Граф (СИ) - Злотников Роман Валерьевич
Так что популярность нового образца «беговела» тут же взлетела до небес. В первые же месяцы было продано почти триста экземпляров и рост продаж остановила только наступившая зима. Что, кстати, пошло продажам только на пользу. Потому что за зиму «велосипеды», как их стали именовать с лёгкой руки Даниила, были запатентованы во всех странах Европы и США, а интенсивная работа заводов позволила создать запас продукции. Поэтому, когда по весне спрос на новинку взлетел до небес — им было что предложить жаждущим покупателям… Но только велосипедами дело не ограничилось. Ева Аврора не упустила момента и предложила специальные «велосипедные костюмы», которые произвели не меньший, а как бы даже не больший фурор, введя публику в настоящую экзальтацию! Потому что женский вариант «велосипедного костюма» предусматривал брюки! Причём их нижняя часть туго обтягивала женскую ножку ясно обрисовывая её профиль… что привело публику в настоящий экстаз. И не только потому, что подобный фасон в настоящее время представлял из себя нечто вроде откровенной эротики или, даже, лёгкой порнографии… а потому что «это так по Аврориански»! Хотя на взгляд бывшего майора это были вполне обычные женские галифе. Впрочем, тут пока даже слова такого применительно к предметам одежды ещё не было.
Как бы там ни было — для Модного дома «Аврора» они оказались настоящей «золотой жилой». Потому что модники и модницы начали буквально разметать их, облачаясь в них не только для велосипедных поездок, но и для любого отдыха на природе, катания на лодках и множества других развлечений на воздухе. О, далеко не все — в свете мгновенно образовалась жёсткая оппозиция данным «непотребным» костюмам, но очень и очень многие… Более того, публичная ругань и демонстративное неодобрение вкупе с запретами, как это обычно бывает, сыграли в другую сторону — о них узнали и их стали покупать даже те, кто поначалу даже и не думал о покупке! Так что «продвинутая публика» едва ли локтями не толкалась, желая приобрести «настоящие, русские, аврорианские велосипедные костюмы». То есть ажиотаж как в России, так и в других странах по их поводу был как бы не хлеще, чем во времена СССР по поводу джинсов… Причём, эти костюмы оказались отличным продуктом, сильно продвинувшим и швейные технологии Модного дома «Аврора». Потому что создали возможность впервые широко внедрить то, над чем Аврора, с подачи Даниила, работала уже давно — стандартизацию размеров! Потому что даже самые привередливые покупательницы, ранее выносившие все мозги швеям и примерщицам, требуя абсолютного эксклюзива не только в вышивке и украшениях, но и в малейших деталях силуэта, в отношении велосипедных костюмов безропотно приобретали уже готовое образцы, довольствуясь минимальной подгонкой, если это давало возможность получить вожделенный костюм уже сейчас, немедленно, быстро, а не ждать когда его тебе пошьют… И это позволило Авроре широко использовать массовый цеховой пошив с широким использованием швейных машин.
Так что в настоящий момент Модный дом «Аврора» буквально купался в деньгах. И в текущий момент деньги от «велосипедных костюмов» стали основным доходом их семьи. Да-да, именно они, а не те же велосипеды или уже привычная продукция типа спичек, писчих перьев, мясорубок или, даже, рельс, паровых машин, паровозов, вагонов и кранов с копрами… В первую очередь, конечно, потому что все те доходы уже были заранее расписаны на разные неотложные производственные нужды, а вот ажиотажный спроса на «велосипедные костюмы» оказался совершенно неожиданным. Но тем не менее…
Из Берлина они отбыли через три недели, «поблистав» на четырёх балах, один из которых был королевским. На этом балу Данька с Авророй удостоились личной беседы с Фридрихом Вильгельмом IV и его супругой, которые уделили им почти час своего драгоценного времени. Впрочем, для Даниила это была далеко не первая встреча с королём Пруссии… но Ева Аврора была впечатлена и польщена. Хотя до бала она трижды встречалась с королевой, во время примерок платья, заказанного Елизаветой Людовикой Баварской к этому балу. Ну не могла же королева Пруссии упустить момент и не заказать себе платье лично самой «русской Богине утренней зари», как Еву Аврору частенько именовали европейские газеты, раз уж она оказалась в Берлине?
