Прусское наследство (СИ) - Романов Герман Иванович

Глава 51

— От Комниных и Палеологов в моих жилах переданная кровь тоже течет. Мать прадеда моего, благоверного царя Михаила Федоровича, из боярского рода Ховриных — а те феодориты, княжеского рода, что Крым покинули, когда османы решили покончить с последним родом базилевсов, что остался властителями на осколке погибшей империи ромеев. Наследие отчее тридцать лет тому назад я возвратил, а уже месяц прошел, как вернул себе Трапезунд, столицу царства Понтийского, где императорская власть находилась, когда турки Константинополь захватили. И теперь я император Востока по зову крови и земли, по наследству веры своей и власти. И никто в том священном моем праве усомниться отныне не может, хоть Константинополь сейчас и под султаном. Но то временно, можешь мне поверить на слово. Войска у меня хватит, чтобы ужас на всех наших с тобою врагов навести…

Алексей Петрович сделал паузу — главное было сказано, и теперь Мария-Терезия должна будет признать его право на императорский титул рухнувшей триста лет тому назад в небытие Византии, которую, впрочем, здесь так никто не именовал, а использовали иное название, привычное — империя ромеев, или «Восточная империя». Или ни признавать, тогда ее собственные владения могут быть сильно сокращены в размерах в самое ближайшее время. Потеря Силезии неизбежна, как и произошло в реальной истории, и придется сдать Франции позиции на итальянской территории, и признать зону влияния за Людовиком не только на левом, но и на правом берегу Рейна. А ее супруг, выбранный императором как раз герцог Лотарингский, и ему такой предстоящий расклад нож острый прямо в сердце.

— Я отдам приказ фельдмаршалу Миниху — армия займет все левобережье Дуная, я имею в виду Валахию, Сербию и часть Баната. Там православное население, единоверцы, и я имею возможность защитить их силой оружия и взять под наше высокое покровительство.

Он прекрасно видел, что эти его слова вызвали сильнейшее неудовольствие у Марии-Терезии, но императрица стойко держала удар. Ведь сейчас эти слова для нее означали только одно — что она, как властительница Австрии и Венгрии, должна остановить продвижение на восток, где проживало православное население, что долгое время, много веков исторически находилось в составе Византийской империи. И его слова отнюдь не являлись блефом — фельдмаршал Миних чуть ли не рычал, когда ухватив куски от Валахии и Добруджи, ему запретили наступать дальше. Старик себя повел, словно голодный пес, у которого выхватили из пасти кость с кусками мяса.

Армия была готова — на Дунае было сосредоточено три корпуса в составе восьми дивизий пехоты с сильной конницей. Плюс молдавские войска из двух дивизий, подготовленные и вооруженные не хуже русских, и находившиеся в полной власти фельдмаршала. Еще две пехотные дивизии кораблями Черноморского флота были высажены десантом в древнем Понте — узкой полосе юго-восточного побережья, защищенной с юга труднопроходимыми горами. Потому Трапезундская империя продержалась долго, и лишь после взятия Константинополя, османы смогли вывести свои многочисленные галеры через Босфор в Черное море.

Это и означало конец сопротивления как понтийцев, так и генуэзцев и феодоритов в Крыму — получить от кого-то помощь они уже не могли чисто физически. Флот — вот основа мощи, и если он имеется, то господство обеспечено. Многопушечные корабли с командами, как и адмиралы, у него имелись, и хваткие капины, как раз те, кто в реальной истории через двенадцать лет должен сжечь османов в Чесменском сражении. За тридцать лет Николаевские верфи заработали на полную мощь, а железа и угля Донбасса было достаточно, чтобы построить втрое больше, без серьезного напряжения. Три десятка вымпелов, с бортовым залпом свыше тысячи двухсот фунтов на каждом, почти вчетверо больше, чем на построенной Петром I «Полтаве». А к ним еще сотня кораблей меньших размеров, не считая самых маленьких, типа дубель-шлюпок, что действовали на мелководье или реках. И все с пушками, что характерно, так как морская торговля на Понте Эвксинском давно отсутствовала. И главное — в Николаеве в прошлом году достроили два необычных для этого времени корабля, что должны были появиться на свет чуть ли не через столетие. Но так и первые пароходы уже ходили по рекам, и даже по морям — начавшийся промышленный переворот с повсеместным внедрением системы образования начал давать позитивные результаты, которых с каждым годом становилось все больше и больше.

