Холодный ветер перемен (СИ) - Иванов Дмитрий

— Что скажете, Анатолий Валерьевич? — кисло спрашивает мент.

— Вот моя машина сегодня пришла, вот документы на неё оформил уже, прихожу забирать, а этот, я так понял, Копенко, получает указания от начальника снять с неё фары, забрать инструмент и аптечку. Я не позволил, конечно, это сделать. Копенко кинулся на меня с отверткой, — киваю на валяющийся инструмент я. — Банда тут орудует. Надо проверить, сколько машин разукомплектованных пришло, например, за год, но это не ваша забота. Сейчас оформляйте этих двоих, я подойду, заявление напишу. Ещё и отвертка эта! И это в год семидесятилетия Великой Октябрьской революции!

Говорю уверенно, даже нагло, чтобы и тени сомнения не было, кто виновен.

— Парни, да что вы его слушаете? — недоумевает Назар Яковлевич. — Воришка это! Не в первый раз его тут вижу на станции! Промышляет! Вот помните шестнадцатого апреля у нас три машины без запаски пришли? Я его тут видел, внимание тогда не обратил, а сейчас…

— Я в это время на съезде ВЛКСМ в Москве был, а вечером встречался с товарищем Власовым, вон ребята знают кто это! — насмешливо говорю я.

— Так потом, наверное, и приехал. А что за Власов? Не родственник предателя? — перебивает мастер.

— Все-таки я попрошу вас, Анатолий, пройти с нами в отделение, — не глядя на меня, говорит сержант.

— Что ноги бить? Поехали, — соглашаюсь я.

— Куда?! Я машину ещё не принял! — возмущается дедок. — И ты должен расписаться за получение.

— Принимай. Где там тебе автограф черкнуть? — соглашаюсь я.

— Некогда мне твоей машиной заниматься, она сегодня только пришла, завтра к обеду забирать приезжай, — мастер пытается уйти.

Щас! Повторяю трюк с поднятием за лацканы.

— Что бюрократию разводишь? Я приму её в том виде, что есть, и распишусь. Ты потом можешь принимать машину или нет, твоё дело, но раз у меня нет претензий, то и у тебя не должно быть.

— Так нет претензий? — обрадовалась лопоухая честность в лице рядового.

Усталая циничность в лице старшего сержанта привычно поморщилась.

— Коль, у него претензии нет к комплектности, а есть к попытке воровства, а раз отвертка была, то, возможно, это не только воровство, а ещё и грабёж! Групповой! — весомо добавил сержант.

Пнутый и ударенный Копенко, до этого сидевший на бетонном полу тихо икнул.

— Это Яковлевич приказал фары снять! Он пусть и отвечает, а отвертка маленькая совсем, — сдал своего начальника работяга.

— Назар Яковлевич, вам тоже придётся пройти с нами, — торжествующе сказал Малышев.

Лопоухое чудо схватилось за кобуру!

— Я этого так не оставлю! Я в горком буду жаловаться! — голос мастера дал петуха.

— Вот зав отделом в горкоме, можете прямо сейчас жаловаться, — кивнул на меня Малышев, отдавая документы.

Не всякий актёр так может сыграть последнюю сцену в пьесе «Ревизор», как сейчас сыграл лицом Назар Яковлевич! На нём отразилось всё — обида, неверие, изумление, злость.

Что горком не партийный, а ВЛКСМ Малышев не уточнил, но вообще провел работу по запугиванию мастера очень тонко. Сейчас он намекнёт тому, что может всё уладить, — и считай, услуга от местного босса у него в запасе есть!

— Как же так! У меня работа! — преданно заглядывая в глаза Малышеву, пролепетал ворюга.

— Анатолий Валерьевич, мы сигнал ваш проверим, но давайте не заострять внимание на отвертке, это инициатива рабочего, вы же не думаете, что они тут разбоем промышляют?

— Это не я, это он! — взревел Копенко, указывая на мастера, не разобравшись, к чему клонит милиционер.

Поморщились все, даже Илья и охранник Гена.

— Эээ-э. Николай Валерьевич! Простите, Анатолий, конечно! Вот здесь распишитесь и забирайте вашу красавицу! А проверку пусть проводят! — торопливо сказал мастер, пока Копенко не ляпнул что-то ещё.

— Вы как, согласны? — повернулся ко мне сержант.

Перспектив вывести жуликов на чистую воду у меня немного. Так, припугнул их просто, может наглеть будут меньше. От заявы отказываюсь, и, простившись с милицией, мы с друзьями уезжаем. Пришлось заправиться по дороге, бак был сухой, хоть аккумуляторы не разрядились.

— Малышев этот у нас во втором отряде бойцов МЖК, — сказал Илья, когда мы уже ехали назад на моей машине.

