Алексей Живой - Империя: Великий царь
– Ну, что же, – не очень расстроился Тарас, – обучим периеков. Среди них иногда тоже толковые бойцы попадаются. Хвала богам, что царь вообще не запрещает мне их использовать.
– А вот и он сам, – заметил геронт, поворачивая голову в сторону скал, отделявших дорогу от берега моря.
Тарас проследил за его взглядом и увидел Леонида. Царь Спарты, облаченный в изрядно потрепанные доспехи, приближался к лагерю в сопровождении десятка телохранителей из своей гвардии, среди которых Тарас заметил Креонта, Алкмена и Офриада. Поравнявшись с повозками, Леонид увидел стоявших неподалеку отца и сына.
– Ты выздоровел, Гисандр? – спросил царь, остановившись и разглядывая стоявшего перед ним воина. Геронту он привычно кивнул, как старому знакомому. – Хвала Аполлону, который спас тебя!
– Я уже могу держать оружие, мой царь, – похвалился Тарас, которого еще качало от слабости. На самом деле он даже не пытался еще взяться за копье или одеться в доспехи, и стоял перед царем в одной застиранной тунике. Но какой же ты спартанец, если признаешь себя слабым.
– Тогда следуй за мной, – приказал Леонид, которого внешний вид Тараса ничуть не смутил, – я хочу поговорить с тобой о будущем. А с твоим отцом мы обсудим наши дела позже.
Поликарх молча поклонился, поняв царя с полуслова. А Тарас пристроился в хвост колонны и сопровождал Леонида до его палатки. Стараясь не отставать от остальных телохранителей, Тарас шел, собрав все силы в кулак и едва не падая в обморок от слабости. Но спартанская закалка вскоре взяла свое. Организм, долгое время находившийся в бреду, едва ощутив нагрузку, стал вспоминать все, что «забыл». Рефлексы проснулись. Не прошло и десяти минут, как ноги Тараса, исходившие сто дорог в стертых кожаных сандалиях, уже пружинили не хуже здоровых, а руки давали отмашку. Оказавшись вновь среди своих, Тарас выздоравливал на глазах. А когда спустя двадцать минут они дошли до палатки царя, вокруг которой имелось обширное пустое пространство, заполненное сейчас бойцами из уцелевших «всадников», Тарас, глядя на их блестевшее оружие, ощутил в себе желание быстрее взяться за копье, чтобы пронзить кого-нибудь из персов.
Видя Гисандра, многие приветствовали его, как боевого товарища, который вызывал у них уважение и без доспехов. Но царь не дал Тарасу поговорить с «однополчанами», приказав всем удалиться от палатки. А сам, передав оружие илоту, присел рядом, под растянутым тентом из ткани, спасавшим от полуденного зноя, и сделал знак сесть своему гостю рядом.
Тарас повиновался, опускаясь на небольшую скамью. Леонид уже сидел напротив. Пока царь, сняв шлем с красным гребнем, размышлял о чем-то, Тарас, не решаясь нарушить молчание первым, бросил взгляд на небольшое костровище. Оно находилось буквально в двух шагах от палатки. Здесь готовили еду для царя Спарты и нескольких гомеев[35], составлявших компанию Леониду на этих ежедневных сесситиях. Затем Тарас скользнул по кромке скал, пытаясь рассмотреть, что же осталось от Фермопил после взрыва. Ведь сюда, в лагерь, его принесли без сознания.
– Ты уже знаешь обо всем, что случилось с тех пор? – нарушил молчание Леонид.
– Не все, – признался Тарас, оборачиваясь к царю, – лишь то, что персы остались с той стороны и не прошли сквозь Фермопильский проход. А также то, что на море у Ксеркса тоже нет успехов, благодаря Эвривиаду. Я ничего не слышал о второй тропе, по которой ходил в тыл к персам, что там случилось?
– Вторая тропа тоже завалена, – сообщил Леонид. – Архелон и Эгор прибыли туда как раз вовремя, чтобы обрушить скалы твоими горшками с божественным громом. Ведь туда же вскоре подошли отряды мидийцев Тиграна.
– Значит, персы отрезаны? – спросил Тарас, впрочем, уже примерно зная ответ.
– Пока да. Но война еще не закончена, – подтвердил царь слова геронта.
Он скрестил руки на груди.
– Твое оружие показало мне, что гнев богов может лететь не только на остриях копий спартанцев, – нехотя признал Леонид, – он может поразить персов даже издалека. С самых круч, недоступных врагу. Вот почему ты здесь.
Царь опять замолчал, не торопясь переходить к главному. А Тарас, довольный собой, едва сдержал улыбку. Царь признал, что его оружие стало оружием победы для спартанцев, отодвинув назад даже заслуги «всадников», героически державших проход много дней. А наиболее неприятным для самих гоплитов было то, что «оружие победы» сработало благодаря периекам и даже презренным илотам.
