Василий Звягинцев - Не бойся друзей. Том 1. Викторианские забавы «Хантер-клуба»
Олег Константинович собрал в Кремле Главный военный совет, доставшийся ему по наследству от парламентской республики, который он всё никак не удосужился распустить, именно как орган, не приспособленный для выполнения предписанных ему функций. Ему сейчас нужна была не квалифицированная военная и геополитическая оценка складывающейся обстановки, на то хватало собственного разумения и помощи «пересветов». Императору гораздо интереснее было понять, с какими людьми ему пришлось бы спасать Отечество, если бы война началась завтра, и как быстро они довели бы державу до катастрофы. Как демократическое правительство Францию в тысяча девятьсот сороковом году соседней реальности. Кое-какие предварительные выводы он сделал по итогам польской кампании, сейчас готовился к окончательным.
Канцлер с военным, морским, иностранных дел и ещё несколькими министрами, главкомы трёх родов войск, начальник Генштаба, командующий Отдельным корпусом жандармов, ещё несколько значительных особ, появление которых в зале у прочих приглашённых радости не вызвало.
Заслушали военного министра Воробьёва (в содокладчиках начальник Генштаба Хлебников), морского министра адмирала Гостева. Председатель клуба «Пересвет» (по официальной должности – всего лишь командующий ВВС Московского военного округа), генерал-лейтенант Агеев, сидел с краю длинного стола с довольно толстой кожаной папкой перед собой, постукивал иногда по ней остро отточенным красным карандашом, но похоже было – происходящее вокруг не слишком его увлекало.
Без всяких новомодных устройств обстановка докладывалась по обычным бумажным картам, развешанным по стенам, одной Генеральной и полудесятку – отдельных театров. Министр всё время вертел в руках длинную указку, вроде как светский щёголь тросточку, она, похоже, помогала ему сосредотачиваться.
Император сидел отдельно, за небольшим столиком у окна. Перед ним блокнот, пепельница, раскрытая коробка папирос. Прочим на заседании курить не позволялось, только во время перерывов в буфетной, где подавались бутерброды, прохладительные и прочие напитки.
– Таким образом, господа, – с чувством и пониманием ответственности момента докладывал Хлебников, – стратегическое и международное положение Российской Империи таково: мы очевидным образом вошли в предвоенный период, который я исчисляю с момента назначения Первым морским лордом[86] адмирала Фридмана и перевод пяти эскадр линкоров и трёх – авианосцев с режима глубокой консервации в вооружённый резерв. С объявлением мобилизации их штатного приписного состава, если таковое последует, факт войны можно будет считать состоявшимся. Независимо от текущей политики и деклараций членов будущих коалиций. И мы оказываемся в заведомо проигрышной позиции. По полной аналогии с тысяча девятьсот четырнадцатым годом. В тот раз миротворческие заявления России и её попытка провести частичную мобилизацию только против Австро-Венгрии немедленно вызвала объявление нам войны Германией, хотя взаимных претензий фактически не имелось…
– Историю вопроса, если потребуется, нам гораздо подробнее сможет изложить генерал Агеев, – негромко бросил Император. – Не отвлекайтесь.
– Так точно, – изобразил указкой нечто вроде фехтовального салюта министр. – В настоящее время единственной державой, очевидно противостоящей нам и готовящейся использовать любой повод для развязывания конфликта, способного перерасти в полномасштабную войну, следует считать Великобританию.
Предшествующие события, наш выход из ТАОС и достаточно демонстративная позиция по проблеме Фарерских островов и Балтийских проливов, очевидным образом склонили её к силовому сценарию. Причины тут не только геостратегические, но и экономические. Об этом говорят многочисленные и разнообразные источники. Её сухопутные вооружённые силы в доминионах и подмандатных территориях уже неделю находятся в состоянии развёртывания по штатам военного времени. Одновременно ведётся откровенно антироссийская пропаганда в печати и иных средствах массовой информации, очевидно – с целью моральной подготовки населения к объявлению войны…
– Прошу прощения, – дождавшись паузы, вставил генерал Агеев. – Слова уважаемого докладчика нуждаются в уточнении, иначе картина может получиться искажённой. Сегодня мы одновременно наблюдаем три разнонаправленных вектора, которые, на наш взгляд, отражают противоречия во взглядах внутри британского истеблишмента: и гражданского, и военного.
