Владислав Конюшевский - По эту сторону фронта
Итить твою за ногу! А ведь это мысль! Закусив губу, я лихорадочно вспоминал тактико-технические характеристики Nb.W 41, он же Nebelwerfer, он же 150 мм шестиствольный реактивный миномет. Блин! Если его ввести в нашу задачку, то все в елочку получается! Дальность эффективной стрельбы до шести с половиной километров, вес мины – около тридцати четырех килограммов. Разлет осколков вперед метров на пятнадцать и на сорок в стороны. Да, а ведь есть еще и Nb.W 42 с калибром 210 мм. который и стреляет дальше и площадь поражения дает большую. Но вот мина к нему весит больше центнера, поэтому с ним особенно не разгонишься. Один человек такую чушку не утянет, а рассекать здесь с караваном лошадей или с подводами, чтобы подвезти боеприпасы к Nebelwerfer никто не будет. Так что вряд ли 42, скорее именно Nb.W 41. Хотя, вариант с Nebelwerfer 42 тоже нельзя скидывать со счетов. Так, так, так… И что же мы имеем?
А имеем мы вот такой мини-«град», установленный на какой-нибудь полянке, километрах в пяти от аэродрома. М-м… Из-за рассеивания, пристрелку делать, конечно, не нужно, «Ишак» лупит по площадям, но вот и шансов накрыть с первого залпа нужную цель тоже маловато. Хотя… Точно! Перезарядка у него буквально несколько минут, и обученный расчет, прежде чем начать убегать, может сделать еще пару залпов. И тогда шансы накрыть объект возрастают в арифметической прогрессии. Е мое! Да поляки в своей задумке просто проявили чудеса сообразительности, особенно по сравнению с фрицами.
Те, чтобы убрать Сталина, чудили и куролесили не по-детски. Вон, в последний раз даже изобрели мини-базуку, модернизировали самолет, чтобы он мог перевезти мотоцикл и сесть на крохотную площадку, сделали фальшивые советские газеты с портретами своих агентов, которых хотели выдать за героев-СМЕРШевцев. Но это еще не все – они своим людям даже сделали пластические операции для имитации ранений. В общем, наворотили столько, что ум за разум заходит. А засыпались их агенты на сущей мелочи: ордена не в том порядке, что положено по уставу, носили и мотоцикл уж очень чистенький был, хотя по документам пассажиры ехали издалека. Но даже если бы их и не взял бдительный патрульный, то шансы у той парочки для удачного покушении, один хрен, были бы равны нулю. Ведь по грандиозной задумке немцев их агент должен был или выстрелить со своей базуки в быстро едущую бронированную машину Верховного, или, получив пригласительный, проникнуть на торжественное заседание в Кремле с чемоданом взрывчатки. В общем – сказки братьев Гримм.
А пшеки, не мудрствуя лукаво и при минимальных затратах, вплотную приблизились к удачному исполнению своей задумки. Ну это, правда, в том случае, если мы с Маратом окажемся правы в своем предположении. Только это наиболее логичный и прогнозируемый вариант в нашей ситуации, поэтому я думаю, что тут ошибки быть не может.
От избытка чувств я ухватил своего зама за шею и хотел слегка боднуть его в лоб, показывая общее восхищение шаховскими мозгами, но слегка не рассчитал, и поэтому мы треснулись башками с бильярдным стуком. Даже пилотки и капюшоны не смогли смягчить звук. Шарафутдинов, потирая лоб, с улыбкой спросил:
– Ну? Как я понял, ты уже все просчитал?
– Еще как! Ты – голова, я тоже голова! Похлеще Бриана! Мы с тобой две головы с охрененными извилинами, которые, похоже, нащупали самый «играющий» сценарий. Ладно, ты оставайся на месте, а я с Гусевым свяжусь и о нашей придумке ему доложу.
Я уже было собрался вставать, когда Змей, который давно проснулся, но не влезал в наш разговор, зевая, заметил:
– Поляны надо искать. Из леса «Ишак» не стрельнет, ему простор нужен. Вот пусть «невидимки» этим и займутся.
– Не учи ученого… Про поляны я уже подумал!
