вполне метафизические образы, ничего не имеющие общего с действительностью. Прим. Редактора.)

5

…пускать не велено! Совещание у них! — голос перекрывшего нам дорогу охранника был сер и скучен, однако совершенно непреклонен.

— Э-э…давно совещаются? — с надеждой спросил Лацис.

— Уж третий час, как почали! — солидно ответствовал могучий, как цирковой борец, вохровец, несокрушимой трупердой[4] стоящий у притолоки …

— О чем хоть речь-то?

— Да-а…мабудь, сызнова про ушаковскую ЛПЛ толкуют.

— У-у-у… — с сожалением протянул чекист. — Тогда, это надолго! Пойдемте, что ли, Владимир Иванович, я Вас чем-нибудь займу…

Когда мы шли вдоль длинного ряда дверей, совершенно не похожих на двери тюремных камер, я осмелился и спросил:?

— А что это такое — ЛПЛ?

— Это Летающая Подводная Лодка, конструкции воентехника первого ранга Ушакова, вредителя …[5] — как видно, пошутил в ответ мне чекист. Очень надо! Не хочет говорить, его дело…меньше знаешь, дольше будешь.

Внезапно слева от нас неслышно отворилась дверь, и в коридор вышел из неё сухощавый, подтянутый мужчина, на котором синий халат сидел, как гвардейский парадный мундир, то есть как лайковая перчатка на холеной руке…

— А! Вершинин! — обрадовался чекист. — А что же Вы не на совещании?

— Виноват, гражданин начальник! — щелкнул каблуками Вершинин, поприветствовавший нас четким кивком головы, совершенно по-уставному отдавая честь без головного убора. — Но по моей части вопросов там нет, сейчас там все больше моряки и летчики спорят, какие именно двигатели на лодку ставить: АМ-34 или подождать уж авиадизелей Чаромского, АЧ-2? Летчики стоят за карбюраторные, а моряки кивают на то, что у них с соляркой дела гораздо проще…

— Ну и ладушки… а ведь я вам командира орудия привел! — радостно стказал Вершинину чекист. — Ловко, да? Горвоенком в голос рыдает, что у него таких военспецов нет, а в НКВД, как в Греции, всегда всё есть! Держите!

И, заметив, как вытянулось у меня лицо, участливо спросил:

— Что, не по Сеньке шапка?

— Так точно… — с легкой презрительной гримасой ответил я. — Фейерверкер — это унтерская должность, ну, в крайнем случае, крутом как пшенная каша, фельфебельская…

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*