И грех не использовать новшества в военном деле. Армия сейчас продолжала перевооружаться на штуцера — совершенный за тридцать лет задел «истончался», так как все европейские страны принялись перевооружаться, и довооружаться. Вот только с капсюлями мороки у «соседей» будет еще много, на них больше десяти лет потратили, пока производство кислот не наладили, и то благодаря энергии Ломоносова. Да и он сам себя «выжал» подобно лимону, потратив много времени и сил на написание учебников, всячески напрягая собственную память. И с изумлением осознав, насколько «богатым багажом» его «оснастили» как в средней школе, так и на студенческой скамье, и в библиотеках, где он постоянно брал по полдесятка «нормированных» книг на чтение. Неоднократно благодарил родителей, что те дали ему прекрасную память, что осталась вместе с ним в новом для него теле. И то, что сам любил естественные науки, особенно химию, которая является не только составной частью любого производства, но и основой прогресса.

Нет, в лаборатории (хвала алхимикам) могли сейчас сотворить многое, да и пытлив человеческий разум. Но вот серийное производство совсем другое дело, тут технологии и кадры нужны, а их готовить надобно долго. Той же химией плотно занялись чуть ли не сразу, но почти сорок лет потребовалось, чтобы сейчас «плоды первых опытов» в дело пустить. Теперь прогресс не остановить, понесся вскачь — тут бы самим не опоздать, так как англичане и французы уже сообразили, какие могут быть получены результаты. И какие «дивиденды» последуют, если «клювом не прощелкать»…

Пресловутый «восточный вопрос» сейчас встал ребром — немедленное занятие Константинополя и проливов Босфор и Дарданеллы могло на века изменить будущую историю России, причем в лучшую сторону, в чем у него самого не было ни малейших сомнений. И решить его надо сейчас, потом будет поздно — не дадут, и в первую очередь англичане, что укрепят свои позиции не только в Средиземном море, но и по всему миру. Екатерина Великая могла решить, а вот после ее смерти следующим императорам уже мешали английские корабли, а Крымская война наглядно показала, насколько опасным врагом является «владычица морей»…

— Православные под моим покровительством отныне находиться будут, но это одновременно означает, что католики под твоей властью. А кто не захочет, того убедим совместно. Кто супротив двух императоров выстоит в этом мире, если мы с тобой, и потомки наши, усилия соединят?

Алексей Петрович улыбнулся, посмотрев на «племянницу» — та задумалась, просчитывая варианты. Ведь ничего конкретного он ей не пообещал, и теперь следовало очертить круг получаемых выгод.

— Великое княжество Литовское мое, но все королевство Польское твое — панству сейчас жутко, сами под твою руку попросятся, тут им только кондиции навязать и с их «вольностями» покончить. На все италийские земли твое владычество должно распространяться — и в том тебе поддержку окажу всеми силами. Буде нужда у тебя случится — войска и на Рейн могу отправить, экспедиционный корпус твоим генералам в помощь. Басурманам урок надо дать в этой войне — им в наших землях не место, а фельдмаршал Миних знает что делать. И какой мерой они к христианам относились, той же им отплачено будет. И народный гнев мы сдерживать не станем, и все православные народы вооружим как надобно, обучим воинскому ремеслу.

Это была не угроза, а лишь предостережение, и потому как императрица Мария-Терезия взглянула на него, он понял, что та приняла его предложение. Ей сейчас это выгодно, и думает, что потом ведь все возможно и переиграть. Вот только в таких «играх» обычно участвуют многие, и нужного результата добиваются как раз те, что в самом начале вложились меньше всего. Тогда и выигрыш более ощутим…