Дмитрий Шидловский - Мастер
— Федор, пропусти, — послышался голос Басова.
Юноша отступил, освобождая дорогу, а человек в черном подошел к Басову и опустился рядом на скамейку, где только что сидела одна из девиц.
— Здравствуйте, граф, — мягко улыбнулся Басов. — Что занесло вас на другой конец Европы?
— Дипломатическая миссия, — ответил, отдуваясь, узнанный Турашев. — Как вы знаете, война в Северороссии разгорается. Наши противники вступили в союз с Англией, Голландией, Польшей и Литвой. Естественно, нашими союзниками стали Швеция и Испания. Стокгольм уже вступил в войну на нашей стороне. Сейчас царь послал меня в Мадрид, чтобы убедить короля поддержать нас активнее.
— Не знаю и знать не хочу, — хмыкнул Басов, пододвигая к графу свободный стакан и наполняя его вином. — Ну, а что вас привело сюда? Ведь не выпить же вы пришли?
— Нет, конечно, — быстро ответил граф. — Услышав о фехтовальщике, прибывшем в Лиссабон из Петербурга и поразившем всех своим искусством, я понял, что это вы, и поспешил сюда.
— Зачем, позвольте узнать? — поинтересовался Басов, отхлебывая из стакана.
— Вы нужны нам, Басов, — печально произнес Турашев. — И дело даже не в вашей неподражаемой сабле. Само то, что вы встанете в наши ряды, привлечет многих дворян на нашу сторону. Просите, чего угодно. Хотите генеральский чин? Хотите имение размером с немецкое герцогство? Хотите потомственных привилегий? Не говоря уже о том, что вам будет прощено побоище, учиненное в московской миссии перед побегом из Петербурга.
— Заманчивое предложение от государя, потерявшего трон, — усмехнулся Басов.
— Ошибаетесь, — поднял брови Турашев. — Изменники овладели лишь Петербургом и окрестностями. Одно время они имели успех и в новгородских и псковских землях. Но сейчас все изменилось. Новгород выдержал осаду, а месяц назад Псков открыл ворота нашим войскам.
— Вот как? — удивленно поднял брови Басов. — И почему же они решили переметнуться на вашу сторону?
— Признав законного правителя, — торжествующе воздел палец Турашев. — Царь Василий объявил о возврате всех вольностей вечевым республикам этих городов и согласился признать их независимость от Петербурга. Теперь они уже наши союзники и воюют за свои вольности. Теперь царь Василий для них освободитель, а изменник Вайсберг — супостат, посягающий на захват их земель. Мы правим на большей части страны. Наш союзник, московский царь, постоянно поддерживает нас войсками. Шведы сильно беспокоят изменников на северных подступах и блокировали их с моря. Наша победа предопределена и является лишь вопросом времени.
— Вы решили удовлетвориться властью в Ингрии? — еще больше удивился Басов.
— Как бы не так, — хихикнул Турашев. — Дайте нам воцариться в Петербурге, а мы уж найдем способ загнать этих лавочников назад по домам.
— Вы выпустили из клетки опасного зверя, — погрустнел Басов. — Однажды возникнув, сепаратизм редко уходит. Возможно, вы заложили бомбу на века вперед.
— Не берите в голову, — отмахнулся Турашев. — Давайте лучше поговорим о вас. Встаньте в наши ряды — и обретете богатство и положение, которого не видали раньше.
— Хорошо, — мягко улыбнулся Басов, — я понял, зачем нужен вам. А зачем вы нужны мне?
— Не понимаю, — медленно, будто переваривая сказанное, произнес Турашев. — Я же сказал — богатство и положение…
— А зачем? — спросил Басов таким тоном, будто ему предложили что-то совершенно нелогичное и ненужное.
— Но ведь богатство и положение… К этому стремятся все.
— Только не я, — пожал плечами Басов. — Денег оплатить эту гулянку мне хватает. Купцы и капитаны стоят к нам с Федором в очереди, чтобы предложить крупные гонорары за сопровождение и охрану их грузов. Поверьте, это куда более честное применение сабли, чем война за очередного властолюбивого правителя. А любой пост, который обеспечит мое положение при вашем дворе, обернется для меня тюрьмой. Больше всего на свете я люблю свободу, а власть над людьми для меня бремя. Когда захочу осесть, я открою новую школу фехтования в любом уголке мира и, уверяю, получу те уважение и положение, которого захочу. Что еще надо в жизни?
— Вы очень странный человек, — погрустнел Турашев. — Скажите, зачем вы поите весь этот сброд?
— Потому что в этом месяце, — спокойно отозвался Басов, — я заработал больше денег, чем надо мне самому, а в этой компании мне весело.
