Юрий Иванович - Второй шанс
– Думаешь, что им помогли добрые самаритяне?
– Уверена. И у меня уже есть на подозрении десяток домов. Их все обыскивал участковый со своим стажёром, но ты ведь знаешь, что при желании в особняке и на огороде можно стадо слонов спрятать и никто с ходу не отыщет. Поэтому мы производим установку видеокамер и раздачу служебных телефонов, которые стоят на круглосуточной прослушке. День, максимум два, и мы всё выясним.
– Похвально! А что с людьми?
– Пришли мне ещё срочно десяток операторов наблюдения и прослушки, – попросила женщина. И тут же добавила: – Но и это ещё не всё. Нарисовалась огромная странность: на окраине Малиновки, у единственной жилой усадьбы стали вдруг ремонтировать дорогу. Да так качественно, что челюсть можно потерять от удивления. Первое объяснение: работа участкового, который после нахождения трупов Бурого и его подельников – в большом фаворе. Второе: три заброшенных хибары и все земли вокруг оказались скуплены одним олигархом районного ро€злива. Оказывается, им уже давно были отданы распоряжения, и все липкие ручки подмазаны для решения этого вопроса. Ждали просто оказию, и она им подвалила в виде требования местного участкового.
– Мм? – задумался мужчина. – Не вижу чего-то особенного…
– И вот тут всплывает третий фактор. Вся эта собственность сегодня утром скуплена на корню акулой крупного масштаба, скорей всего столичной. И уже завтра утром прибывает бригада, которая займётся сносом прежних развалин и планировкой участков под новое строительство.
– Ну-у-у… и в этом ничего этакого… – недоумевал собеседник.
– А я почему-то уверена, что всё это связано с «сокровищем». Оно где-то рядом, чувствую. Потому что угрохать такие бабосики в откровенное дерьмо могут только люди твоего уровня. Причём готовые для отмазки на что угодно. Если там завтра начнётся строительство, то можно будет как ввезти туда что угодно, так и вывезти. И никакие проверки на дорогах не помогут.
– Помогут! Я отдам распоряжение немедленно! И кто скупил участки?
– Неизвестно. Всё делалось через маститого риелтора из Москвы. Не знаю, сможешь ли ты на него надавить… – Она продиктовала имя посредника и добавила: – Если выяснится имя, можно легко проверить и всё остальное.
– Хорошо, я этим займусь сейчас же! – пообещал мужчина. – Что-нибудь ещё?
– Вроде всё… – Вера Павловна позволила себе расслабиться, её лицо сразу подобрело, стало детским и беззащитным. Да и всем телом подалась в волнении к экрану ноутбука: – Как там мои?..
– О! Они молодцы! – оживился собеседник, отбрасывая ручку куда-то в сторону. – Отец уже пытается сам есть, да и мать улыбаться начала, поверила, что всё будет хорошо. Да и ты не переживай, я тут самых лучших профессоров и академиков пригласил, они твоих родителей быстро поставят на ноги.
– Академиков… – тяжело вздохнула женщина. – Хватило бы только одного… И он уже пообещал…
– Милая, давай будем верить в самое лучшее.
– Хорошо, постараюсь… Но когда я могла бы хоть с мамой поговорить?
– Да хоть завтра! Только бы врачи разрешили… Сама понимаешь…
– Ладно, тогда жду завтрашнего дня… И передавай им от меня самые горячие поцелуи и пожелания скорейшего выздоровления!
– Обязательно, милая! Ты себя там тоже береги! Иначе сам примчусь за тобой и заберу силой!
– Только попробуй! За меня беспокоиться не стоит, ты мне оттуда стократно больше поможешь. Целую!
Изображение исчезло, и только после этого Вера Павловна перестала сдерживать давно рвущийся из неё стон. С трудом откинувшись на спинку кресла, она постаралась расслабиться и хоть как-то отыскать удобное положение для беспокоящей раны.
Доктор всё-таки был прав, прописывая полный покой на ближайшие несколько дней. Но как?! Как можно бездействовать в то время, когда от итогов твоей деятельности зависит жизнь самых близких и родных людей?
Никак нельзя!
Глава 30
Равноценный обмен
Ближе к ночи, когда селяне снесли вечернее молоко, в цеху трудились все четверо. Поэтому работа была завершена ударными темпами. Не пришлось возиться до полуночи, и даже осталось время для небольшого семейного ужина.
За столом Александр Свиридович подробно старался выспросить у Галины о её самочувствии. Потому что поражался работоспособности бабушки: та работала чуть ли не наравне со своей старшей сестрой. Но той ведь теперь было тридцать пять, а не семьдесят шесть. Разница в сорок лет была огромная, а тут «божий одуванчик», пусть и в хорошей спортивной форме, показывает такие результаты.