Не став дальше рассусоливать, я по большой дуге рванул к нашему НП. Там, растолкав дрыхнущего Жана и отойдя с ним за вершину холма, связался с командиром. Время выхода в эфир, конечно, было неурочное, но дежурный у наших связистов работал на прием постоянно, поэтому связь установили сразу. Еще минут десять они искали Серегу, а я пока шлифовал в уме будущий доклад. Поэтому, когда наконец появился переполошенный вызовом вне графика Гусев, я ему вывалил все наши соображения вместе с домыслами кратко и четко. Командир в ответ на мои слова несколько секунд молчал, а потом огорошил:
– Полностью согласен. Сегодня с утра мне принесли справку наших аналитиков, которую они выдали в связи с изменившейся обстановкой. «Умники», проанализировав данные разведки о передвижении как польских, так и на всякий случай «мельниковских» подразделений, пришли к выводу, что нападения на аэродром не будет. Но об этом мы и сами уже знали. Только аналитики выдвинули предположение, что атака может состояться и без наличия более или менее крупных людских резервов. Выдали несколько вариантов этой атаки. Один из них как раз предусматривает использование орудий или установки залпового огня.
– А остальные? В смысле – какие варианты они еще выдавали?
– Самые экзотические, ты что «умников» не знаешь? Они помимо кое-каких реальных прогнозов, большинство из которых мы уже исключили, приплели сюда даже возможность применения собаки, груженной взрывчаткой.
М-да… действительно – экзотика. Чтобы так использовать собаку, ее надо дрессировать, как того Бобика. И не одну неделю. Так что с этим наши высоколобые действительно перемудрили. Против танков собачек использовали – это да, но против стоящего самолета и группы людей возле него… Про такое я не слышал. А Гусев тем временем продолжал:
– Поэтому слушай приказ: при появлении противника из бункера их надо брать. В помощь тебе сейчас выдвигаются группы Шмеля и Кима. Через час они с тобой свяжутся – встретишь.
– Понял.
– Тогда – удачи!
После этого командир отрубился, а я, почесав затылок, недоуменно пожал плечами. Странно… почему это бункерных сидельцев надо брать прямо сейчас? А как же «красивая точка», так желаемая Колычевым, из-за которой вся эта операция и затевалась? Но через пару минут, прикинув все расклады, понял, что ни о каких «красивостях» и речи быть не может. Наоборот – буржуины могут поднять вой и обвинить в провокации нас. Мол, вы сами обстреляли аэродром, а теперь подсовываете нам каких-то мутных мужиков, вся вина которых состоит в том, что они говорят по-польски. Англичане ведь, как Катынь показала, на слово готовы верить только гестаповским следователям. Наших же они пошлют сразу и влет.
Так что прав Гусев – пора операцию заканчивать и как можно быстрее трясти захваченных пленных, чтобы через них выйти на «артиллеристов». А то стрелки долбанут из своего сшестеренного самовара по аэродрому и смоются. Может быть такое? Вполне! Ведь они могут дать залп и без подтверждения, просто, чтобы пакость устроить и хоть кого-то из «москалей» завалить. Да и вообще исходя из соображения – «зря, что ли, в такую даль тащились». Так что отлавливать этих доморощенных «богов войны» надо как можно шустрее.
Связавшись по «короткой» рации с Маратом, я рассказал ему о новой вводной, а после этого, усевшись на свернутую плащ-палатку, стал раздумывать о том, как именно мы будем брать подземных сидельцев. Конечно, если они выползут из своей норы, все сильно упростится. Тем более с приходом ребят из террор-групп нас станет на десять человек больше, и поэтому скрутим диверсантов живьем, не сильно напрягаясь. А если они так и будут там сидеть? В смысле не вечно, а к примеру до завтра? И что тогда? У Шаха, разумеется, есть разные интересные штучки для выкуривания противника из подобных убежищ. Одна свето-шумовая граната его конструкции чего стоит! Как можно довести обычный взрывпакет, используя только магний и какую-то неопознанную мной субстанцию, до такого состояния, я не понимаю. Но помню, эффект при испытании превзошел все ожидания! Шандарахнуло так, что уши заложило как от выстрела гаубицы. И вспышка, невзирая на ясный летний день, была дай боже.
Только я после истории, приключившейся в Восточной Пруссии, стал какой-то пугливый. Ну закатим мы в «схрон» парочку таких взрывпакетов, ну залетим следом сами, а вдруг среди поляков найдется хотя бы один, который будучи в это время в каком-нибудь закутке, взрыв перенесет безболезненно для себя? Тогда совершенно не исключено, что он начнет отстреливаться. Да и гранату с переполоха кинуть может. М-да, тогда получится очень нехорошо… Если я еще раз вместо «языков» предъявлю только трупы, надо мной станут смеяться в голос и показывать пальцем. Правда, смеяться и показывать начнут после того, как вставят штырь от земли до неба.
То же самое может получиться и при использовании дымшашки. Кто знает, что собой представляют люди в бункере? Вдруг они – долбанутые на всю голову и предпочтут смерть плену? То есть что так, что эдак, мне по-любому светит грандиозный втык, а задание вполне может оказаться проваленным из-за того, что местонахождение будущих стрелков так и останется неразъясненным.
