Алексей Замковой - Лесной фронт. Задача - выжить
Вот как бы вы поступили на моем месте? Умный человек, скорее всего, предпочел бы просто тихо скрыться, не рискуя выступить против двух хорошо вооруженных и, явно хорошо умеющих пользоваться оружием, солдат. Но, оказалось, что в такой ситуации, когда два подонка на моих глазах только что убили ни в чем не повинного мужика, а теперь явно собрались изнасиловать женщину, я совсем не умный человек. Ну и, конечно, не последнюю роль в принятии решения сыграл оттягивающий карман ТТ.
Впрочем, ума и выдержки не устраивать "кавалерийский наскок" на гадов, выскочив из леса и, стреляя, броситься на помощь даме, у меня хватило. Я передернул затвор пистолета, подобрал и засунул в карман выскочивший патрон, который, оказывается, был в стволе и, пригнувшись, побежал в сторону хутора. Немцы меня не замечали. Один был слишком занят, пытаясь удержать девушку в удобной для него позе, а все внимание второго было приковано к этой картине, вызывавшей у него безудержный хохот. Незаметно я добежал до забора и затаился. Теперь следует тихо подойти к уродам на дистанцию, с которой я не промахнусь. В общем, близко надо подойти. Медленно, стараясь не шуметь, я начал красться вдоль забора. Хотя, наверно, можно было и шуметь — непрерывный женский визг, в котором уже сложно было разобрать что-то членораздельное, заглушил бы и топот роты солдат по брусчатке. Когда я добрался до ворот и осторожно заглянул во двор один из немцев уже приступил к своему грязному делу — мне как раз были видны его тощий зад, качающийся между бьющимися женскими ногами. Второй немец стоял ко мне спиной и явно готовился сменить первого — карабин прислонен к стене, а сам он возится с ремнем. Именно он, как представляющий наибольшую угрозу, и получил первые две пули в спину. Правда, выстрелил я раз пять — три раза промазал. Как только грохнули выстрелы, насильник скатился со своей жертвы и попытался вскочить на ноги, но, запутавшись в штанах, которые он так и не удосужился снять полностью, грохнулся обратно на землю. И получил носком сапога по зубам. А потом пулю в перекошенное от ужаса лицо, которая на выходе снесла ему весь затылок и забрызгала землю мешаниной из крови, мозга и осколков костей.
Во многих фильмах и книгах герои часто задаются вопросом: каково это — убить человека? Начинают расспрашивать собеседников что те чувствовали убив и т. д. А вот ничего я не чувствовал кроме дикой волны адреналина. Может совесть посчитала мои действия достойной расплатой за убийство безоружного сельского мужика и изнасилование, а может она этот момент вообще проспала… Но, в любом случае, никакого раскаяния я не испытывал и все мысли были только о том, что надо очень быстро отсюда валить пока на выстрелы не сбежались все немцы в округе.
Отвернувшись от трупа я увидел, что жертва насильника — девчонка лет двадцати — поскуливая пытается отползти подальше от меня.
— Тихо-тихо… Все хорошо… Они тебя уже не тронут… — девочку надо как-то успокоить, но к сожалению я далек от психологии и абсолютно не знаю что надо делать в таких случаях.
Говоря еще что-то, на мой взгляд, успокаивающее, я подошел к девочке, присел на корточки и попытался дотронутся до нее — успокаивающе погладить по плечу или еще что-то в том же духе. За что и был больно укушен. Блин! У меня абсолютно нет времени ждать пока закончится истерика! Просто уйти — тоже неправильно. Рано или поздно сюда придут немцы и, думаю, не стоит объяснять, что они сделают с девчонкой, после того как найдут возле дома мотоцикл и два трупа своих товарищей. Девушку здесь оставлять нельзя. Но в таком состоянии сама она за мной не пойдет. Не тащить же ее на себе, связанную и брыкающуюся! Может холодной воды на нее вылить? Быстро осмотрев двор никаких признаков ведра с водой я не нашел, а зайти в дом и оставить девушку одну я не рискнул. Пришлось, увернувшись от новой попытки меня укусить, схватить ее за плечи и хорошо встряхнуть.
— Успокойся, говорю тебе! Все, никто тебя не тронет!
Скулеж снова перешел в визг. Блииииин! Может она свихнулась от шока? Я отвесил ей хорошую пощечину, потом вторую — девушка замолчала. Первый раз бью женщину. Но это же в лечебных целях, да?
— Успокойся! — тихо, но твердо, глядя ей в глаза сказал я. — Я тебя не трону.
Девушка огромными, блестящими от слез и страха глазами смотрела на меня.
— Эти, — кивок в сторону трупов, — тебя тоже больше не тронут. Успокоилась?
Через долгие-долгие полминуты девушка кивнула. В ее глазах снова начал появляться разум. Слава Богу! С истерикой мы разобрались.
— Я мимо проходил. — успокаивающим тоном продолжил я. — Решил помочь. А теперь надо быстро отсюда уходить пока не пришли другие немцы. Понимаешь?
Она снова кивнула.
— Вот и умница! А теперь идем в дом и ты очень быстро собираешь еду, берешь что-то из его одежды, — я кивнул в сторону лежащего посреди двора хозяина дома. — обувь, ценные вещи и мы уходим.