Следующим пунктом их семейного путешествия стал Лондон, в каковой они прибыли из Гамбурга, до которого в этом году дотянулась новая железнодорожная ветка, построенная уже самими немцами. Слегка подзатянув на старте они сейчас очень резво догоняли русских в железнодорожном строительстве.
До Англии они добрались на скоростном паровом шлюпе Балтийского флота, отправляющемся в Калифорнию, который по приказу Николая попутно доставил их в Лондон.
Из разговора с его капитаном выяснилось, что новые корабли русского императорского флота на текущий момент превосходили по конструкции корабли других держав как бы не на поколение. Во-первых, русские моряки практически отказались от использования в военном кораблестроении гребных колёс. То есть гребные колёса в России нынче ставили почти исключительно на речные суда, на которых их использование в настоящий момент было более чем оправдано, либо, в крайнем случае, на корабли, которые можно было отнести к весьма популярному в будущем типу «река-море». Бывший майор строил такие и для себя — для использования на маршруте Днепр-Дунай, по которому в Европу поставлялась продукция его южных заводов… Во-вторых, вследствие этого, паровые машины на русских кораблях располагались ниже уровня ватерлинии и потому были куда лучше защищены от вражеского огня. В-третьих, на русских кораблях ставилось заметно, буквально в разы, меньшее число пушек нежели на аналогичных по классу и водоизмещению кораблях других держав. Но зато эти пушки были намного мощнее. Насколько помнил Данька, подобный подход у тех же англичан и других серьёзных морских держав возобладал только после Крымской войны… Ну и, в-четвёртых, конструкция русских военных кораблей предусматривала непременное разделение корпусов этих кораблей на герметичные отсеки. Если бывший майор помнил правильно — те же англичане не дошли до этого вплоть до «Титаника», который из-за этого и потоп. Причём случилось это где-то перед самой Первой мировой… Ну, или, как минимум, до того момента это не стало жёстким непременным требованием. А вот в русском императорском флоте — стало. Причём, уже сейчас — за шестьдесят лет до того же «Титаника»!
Вероятно, были и какие-то другие отличия, но ни о чём более капитан шлюпа Даньке не рассказал А сам бывший майор ничего об этом не знал. В конце концов, хоть какое-то отношение к флоту он перестал иметь почти двадцать лет назад — с момента своего отъезда из Архангельска, и все, что до него доходило, было результатом светского трёпа с флотскими офицерами на различных приёмах и других официальных мероприятиях, до которых он был не такой уж большой охотник. Ну и из общения с временами заезжавшим к нему домой Бестужевым, ныне доросшим до чина контр-адмирала, который в настоящий момент исполнял обязанности главы Морского технического комитета. Чему явно сильно поспособствовали созданный им с подачи Даньки ещё во времена ссылки в Архангельск первый в мире опытовый бассейн и разработка с его помощью на базе конструкции фрегатов типа «Спешный» проекта первого серийного парусно-винтового фрегата для Российского императорского флота, который массово строился до сих пор. Потому как прекрасно показал себя в эксплуатации и в настоящий момент являлся основным боевым кораблём российского флота, составляя главную ударную силу той же Калифорнийской эскадры. Причём, благодаря крупной серии он обходился русской казне в весьма щадящую сумму.
В Лондоне они пробыли три недели, так же посетив четыре бала, на которых Ева Аврора привычно произвела фурор… Ну и, куда ж деваться — его жене пришлось взять под контроль швей филиала её Модного дома в Лондоне и сшить несколько платьев юной королеве Великобритании Виктории. Причём, судя по тому, что на самом балу королева так же подозвала их с Даниилом к себе и почти полчаса публично и очень мило общалась с женой Даниила, а также, немного, и с ним самим — за это время они неплохо поладили. Даст бог в этом варианте истории у неё не разовьётся той тяжёлой русофобии, которой, как он помнил, страдала королева Виктория в той истории, что здесь помнил только он. Впрочем, большая политика, как правило, мало зависит от симпатий и антипатий одного конкретного человека, на какой бы высокой позиции он не находился.
