Алексей Живой - Империя: Великий царь
Больше вопросов Тарас, неожиданно вознесенный царем в ранг едва ли не полемарха нового рода войск, не задавал.
Глава вторая
Царица полей
Весь остаток дня Тарас, облачившись в доспехи и мгновенно позабыв о ранении, занимался организацией своего нового войска, перемещаясь из конца в конец лагеря в сопровождении своих «спецназовцев». Темпей, удивленный столь быстрым выздоровлением своего хозяина, все же ходил за ним по пятам, пытаясь заставить его выпить очередной отвар.
– Отстань от меня, – оттолкнул его Тарас, после десятой попытки, – я здоров. Иди лучше займись своими горшками. Теперь с нас спрос будет вдвое выше. Сам царь Леонид одобрил твои опыты с жидким огнем. Так что, можешь больше не бояться проклятия со стороны властей.
А когда обрадованный Темпей направился в сторону обоза, чтобы пересчитать свой арсенал перед походом, добавил, глядя ему в след:
– Во всяком случае, до возвращения в Спарту.
Вновь прибывших периеков оказалось ни много ни мало почти восемьсот человек. Это было настоящее войско, по численности превосходившее даже мору, которой командовал каждый полемарх. Узнав о количестве отданных под его команду бойцов, Тарас немного опешил.
Первым делом новоявленный полемарх приказал периекам разбиться на сотни вместо лохов, назначив в каждую командира. Почти треть солдат была лучниками. Одну сотню для ровного счета он тем же вечером перевел в «артиллерию», приказав изучать баллисту под командой инструкторов из «бывалых» периеков. Остальных оставил в запасе, решив со временем попытаться выковать из них новое подразделение, знакомое с манипулярным строем, за которым, по его мнению, было будущее. Если, конечно, отцы-командиры из полемархов или их покровители в Спарте не помешают его реформам. Впрочем, пока покровителем Гисандра был сам царь, никто не осмелится ему помешать, какими бы странными не казались окружающим его действия. В случае победы, его шансы только увеличатся, а поражение для спартанцев означало одно – смерть. Так что, не о чем больше было и беспокоиться.
Однако действия Гисандра, как он догадывался, одобряли далеко не все спартиаты. И первым из тех, кто осудил его, был Деметрий, прибывший к Фермопилам в составе спартанского войска. Проходя мимо сгрудившихся вокруг баллисты периеков, он даже остановился, а потом с презрением произнес громким голосом, чтобы его услышали многие:
– Если дать волю Гисандру, он скоро освободит всех илотов, а нас заставит таскать его телеги. Дружить с рабами, вот занятие, которое он считает достойным истинного спартиата. Не так ли, Гисандр?
Несколько прихлебателей за его спиной громко рассмеялись. Инструкторы из периеков прервали свое обучение новичков, поглядывая на стоявшего неподалеку Тараса. Тот нахмурился. Ситуация требовала немедленного ответа. Слишком уж явным было оскорбление. И Тарас не сдержался, припомнив старое.
– Храбрый Деметрий хочет сказать, что гораздо более достойное занятее для спартиата это убивать безоружных илотов на территории храма Посейдона, как он это некогда проделал. Не так ли, Деметрий?
Смех за спиной Деметрия мгновенно смолк. Убивать илотов не считалось чем-то зазорным, это делали все спартанцы. Но от убийства на территории храма попахивало святотатством. Обидчик илотов мгновенно побагровел от гнева. Схватившись за рукоять меча, он шагнул вперед. В воздухе запахло грозой.
– Это ложь, – нагло заявил Деметрий во всеуслышание, – я никогда не убивал на территории храма. Пусть Гисандр заберет свои слова обратно.
– Не раньше, чем ты заберешь свои, подлый лжец, – заявил Тарас, разворачиваясь в сторону Деметрия и также приготовившись выхватить меч из ножен.
Но их новой ссоре не суждено было разгореться. Внезапно появившийся из-за спин спартиатов Леонт быстро прекратил ее.
– Завтра утром мы выступаем в поход, – напомнил он, не вникая в суть спора, – вы все должны готовиться к битве, а не заводить ссор. Ваши жизни нужны Спарте, и только ради нее вы сможете погибнуть. Приказываю вам прекратить спор. Продолжить его вы сможете, лишь возвратившись после войны в Лакедемон.
Деметрий, буркнув что-то неразборчивое, вернул наполовину вытащенный клинок в ножны и удалился со своими спутниками. Гисандр проводил его насмешливым взглядом, но усмешка исчезла, едва он встретился глазами с Леонтом. Полемарх, судя по всему, тоже не одобрял новшеств, затеянных Тарасом под защитой царя, но не мог так открыто выражать недовольство. В его положении Леонту требовалось вести себя не столько как воину, сколько как политику. А потому он, смерив Тараса и баллисту подозрительным взглядом, молча удалился.