Я отпустил девушку и она, все еще опасливо оглядываясь, то на меня, то на трупы, нетвердой походкой пошла в дом. Внутри дом был… как обычный сельский дом. Только всего одна комната. Я осмотрелся: простой стол без скатерти возле стены, рядом валяется перевернутый стул, лавка вдоль стены возле стола, еще одна — возле другой стены, большой сундук, печь с лежанкой, которую загораживала сейчас сорванная занавеска… В общем, ничего согбенного.
— Быстрее! — девушку надо поторопить, время уходит с каждой секундой. — Еда где?
Будто на автомате девушка вытащила из печи какой-то казанок. Не, это нам не надо — тяжелый слишком.
— Хлеб есть?
Девушка оставила казанок в покое и, привстав на цыпочки, достала с лежанки большой каравай хлеба. Уже лучше! Я выскочил в сени, где ранее заметил на вбитых в стену гвоздях какие-то тряпки — судя по всему, вешалка для одежды. Среди одежды оказался старый, потертый и не раз залатанный сидор. Схватив находку, а я забежал обратно в комнату. Девушка как раз поднимала и аккуратно ставила под стол перевернутый стул. Ей больше заняться нечем? Или это она на автомате, что б не думать о произошедшем? Я запихнул хлеб в сидор, осмотрелся и подошел к сундуку. Если я не ошибаюсь, это местный аналог одежного шкафа.
Я не ошибся. Сундук действительно был набит разными тряпками. Не выбирая, я вытащил оттуда первые попавшиеся штаны и старую, латанную рубаху. Все это тоже засунул в сидор. Немного подумав, добавил туда же еще пиджак и какое-то платье. Вроде все.
— Пошли. Надо уходить.
На этот раз девушка не попыталась укусить когда я взял ее за руку. Явный прогресс! В сенях снова пришлось остановиться и подождать пока девушка наденет сапоги. Только после этого мы вышли во двор. За те пару минут, которые мы провели в доме, вокруг ничего не изменилось. Все так же лежали во дворе три трупа и стоял у ворот мотоцикл. Немножко поразмыслив, я решил на этот раз все же взять карабин. Ну и, сказался все же опыт фаллоута и других РПГ, проверить карманы немцев. Судя по погонам, моими первыми (надеюсь не последними) жертвами в этой войне стали пехотные (белая окантовка погон) рядовой и ефрейтор (лычка на погонах и нашивка). Зольбухи мои догадки подтвердили и отправились на землю как бесполезный мусор. Коллекционирование "ушей" противника в его тылу может плохо кончиться. Из трофеев мне достались Р.08 (он же — "Парабеллум", извлеченный мной из кобуры бесштанного немца) с запасным магазином, четыре "колотушки" (они же — немецкие гранаты М-24), две зажигалки, сигареты с "курицей" (немецкий орел) на пачке, ложко-вилка, два штык-ножа (не знаю зачем мне два, но всегда мечтал такой найти в хорошем состоянии, так что рука не поднялась один оставить) и две фляги. Немного подумав, я решил, что все же ступил тогда на дороге, когда не взял карабин. Присоединил к трофеям еще и стоявший у стены "Маузер" и семь обойм по пять патронов к нему.
Когда карманы неудавшихся мародеров были обшарены и все нужное перекочевало ко мне, мое внимание привлек мотоцикл. А именно — закрепленный на турели МГ-34. Секунду подумав, я решил, что терять время на возню с турелью и потом тащить на себе эту "дуру" все же не стоит. Да и боезапас этот пулемет сожрет за минуту огня. Поэтому, ограничился тем, что просто снял с пулемета "кекс" с лентой (плюс еще пятьдесят патронов к карабину). Во время всех этих манипуляций девушка тихонько, кажется, даже не дыша, стояла рядом.
— Все. Теперь быстро к лесу. — я снова взял ее за руку и мы бегом припустили от ставшего сегодня сценой для трагедии хутора.
Но через несколько шагов я снова остановился. Мне пришло в голову, что не стоит вот так оставлять противнику исправный транспорт — подберут ведь мотоцикл рано или поздно и снова железный конь станет служить Рейху, будь он неладен!
— Подожди секундочку. — я отпустил девушку и снял с плеча карабин.
Заодно испытаем. Передернул затвор, снова хозяйственно подобрал выпавший патрон, прицелился в бензобак… Паххх! Ухо сразу же заложило, а отдача чуть не развернула меня на месте. Наверно на плече будет нехилый такой синяк. Надо бы потренироваться с винтовкой… Впрочем, я все же попал в бензобак, о чем свидетельствовала появившаяся в нем аккуратная дырка. Никакого взрыва, кстати, не было. Это в кино только если попасть в бензобак — машина тут же взлетает на воздух. Горит ведь не бензин, а его пары. И то — в определенной концентрации при смеси с воздухом. Ну, и искра для того, что б поджечь эти пары нужна. Клац-клац. Передернул затвор, снова прицелился, на этот раз покрепче прижав приклад к плечу. Паххх! Клац-клац. Паххх! Клац-клац. Паххх! Клац-клац. Клац. Ну да. Пять выстрелов — пустой магазин. И четыре дырки в бензобаке — один раз промазал. Теперь еще, на всякий случай, порежем колеса и ходу отсюда!
