Владислав Конюшевский - По эту сторону фронта
Я пожал плечами:
– По обстоятельствам. Основная задача – не просто взять этих сидельцев, а вытрясти из них местонахождение второй группы. И все это надо сделать до того, как «артиллеристы» начнут работу. В принципе, у нас больше суток в запасе есть до часа «Х», но лучше все сделать быстро.
– Ясно…
– А если ясно, то… Шмель… – Командир группы Сашка Лопарев, к которому я обращался, привстал, изобразив повышенное внимание. – На тебе запасной выход и нижняя тропа. За нами – основной и конечно же путь к ближнему ручью. Так что если всем все понятно, то – проверили связь и разбегаемся по местам.
Пока народ выполнял приказ, сидевший рядом Марат предложил:
– Может, ты все-таки здесь останешься? Так сказать – координатором? А возле ручья, я с Геком и Змеем сяду?
– Ща! Только портянки поглажу! Да и координировать здесь нечего – все роли расписаны, а ребята толковые. Поэтому иду я, ты и Леха. Женька с Дауреном остаются на месте, а остальные – как планировали.
Глядя на исчезающих среди окрестной растительности мужиков, я примиряюще положил руку на плечо зама и добавил:
– Ты пойми, это не потому, что тебе не доверяю, а из-за того, что сидючи на месте, я кучу нервов потеряю. А нервные клетки не восстанавливаются. Поэтому лучше буду действовать в группе захвата.
Марат улыбнулся:
– Понятно. Ну что, пошли?
– Связь проверяем и идем.
Со свежепоставленными в рации аккумуляторами головные гарнитуры работали вполне штатно, поэтому, быстренько их проверив, мы через несколько минут уже подходили к ближнему ручью. Там, выбрав наиболее удобное для оправки противника место, расположились рядом и, замаскировавшись, принялись ожидать подхода будущих «языков». Первые минут двадцать пролежали тихо, приглядываясь, прислушиваясь, принюхиваясь и вообще свыкаясь с окружающей обстановкой. А по истечении получаса Шах, лежавший слева шагах в трех, издал странный, приглушенный звук. Я тут же плотнее прижал к уху наушник, опасаясь, что пропустил предупреждение о выходе поляков. Но в эфире было тихо, поэтому шепотом спросил у Марата:
– Ты чего фыркаешь?
Шарафутдинов повернул ко мне ухмыляющуюся физиономию и так же тихо ответил:
– Да ничего, просто по ассоциации, про газету вспомнил.
– Не понял…
– Ну, диверсанты ведь сюда – гадить заявятся? Не пальцем же они подтираться будут? Так что – либо лопух, либо газетка. Вот и вспомнил про то, что ты с дивизионной газетой сделал.
– Кхм…
Кашлянув и показав кулак чересчур ассоциативно мыслящему заму, я отвернулся от него, пряча улыбку.
М-да… С газетой «За Родину!» вышло прикольно… Когда нам привезли свежий выпуск дивизионных борзописцев, краска на некоторых экземплярах еще не просохла, и первое что я сделал, когда ее взял в руки, это – испачкался. Чертыхнувшись, хотел было уже выкинуть недоделанное творение армейских сочинителей, но, увидев заголовок одной из статей, передумал и плотоядно улыбнулся. Уж очень он мне напомнил интернетовскую байку про государыню-императрицу, отдыхающую на водах. Поэтому, сбегав за бутылкой трофейного растворителя, который зачем-то приволок Нечипоренко, я взял кусочек ватки из аптечки и внес необходимые, на мой взгляд, коррективы. После чего спокойно вышел в общий зал и, разложив газету, стал терпеливо ждать, делая вид, что читаю. Ожидание продлилось недолго. Буквально через пять минут появился Гусев, который, увидев меня, спросил:
– Все читаешь? Хоть бы свет нормальный сделал! Смотри, глаза испортишь – станешь четырехглазым, как Бибин.
– Да где его взять – нормальный свет? Основной генератор только на «маркони» работает, а запасной второй день починить не могут. Но зато смотри – наконец-то в наших газетах стали чистую правду писать! Просто – ни шагу от истины! Вон, первая статья с правой стороны.
Я подпихнул разворот Сереге и с удовольствием наблюдал, как его брови поползли вверх, стремясь соединиться с коротким «командирским» чубчиком. Он прочел раз, потом, не поверив глазам, еще раз и глубокомысленно произнес:
– Мля…
Не выдержав вида его потрясенной физиономии, я согнулся над столом, чтобы не выдать себя раньше времени. Надо же – такая маленькая корректировка, а каков эффект! Ведь всего-то в названии: «Пребывание в нашей части артисток Козинского драматического театра» я в слове «пребывание» подтер палочку в букве «р». И сразу заголовок заиграл новыми пикантными красками. Единственно что: процесс, описанный в нем, был не по-армейски вяловат. Как будто «драматичек» пользовали с устатку и нехотя. Плавно, так сказать. Но от этого заглавие читалось еще более интригующе.