Вот он чего ко мне ещё такой добрый был! Знает меня по фамилии уж точно.

В гараже осматриваем машину уже более тщательно. Бейбут повесил освежитель воздуха в виде ёлочки и попытался поменять набалдашник.

— Нехорошо, что царапина на видном месте, — перекрашивать всю придётся, — авторитетно заявил Илья. — Либо царапину закрасить, но будет плохо.

— Аэрографию сделаю, пока только не решил какую картинку. Может медведя, может на боксерскую тему, — рассказываю я свою задумку.

Я думал, придётся объяснять что это, ан нет! Аэрографы сейчас продаются даже в канцтоварах, рублей тридцать стоят, белорусские. И у Илюхи и у Бейбута нашлись знакомые, которые работают на покраске с ними!

— Надо медведя сделать такого с открытой пастью. На ногах стоящего, будто рычит! — предлагает Бейбут, вставая со стула в гараже и пытаясь изобразить рычащего зверя с поднятыми лапами. — Ррррр!

— Ой, страшно, — насмешливо произносит кто-то в дверях гаража.

Молодой парень, сосед по гаражной улице был на волоске от беды. Лишь моя молниеносная реакция спасла парня от удара в челюсть, или куда там мой друг планировал врезать наглецу. Я схватил Бейбута за пояс и не дал подойти к выходу. Хотя, по правде говоря, выглядел казахский медведь и правда смешно. Тощенький, невысокий, и рычит. Мы с Ильей, переглянувшись, улыбнулись.

— Я вообще белого медведя хотел, с медвежатами маленькими! «Пусть мама услышит пусть мама придёт!» — запел я, дурным голосом, отвлекая внимание разозленного друга от недалекого юмориста.

— Что тебе? — басом спросил Илья у гостя.

— Самогонки продайте литр? А медведя я вам могу нарисовать. Видели, у меня в гараже на двери горы нарисованы? Моя работа! — торопливо говорит гость.

— Самогонки? Горы? Нарисуешь? — задумчиво протянул я.

У парня действительно был аэрограф! И учился он в Суриковском училище! В этом году Антон, так звали нашего соседа, будет поступать в художественный институт в Красноярске, который открывают осенью.

— Медведица с медвежатами — хорошая идея. Девочкам будет нравиться! — загорелся идеей Антоха.

Разумеется, сразу я ему машину не доверил, да и не решил еще, что на двери будет. Может лучше дракон? На машине по городу пока не езжу, опасаюсь, опыта ведь никакого. Так, нарезаю круги по Академу и Студу, где движения почти нет. Но на учёт машину поставил и номера блатные повесил. Честь мне гайцы не отдают, но и не тормозили пока ни разу.

Тринадцатого мая отметил своё трехлетие в прошлом. Подвел итоги, попытался наметить планы. Какие перспективы? Склоняюсь к тому, чтобы уехать из страны года через три-четыре. Или всё-таки половить рыбку в мутной воде зарождающегося капитализма? Или в политику сунуться? Но по-прежнему не хочу спасать СССР от развала. И не потому, что я националист, мне вообще плевать на такие вещи. В СССР были миллионы людей, которые обязаны были согласно присяге бороться за единство страны, и куда они все подевались в нужный момент? Слабую попытку ГКЧП можно проигнорировать. Да и трудно понять, какое событие станет ключевым в истории развала страны. Я совсем не увлекался этой темой в другом теле, неинтересно было. Знаю, Горбачев бодался с Ельциным, от обоих я не в восторге был. Как бы хуже не сделать.

Своё девятнадцатилетие решаю отметить тут же, в гаражах. Мангал есть, вино и самогонка тоже. На рынке накупили мяса. Из приглашённых были, разумеется, Ленка, оба Петра, Аркаша с подругой, Бейбут и Илья. Позвал и Людмилку, но та приболела, а жаль. Я подобрал хорошее место для видеосалона, и хотел с ней обсудить дальнейший бизнес, так сказать. Днюха у меня выпала на будний день, да и отмечать её я начал сразу после занятий в школе, поэтому местных мужиков было мало. Человек пять. Но каждый подарил подарок. Мелочи, а приятно. Набор стопок алюминиевых — машина теперь «оборудована». Фонарь галогенный для салона, такие же лампы в фары, сумка армейская — возможно краденая, так как подарил прапор, и прочая нужная автомобилисту фигня. Аркаша только отличился — притащил усилок с колонками в машину. Магнитола у меня уже стоит, а вот колонок хороших не было. Мужики тут же помогли с установкой, и уже к первой порции мяса моя «восьмёрка» ухала басами. Никогда не любил такое, но пришлось делать восторженный вид, иначе не поймут пацана.