– Продолжать обучение, – приказал Тарас периекам, все еще стоявшим в нерешительности возле баллисты.
До вечера Тарас, увлеченный новой для себя возможностью открыто формировать армию другого типа, создал и укомплектовал всем необходимым еще и подразделение гастрафетчиков. Этот отряд насчитывал без малого сорок человек, включая «бывалых снайперов» – Никомеда, Гиппоклида и Мегаклида, к которым по желанию новоиспеченного полемарха в любой момент могли добавиться еще несколько илотов. Однако с последним новшеством Тарас решил повременить. Спартиаты и так с недоверием относились к опытам Гисандра, не считая периеков за людей, а уж если в строй открыто встанут илоты, то эксперимент с новыми видами вооружения мог закончиться очень быстро и еще до возвращения в Спарту.
«Ладно, – решил Тарас, прохаживаясь вдоль строя новобранцев-гастрафетчиков, которые готовились к первым показательным стрельбам у импровизированного стрельбища, протянувшегося вдоль прибрежных скал, – хватит с меня в регулярной армии и периеков, а илоты останутся моими личными охранниками».
Выстроив по бокам от небольшой площадки два отряда лучников, Тарас решил продемонстрировать им, на что способно новое оружие. Периеки, никогда прежде не видевшие ничего, кроме лука, заинтересованно взирали на приготовления Никомеда и его товарищей, уверенно обращавшихся со странным оружием. «Спецназовцы» первым делом установили у самых скал несколько мишеней – деревянных истуканов, на которых были надеты трофейные доспехи персов, – и лениво, полным достоинства шагом, отошли метров на триста. Периеки с интересом и недоверием поглядывали на них, слишком уж велико было расстояние для обычного лука, чтобы просто попасть, а о том, чтобы пробить доспех, и речи не было.
Однако Никомед и пятеро его спутников, добравшись до «огневой позиции», залегли за камнями, и стали выцеливать «вероятного противника». Лучники недоверчиво усмехались – никто из них никогда не пускал в ход свое оружие из положения лежа. Однако стоило Никомеду спустить тетиву, как короткий болт с шелестом выпорхнул из ложа и, запросто преодолев непривычно большое расстояние, воткнулся в крайнего истукана, пронзив медный нагрудник.
Вслед за ним отстрелялись и остальные «спецназовцы». Одна за другой, стрелы гастрафетчиков точно поразили все мишени, пробивая развешанные на них доспехи персов. Для большего эффекта Тарас приказал облачить истуканов во все виды доспехов, которые только смог найти. Здесь были качественные нагрудники из медных пластин, просто кожаные и даже льняные панцири. А в довершение всего на последнем истукане закрепили плетеный и небольшой медный персидский щит, которым пользовались лишь «элитные подразделения» персов. Все они были пробиты с небывалой легкостью. Когда последняя стрела с чавканьем вонзилась в деревянный столб, по рядам лучников пронесся вздох восхищения, по-прежнему смешанный с недоверием. Слишком уж мощными и дальнобойными были эти «громоздкие луки».
– А теперь подойдите и посмотрите, что может сделать с вражеским доспехом стрела, пущенная из гастрафета, – приказал Тарас, видя, что периекам не терпелось потрогать своими руками доспехи и удостовериться, что все происходящее не ловкий обман.
Бойцы с луками за спиной, получив разрешение, немедленно сгрудились вокруг истуканов, разглядывая нанесенные им повреждения. Тарас тоже приблизился, чтобы послушать, о чем они говорят.
– Смотри, – говорил один из периеков, бородач с рассеченным от виска до скулы лицом, приподняв пальцами медную пластину, из которой торчал арбалетный болт, – вот это сила. Я еще не видел такого.
– Да, – нехотя соглашался второй воин, придерживая рукой колчан, – наши луки тоже хороши, но на такое не способны.
Бородач с рассеченным лицом приподнял и проверил все соседние пластины. По всему было видно, что он готов был даже попробовать их на зубок, чтобы удостовериться. Но доспех был самый настоящий, поблескивавший под лучами солнца своими медными боками. И, в конце концов, опытный периекский лучник нехотя согласился, что гастрафет – штука хорошая.
– Пойдем, глянем, что с другими доспехами, – предложил он, не теряя надежды, – хотя если эта стрела пробила медный панцирь, то с другими она справится точно.