В конце концов я не выдержал и начал всхлипывать, а Серега, поняв, что над ним только что подшутили, поднял газету и посмотрел ее на просвет (место подтирки сразу становилось видно), после чего ругнулся и объяснил:
– Ну ты и жук! А я ведь сначала подумал, что это корректор опечатку прошляпил. И сразу представил себе, как вся дивизия сейчас ржет…
Этот эксклюзивный экземпляр газеты «За Родину!» я у него тогда отобрал, хоть Гусев вначале и упирался. Но на очереди были мои мужики, и командир, соблазнившись предстоящим цирком, решил в нем поучаствовать уже в виде зрителя. В общем, посмеялись еще четыре раза (Макс так и не понял, в чем прикол, а Женька с Лехой, как обычно, тусовались вместе, поэтому попали под розыгрыш одновременно).
А теперь Марат в ожидании поляков вспомнил этот случай и начал пхекать, сдерживая смех. Сейчас, правда, уже успокоился и так же, как и я, внимательно оглядывает местность…
В тишине мы провели еще почти час, как вдруг гундосый, измененный эфиром голос Гека появился в наушнике:
– Внимание! Наблюдаю противника. Трое вылезли из схрона и направляются в вашу сторону. Вооружение – два ППС и СТЭН. Через пару минут вы их увидите. У нас тихо. Группа Шмеля выдвигается на исходные для блокирования оставшихся под землей. Люди Кима сопровождают «засранцев».
Я выдал в ответ:
– Понял, понял. К встрече готовы. Действуем, как планировали. – Потом, повернувшись к своим ребятам, скомандовал: – Все слышали? Тогда – приготовились.
После чего, отложив в сторону автомат, открыл клапан кобуры браунинга и, затихнув, стал напряженно вглядываться в верхнюю точку возвышенности, из-за которой вот-вот должны были появиться гости.
И они появились. Даже не особо скрываясь, первый, одетый в понтовую вытертую кожанку, придерживая локтем ППС, висящий под мышкой, нарисовался возле гнутой березы и несколько секунд оглядывался. А потом, махнув рукой пока невидимым нам, идущим сзади, шагнул вперед. Через несколько секунд показались остальные. Один – старый знакомый, который торчал в бункере изначально, и второй – высокий, чернявый парень, весело скалящий зубы и пока незнакомый. Интересно, чего он так радуется, щерясь во все тридцать два зуба? Или просто в предвкушении «облегчения»? Э, да какая, собственно, разница!
Главное – я почти точно угадал место их «приземления». Поэтому сейчас, когда «кожаный» остался на стреме, а остальные растопырились орлами, свесив гузки над ручьем, жестами показал Марату, мол, «длинный» – твой. Мордастенький сиделец достался Змею, а на себя я взял пижона в кожанке, как наиболее опасного. Шум ручья надежно маскировал издаваемые нами шорохи, неизбежные при выходе на исходные позиции. Так что, благодаря этому, уже через минуту я сумел подобраться к своему объекту на расстояние броска. Прикинув, что мужикам времени для подготовки потребовалось бы еще меньше, особо рассусоливать не стал, а найдя хорошую опору для ноги, с низкого старта рванул к стоящему боком человеку.
Пижон, козел такой, был боец тертый и, даже не увидев, а услышав посторонний звук справа, не стал поворачиваться и вскидывать автомат, как поступил бы другой на его месте, а рыбкой нырнул вперед. Не ожидая такой прыти, я чуть не промазал, но успел ухватить его за ногу, и мы, сцепившись, покатились вниз, к ручью. Пока катились, я прошелся по врагу и кулаками, и локтями, и коленями, поэтому, когда падение прекратилось, кожаный практически не трепыхался. Добавив еще одну плюху для верности, я, перевернув «языка» мордой вниз, принялся сноровисто вязать ему локти стропой, попутно оценивая окружающую обстановку. А она просто радовала глаз – мои ребятки своих уже заканчивали паковать. Ну правильно: когда человек сидит на корточках без штанов, то боец из него практически никакой. Вот поэтому мокрый Марат уже выволок своего пленного на бережок и уселся сверху, а Женька, которому повезло не свалиться в ручей во время захвата, тщательно запихивал в рот «мордатому» его же кепку.
Рывком перевернув приходящего в себя «кожаного», я тоже заткнул ему рот, и при помощи подошедших «невидимок» Кима мы в темпе растащили «языков» в стороны, подальше друг от друга, после чего приступили к экспресс-допросу. Но для начала, разумеется, обыскали. У моего, помимо автомата, оказался еще пистолет, нож, разная карманная мелочь в виде зажигалки, сигарет, тоненькой пачки рублей и прочих обычно носимых с собой вещей. Еще у него был изъят кожаный портмоне с польским паспортом, на котором красовался разлапистый орел, немецким аусвайсом и нашей, удостоверяющей личность, справкой. Все три документа были выданы на имя Витольда Смиглы.