Ведущей темой пропаганды для гражданского населения является именно выход России из ТАОС, что трактуется как её недвусмысленное намерение приступить к очередному «переделу мира». Из чего возникает посылка о неизбежной борьбе на морях и «континентальной блокаде». Детали используемых доводов несущественны, но на «простой народ» они действуют. Среди высших государственных (особенно – аристократических) кругов распространяется идея не полномасштабной войны, как таковой, а некоего «воспитательного момента на грани». Проще говоря – молниеносной военной акции, направленной на наиболее уязвимые точки российских «центров влияния» и блокады флота в местах его постоянного базирования, а также вытеснения наших эскадр с океанских просторов во внутренние моря. После чего их военные аналитики считают неизбежным прекращение конфликта и начало переговоров о «новом мироустройстве».
И в то же время генштабы армии и флота Метрополии ориентируются на тотальную войну с «решительными результатами». Там сейчас собрались «суперястребы», планирующие операции без учёта людских и материальных потерь. Вернее – с учётом того, что степень «неприемлемости ущерба» мы ощутим раньше, чем они… Имеют какие-то не совсем нам ясные основания. Ещё раз прошу прощения, что перебил докладчика. Но это самая последняя информация, возможно, до военного министерства ещё не дошедшая.
– Благодарю вас, – кивнул Олег, – только непонятно, почему не начальник разведки с этим «дополнением» выступил.
– Я ждал, когда мне будет предоставлено отдельное время для доклада, – генерал Рейценштейн, словно в доказательство, показал бювар, лежавший у него на коленях. – И я не совсем согласен с Алексеем Михайловичем.
Император кивнул, показывая, что других вопросов пока не имеет.
– Перейдём к статистике, – невозмутимо продолжил Воробьёв, – соотношение боевых возможностей нас и вероятного противника, без учёта сил союзников с обеих сторон, таково. По сухопутным силам с нашей стороны перевес подавляющий: вполне боеготовых дивизий – 40, кадрированных, требующих от пяти до десяти суток для принятия приписного состава и вооружения с баз хранения – 45. Ещё сто пятьдесят мотострелковых и кавалерийских дивизий могут быть сформированы на базе управлений территориальных соединений в течение тридцати суток после объявления всеобщей мобилизации.
По артиллерии – кроме штатных двадцати тысяч стволов в полках и дивизионах стрелковых частей и соединений, мы располагаем более чем десятью тысячами стволов отдельных дивизий и бригад армейского и фронтового подчинения калибрами 57—152 миллиметра. Артиллерия резерва главного командования – десять тысяч стволов калибрами от 152 до 305 мм. Боеготовые подразделения располагают в среднем тремя боекомплектами, не требующими специального подвоза к местам расквартирования. Мобилизационные запасы – до пяти боекомплектов.
По танкам: пять тысяч единиц непосредственной поддержки пехоты, двенадцать отдельных танковых и механизированных дивизий и бригад в приграничных округах. На базах хранения имеется до десяти тысяч машин разных типов, включая самые раритетные, условно боеготовых, обеспеченных тремя заправками горючего и тремя боекомплектами. Экипажи, за исключением офицеров и сверхсрочнослужащих учебных подразделений, подлежат мобилизации из запаса первой очереди. Авиация – три тысячи бомбардировщиков и истребителей первой линии, столько же в составе учебных подразделений и в резерве. Для них требуется мобилизация лётного и технического состава с доучиванием и боевым сколачиванием подразделений.
Сухопутные силы Великобритании штатно составляют шесть территориальных дивизий, после всеобщей мобилизации в течение двух недель не превысят двадцати, и это при полном отсутствии возможности доставить их к нашим границам, кроме как морскими десантами на Севере и Дальнем Востоке. Исходя из этого, в расчёт они могут не приниматься.
Британская сухопутная авиация Метрополии численностью до двух тысяч самолётов всех типов способна, при поддержке достаточно мощной ПВО, осуществлять эффективное прикрытие собственной территории неограниченное время, учитывая возможности промышленности и переброску самолётов из Канады…