– Неприступные скалы тянутся от Фермопил до Этолии и дальше к берегам Коринфского залива, – начал Леонид издалека, словно объяснял Тарасу урок географии. – На этом побережье больше нет мест, где персы могли бы атаковать нас, просочившись по тропам. Не считая, самого моря, конечно. Но море – забота афинян. И по нему быстро не перебросить всех солдат, скопившихся по ту сторону скал, несмотря на то, что флот персов все еще силен. Главная горная гряда оканчивается, распадаясь на отроги, в западной Этолии. Но ближе к нам, на окраине Дориды и Локриды-Озольской, есть несколько других проходов, ведущих в южную Грецию. И, что самое важное, один из них ведет прямиком в Дельфы.
Царь встал, сделав несколько шагов под тентом, едва не касаясь его головой.
– На днях я получил известия от лазутчиков. Персидские разведчики уже рыщут по всей Дориде в поисках проходимых троп и скоро обнаружат их. А это значит, что Мардоний со своей армией будет там самое позднее через пару недель.
Тарас промолчал, чтобы не выглядеть дураком. Кто такой Ксеркс он знал давно. Про Тиграна, предводителя атаковавших Фермопилы мидян, слышал. О погибшем Гидарне узнал сегодня. Но то, кто такой этот Мардоний, еще не представлял. Не мог же он знать всех знатных персов по именам. Не его это дело. В конце концов, он простой солдат. Но Леонид быстро просветил своего гостя.
– Мне известно, что Ксеркс, узнав о поражении при Фермопилах, отправил своего главнокомандующего с армией в Дельфы, чтобы разграбить их, – проговорил царь, приходя в ярость. – Ксеркс решил сделать это, чтобы лишить греков общего святилища и тем ослабить нас.
Расхаживая кругами под тентом, Леонид сжимал кулаки. Наконец, он взял себя в руки и сел на скамью, вперив тяжелый взгляд в Тараса.
– Проклятый пес. Мне доносят, что царь персов знает наперечет все сокровища, что хранятся в этом святилище. Особенно его восхищают дары Креза нашим богам. Но я не позволю свершиться этому святотатству. И твое оружие вновь послужит нам.
«Ну, наконец-то, – подумал Тарас, – переходим к главному».
– Завтра на рассвете все войско выступает в сторону Дельф, – сообщил царь Спарты, – а здесь мы оставим лишь небольшой отряд союзников, дожидаться афинян. Через несколько дней быстрого марша мы доберемся до святилища и будем там раньше персов, чтобы успеть подготовится к сражению. Ведь проход, что ведет к Дельфам, гораздо шире. Биться придется уже не в таком тесном ущелье, хотя и не на равнине. Поэтому я рассчитываю теперь и на твои… – царь замолчал, подбирая слова, – на твое оружие, изрыгающее огонь. Мы вновь применим его против персов.
«Кажется, опыт удался», – просиял Тарас.
– Но, мой царь, – осмелился возразить он, – ведь я – один из твоих телохранителей и мой долг находиться в бою возле тебя. Но тогда я не смогу управлять своими метательными машинами, как я называю это оружие. И заменить меня никто не сможет. Как мне быть?
– Я думал об этом, – кивнул Леонид, поглаживая черную бороду, – в предстоящей битве у нас будет много достойных воинов, способных держать копье. Спарта прислала войско. Но ни одного, кроме тебя, способного посылать огонь и молнии, подобно Зевсу, на головы персов.
Царь вновь встал. Тарас невольно последовал его примеру.
– Ты не будешь сражаться в фаланге. Я отдаю тебе всех периеков, которых ты только сможешь здесь найти, – сказал Леонид, усмехнувшись и положив руку на плечо Тараса, – ведь ты сам когда-то говорил мне, что из них можно сделать неплохих бойцов. Вот ты и сделаешь из них войско, которое будет охранять твои… машины. И будешь в предстоящем бою командовать им.
– Но, – опешил от подобной перспективы Тарас, – ведь спартанцы никогда еще не сражались так. Разве эфоры одобрят это решение?
– Не бойся эфоров, Гисандр, – успокоил его Леонид, – и верь мне. Я уже сообщил им, что ты герой, прославивший Спарту. А когда твои огненные горшки помогут прогнать персов от Дельфийского оракула, это вообще будет считаться святым делом. Ты многого не знаешь, но поверь, – эфоры, как и я, хотят только одного – спасти Дельфийский оракул от поругания. Нет сейчас для спартанцев более важной задачи. Так что можешь отправляться собирать свою армию. Она выступит вместе с обозом вслед за войском, которое поведу я сам.
Больше вопросов Тарас, неожиданно вознесенный царем в ранг едва ли не полемарха нового рода войск, не задавал.