— Вы ищете забвения, потому что не можете устроиться в этом мире, — парировал Турашев. — Кто вы? Бродяга, потерявший дом и свою страну. Преподаватель фехтования, не имеющий пристанища. Вы все понимаете и заливаете пустоту в своей душе вином. Идемте со мной. Я выведу вас из этого ужасного состояния.
— Я странник, потому что мне это нравится, — засмеялся Басов. — Мир все время дает мне нечто новое. А в вашем мирке для меня нет ничего интересного. Я был там — и сознательно его покинул. Я видел дворцы много богаче тех, о которых вы только мечтаете, но не желаю в них жить, потому что они закроют для меня возможность поиска нового в жизни. Сейчас я хочу путешествовать — и делаю это. Поверьте, я чувствую себя богаче вас, потому что сейчас, немедленно, могу договориться с любым из сидящих здесь капитанов и уплыть в любую точку мира. А вы не можете, потому что ваше положение, имущество и желание обрести еще большие держат вас на привязи. Вы не вольны распоряжаться собой, вот в чем беда. Запомните это, дорогой граф. Вы человек умный и, может, все-таки поймете, что не всякий, у кого меньше денег и власти, слабее или глупее вас. Просто у него могут быть другие цели. Что будет потом, сказать не берусь, но к вам на службу уж точно не пойду.
— Надеюсь, вы не пойдете и к нашим противникам, — сумрачным голосом произнес Турашев.
— Не сомневайтесь — все вы для меня одним мир-ром мазаны.
— До свидания, — Турашев поднялся.
— Прощайте.
«Догадливый», — подумал граф, направляясь к выходу. Он быстро отдал какие-то приказания телохранителям и выскользнул на улицу.
После ухода графа Басов посидел еще минут пять, поцеживая вино, потом поднялся, подошел к валявшемуся у стены капитану и растолкал.
— Чего тебе, Бас? — возмутился тот, более или менее придя в себя, когда Басов выплеснул ему в лицо стакан воды. — Не мешай отдыхать!
— Когда ты отплываешь на Сипангу[21], Родригес? — на ломанном португальском спросил Басов.
— Через четыре дня, — недовольно пробурчал капитан, пытаясь снова отвернуться к стене.
— Ты еще не передумал пригласить меня командовать абордажной командой? — быстро спросил Басов.
Казалось, опьянение тут же слетело с капитана. Он приподнялся на локтях и удивленно произнес:
— Ты это серьезно, Бас?
— Абсолютно, — улыбнулся Басов. — Но мы с Федором поплывем с тобой только до Нагасаки. Я решил на несколько лет поселиться в Сипангу.
— Ты сумасшедший, — пожал плечами Родригес. — Впрочем, я это всегда знал. Ладно, давай хоть в один конец, а там, может, и передумаешь.
— Господин, вас ожидают там, на улице, — склонился в почтительном поклоне гостиничный слуга. — Говорят, дело очень сложное и тайное.
— Что там еще? — буркнул, поднимаясь, Басов. Придерживая саблю, он прошел через общий зал и вышел на улицу. Мгновенно из вечерних сумерек к нему метнулись две фигуры. Не имея возможности выхватить оружие, Басов скользнул в сторону одного из нападающих, перехватил занесенную для удара руку с ножом и быстро выкрутил ее. Раздался хруст ломающихся костей, и человек, не удержав крика, перевернулся в воздухе и полетел на лиссабонскую мостовую, В тот же миг выхваченный у него из руки нож метнулся ко второму нападающему и впился в горло — тело мягко осело у дверей. Через мгновение Басов уже стоял над поверженными противниками, держа в руках дамасский клинок. Снизу на него смотрели испуганные глаза несостоявшегося убийцы, которому фехтовальщик сломал руку.
— Будешь добивать? — хрипло спросил он, с трудом борясь с нестерпимой болью в сломанной руке.
— Пошел вон, падаль, — скривился Басов. — Передай графу, что он оказался глупее, чем я думал.
Глава 52
ФЛОТУ БЫТЬ
— Прибыл к вам по приказу канцелярии ее величества, сэр, — склонился в поклоне молодой капитан.
Петр присмотрелся к гостю. Молод — на вид лет двадцати семи; худощав, невысок, бородка и усы пострижены по английской моде. Темный загар выдает человека, только что вернувшегося с юга, скорее всего, из Карибского моря. Королевский корсар? Серые глаза какие-то осьминожьи, бесцветные, невыразительные. Гость не понравился Петру.
— У вас есть опыт морских сражений? — осведомился он.
— Командовал кораблем в Карибском море, сэр, — капитан отвечал подчеркнуто снисходительно, как бы давая понять, что любой, кто имеет отношение к мореплаванию, на порядок выше существа, ходящего по земле. — На моем счету пять испанцев.