Академик не мог не заподозрить пациентку в нарушении правила закрытых глаз и устроил весьма провокационную проверку по этой теме. Очень переживал, что старушка, несмотря на кажущуюся старость, всё-таки стала нимфоманкой.
Уж что он только ни делал, и как он ни спрашивал, за какую часть тела ни брался и где только ни поглаживал, но в итоге был вынужден признать:
– Нормальные реакции и полное отсутствие вожделения! Но откуда тогда такая бешеная работоспособность?
– И аппетит! – добавила радостная Галина. – Смотри, сколько я съедаю!
– Да это нормально… Меня другое волнует… Ну хоть устала?
– Не-а! Готова хоть до утра с творогом возиться и пресс крутить!
Прасковья с Борей помалкивали, ожидая, что решит их благодетель. А тому ничего не оставалось, как пожать плечами и протянуть новенькой порошок:
– Бери пей, чтобы я видел… Потому что тебе надо спать – интенсивное движение может повредить.
– Так я просто за «клавой» посижу… – пыталась найти себе работу полегче бывшая корреспондент и фельетонист.
– Умственная деятельность тоже противопоказана! – строго заявил Кох. – Пока…
Он чуть ли не силком отвёл Галину Григорьевну в спальню, уложил, измерил давление и ещё раз произвёл осмотр. Даже попытался усыпить старушку с помощью гипноза – практика у него имелась, и справлялся он с этим делом неплохо. На некоторых пациентах…
А тут ничего не получилось. В конце концов Галина рассердилась и выгнала молодого геронтолога из своей комнатки.
– Иди уже, иди с богом! Я привыкла засыпать, когда на меня не пялятся, как на икону! И дверь плотно закрой. И не вздумайте там шуметь или ещё какие безобразия устраивать, я чутко сплю.
Возвращаясь в горницу, Александр бурчал под нос:
– Какие безобразия? Мы хоть и втроём ложимся, но порошки тоже пьём. Разобрали… выпили… Засекаем время: через тридцать минут сползаемся на кровать. А сейчас у каждого личное время.
Сам же отправился умываться ледяной водой. Потому что успокоительные порошки ещё действовать не начали, и повышенное либидо хорошо прогревало тело целый вечер, учитывая, что рядом постоянно маячит прекрасное женское тело. Один раз с инстинктами не справились, после чего Кох решил во что бы то ни стало продержаться до ночи. Так сказать, для чистоты эксперимента. Вот и гасил порывы непослушной плоти холодной купелью.
Наверное, она и помешала заснуть вместе со всеми. Борис сразу отключился, потому как успел сбросить пар за полчаса личного времени. Прасковья чуть покрутилась, поёрзала между двух мужчин, но тоже провалилась в сон. А Кох ещё минут пятнадцать не мог отрешиться от проблем этого мира. Всё казалось, что он упустил нечто важное.
Уже и образы Скифии стали посещать, когда академик окончательно почувствовал себя в объятиях не только напарницы, но и Морфея.
В следующий момент он чётко ощутил себя в чужом теле, в теле пастуха. Причём достаточно было чуть шевельнуться, чтобы понять: тело прочно привязано широкими ремнями к стулу. По другую сторону стола он заметил хорошо знакомую троицу. Буддий Приакс строго втолковывал своим внучкам обязательное условие на сегодня и на завтра:
– …дефлорации вам не избежать! Не согласитесь с пастухом, потомком самого Липоксая это сделать, заставлю любого лучника вас обработать. Или немого, чтобы потом какие слухи не пошли…
– А что, девочки против? – подал голос Кох, пошевелив для начала губами. Они слушались великолепно. – И почему меня привязали?
– О! Наконец-то! – обрадовался жрец. – И, судя по твоим вопросам, мы имеем честь разговаривать не с Арготом, а с его потомком?
– Именно! Хотя сразу попросил бы меня развязать, а то как-то неловко себя чувствую.
– А ты сам? – не спешил старец развязывать гостя. – Или…
– Конечно не сам! Хотя не уверен, может, и сегодня удалось кого-то «утянуть» за собой.
Теперь жрец непроизвольно продвинулся по скамье к Табити, отстраняясь чуть ли не на метр от Симелии Ракимет. Но та пошевелила пальцами, недоумённо покрутила головой, прикоснулась к своему носу и наконец пожала плечами:
– Со мной всё в порядке.
– Я здесь! – раздалось с другой стороны от Приакса, и тот живо сдвинулся в противоположную сторону. – Только я не пойму, почему я попала в другое тело? – Табити растерянно улыбалась, словно извинялась перед всеми.
